Понимание спасения евангеликалами. Что такое евангелическая теология, и кто такие евангеликалы? В середине XIX столетия, в самый разгар либеральных тенденций, расцвета либеральных школ, возникает реакция определенной части христиан на проникновение в христианскую церковь либерализма. Эта реакция проявлялась прежде всего в возврате традиционного понимания Священного писания как Слова Божия, как Божественного откровения, а также к традиционному пониманию спасения как восстановления разорванных по причине греха отношений человека с Богом. Т.е. возврат назад к вертикальной плоскости. Это движение было названо евангелическим. В него вошли представители самых разных протестантских церквей. Во время формирования этого движения адвентистская церковь только зарождалась. В своем отношении к Слову Божьему и ко спасению наша церковь ближе к евангеликальской позиции, то есть к консервативной. Хотя мы не во всем согласны с ними.

    Евангеликалы очень серьезно относятся к проблеме греха. Они понимают грех не так как либералы, (т.е. как проблему в горизонтальном измерении, проблему взаимоотношений между людьми, проблему угнетения, порабощения, эксплуатации и т.д.), а как разрыв отношений человека с Богом. Т.е. это очень серьезное отношение ко греху. Смерть понимается как следствие греха. Как результат грехопадения, у человека отмечается постоянная склонность ко греху. Человек по природе своей грешен и добрым быть просто не может, и поэтому все человеческие проекты (гуманистические по сути своей) направленные на решение проблем, желание построить на Земле рай - утопические и обречены на провал. Единственное спасение от греха и его последствий - это Иисус Христос. Спасение евангеликалами мыслится как оправдание. Бог оправдывает нас в Сыне своем, Иисусе Христе. Он объявляет нас, грешников, праведными и усыновляет нас, возвращает в лоно своей семьи такими какие мы есть. И это Божие оправдание мы принимаем верой. И веры достаточно для нашего спасения.

Современная православная теология.

Поскольку мы живем в православной культуре, нам необходимо познакомиться и с сотериологическими тенденциями, преобладающими в современной православной теологии. Следует сказать, что до последнего времени, до начала столетия, в православии преобладали те же черты, и те же мотивы в понимании спасения, что и в западной сотериологии. И хотя мы не можем уравнивать понимание спасения Восточной церковью с протестантской или католической позициями, тем не менее было очень много общего в понимании спасения православными богословами начиная с падения Константинополя в XV в., когда православная церковь, находясь на территории турков не могла уже свободно существовать и развиваться. Идеологически она вынуждена была питаться за счет Западной теологии, тем самым усвоив схему юридического понимания спасения, т.е. понимания спасения как оправдания и искупления. Нельзя сказать, что эта система не является библейской: Священное Писание говорит об оправдании и об искуплении. Священное Писание использует эти категории для объяснения того, что происходит с человеком при его спасении. Но тем не менее еще в прошлом и особенно в наше время целый ряд православных богословов стали подчеркивать то, что подобный взгляд на спасение ограничен, недостаточен. И ограниченность эта обуславливается подчеркиванием лишь негативного аспекта спасения, т.е. этот взгляд показывает как решается проблема греха, но ничего не говорит о том, что происходит дальше. Спасение обязательно должно включать в себя не только элемент оправдания и искупления человека, но и позитивный аспект: что происходит с человеком дальше - последующее возрастание человека в Боге, приближение его к Богу, его единение с Богом и т.д. Одним словом, они стараются расширить понимание спасения и говорят, что до пленения православного богословия западным мышлением (Флоровский), православная церковь понимала спасение шире и вот сейчас они пытаются использовать так называемый неопатристический синтез, (возврат назад к творениям святых отцов церкви, к прошлому), чтобы предложить более сбалансированную сотериологическую схему, которая была бы лишена недостатков узкого, по их мнению, юридического понимания спасения.

    Известный православный богослов, бывший митрополит и патриарх Московский и всея Руси, Сергий Страгородский в 1898 в Казанском университете в своей магистерской диссертации под названием "Православное учение о спасении" подверг резкой критике западную схему спасения понимаемого лишь как юридическое оправдание. Но интересно то, что в этой диссертации не предлагалась какая-то другая альтернатива.

    Последующее поколение православных богословов, таких как Иоанн Мейендорфф, проживавший и преподававший в православной семинарии в Америке, Владимир Лосский - русский богослов, также проживший почти всю жизнь на западе (Франция), Георгий Флоровский, русский богослов, Христос Янарас - современный греческий богослов, Джон Жижоулас - представитель греческо-православной церкви - выражают сотериологическую позицию православной церкви в одном понятии, которое по-гречески называется теозис или, по-русски, "обожение" человека. Это понятие включает в себя не только элемент оправдания, но и элемент внутреннего преобразования человека. Человек в процессе спасения становится как Бог, он уподобляется Богу. Православные богословы любят повторять выражение, заимствованное у Афанасия Великого и касающееся тайны боговоплощения, "Бог очеловечился для того, чтобы человек мог обожиться".

СОТЕРИОЛОГИЯ В ИСТОРИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

В раннехристианской церкви сотериология, учение о спасении, не было определено как доктрина или догма. Вопросы сотериологии в течение первых двух, трех, четырех веков развития христианской церкви практически не обсуждались и не дебатировались. Главным образом, все богословские дискуссии вращались вокруг личности Иисуса Христа, Его божественной и человеческой природы. Является ли Иисус истинным Богом. Как в Нем, как в личности, соединились две природы, божественная и человеческая? Именно эти вопросы стояли на повестке дня в первые века истории христианской церкви.

Спасение понималось первыми христианами, главным образом, эсхатологически, т.е. как будущее воскресение из мертвых, как вмешательство Бога в земные дела, когда Бог сам положит конец смерти, когда изменит нашу греховную смертную плоть. Основные тексты Священного Писания, которые были очень популярны среди первых христиан, это, например, 1-Кор. 15:22-26. Апостол Павел описывает здесь трансформацию, которая произойдет при явлении Христа. "Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут... смерть, где твое жало; ад, где твоя победа?.." Спасение понималось в таких категориях, как будущее избавление от смерти.

    Систематическое изложение учения о спасении связано с именем Августина. Августин - известный отец Западной церкви, который пережил удивительный опыт обращения к Богу. Это обращение человека весьма грешного, погрязшего в пороках, ведущего жизнь в светских развлечениях. Господь удивительным образом остановил его на этом пути греха. Говорят, что он якобы услышал голос Божий повелевающий ему прочесть Рим. 13:13-14. Его личный опыт помог ему осознать, насколько серьезен грех. И вот это осознание серьезности греха определяет всю сотериологическую позицию Августина. Он начинает с проблемы греха, подчеркивая всю его тяжесть и пагубность.

    Именно Августину принадлежит разработка идеи первородного греха. Эта идея заключается в том, что грех прародителей не является только их собственным грехом. Грех прародителей - это грех всего человечества. Грех изменил природу всего человечества. И эта измененная грехом природа передается из поколения в поколение. Т.е. человек уже рождается грешником, не только потому, что он рождается в грешной природе, но и потому, что, по учению Августина, он тоже несет ответственность за грех Адама, на нем тоже лежит вина за грех Адама. Августин очень серьезно понимал грех, т.е. грех прародителей - это грех всего человечества. И сегодня каждый из нас виновен в первородном грехе. По учению Августина, человек утерял свободу воздерживаться от греха. До грехопадения Адам был свободным, он имел эту свободу не грешить, после грехопадения он утерял эту свободу. И хотя Августин говорит, что человек свободен, свободен выбирать, но любой выбор человека - греховен. По своей греховной природе человек не может выбирать доброе, его воля порабощена грехом. Августин подчеркивает серьезность греха, показывает беспомощность человека без Бога решить эту проблему. Без Бога человек бессилен делать что-то доброе. Человек обречен на смерть. Я думаю, что мы в какой-то мере можем согласиться с Августином в его подчеркивании серьезности греха, как проблемы.

    Эта позиция (Августина) была очень серьезно подвергнута критике Пелагием, странствующим британским монахом, который при жизни Августина поселился в Риме. Он был аскетом, который всей своей жизнью являл пример истинного благочестия и послушания Богу и был скорее моралистом, чем серьезным богословом. Так вот, его основной принцип, который положен в основу всей его сотериологической схемы, заключается в том, что человек рождается свободным. Человек свободен. Человек не рождается грешником, как учил Августин. Человек рождается невинным. Первородный грех не передается из поколения в поколение. Человек начинает свою жизнь здесь на земле с чистого листа бумаги, на котором нет еще никаких записей.В основе этого представления лежит учение о том, что Бог творит душу человеческую в момент зачатия. Душа не передается из поколения в поколение, а как только зачинается новый человек, Бог творит новую душу. То есть не может быть, чтобы эта новая душа несла в себе какой-то отпечаток первородного греха. Все, что Бог творит - чисто и незапятнанно.

    Поэтому Пелагий выступал против учения Августина о том, что грех передается из поколения в поколение, от родителей к детям, и ребенок зачинается и рождается уже во грехе. Более того, грех Адама понимался Пелагием, просто как дурной пример. Генетически он не передается и не влияет на последующие поколения. Это просто пример непослушания Богу.

    То есть мы видим, что Пелагий понимает грех уже не так серьезно, как Августин. Первородный грех - это грех лишь одного Адама, это проблема Адама, каждый из нас рождается свободным, человек не рождается со склонностью ко греху. И если это так, значит человек способен делать не только злое, но и доброе. И у человека достаточно сил, чтобы самому делать доброе. Человек может прогрессировать в святости, совершая добрые дела и уже здесь, на этой земле, он может достичь состояния, когда он сможет не грешить.

Познакомившись с учением Пелагия, Августин обрушился на него с серьезными нападками. Тем самым, он углубляет свою собственную сотериологическую позицию, и эта позиция находит свое логическое завершение в идее предопределения.

    Августин мыслит следующим образом: человек утерял свободу не грешить (т.е. любой выбор человека теперь греховен, это означает, что человек обречен на смерть, т.к. возмездие за грех - смерть). И Бог будет справедлив, если Он накажет всех, т.к. все согрешили, все обречены на смерть. Никто не в праве будет обвинить Бога в жестокости или несправедливости. Все заслуживают одной участи, но в своей милости и благодати Бог предызбрал некоторых (и в этом Его милость) и наделил их Своей благодатью.

    В этих рассуждениях прослеживается идея ограниченного искупления, т.е. искупление не для всех, а для избранных. И те, которые предопределены ко спасению, они уже не могут противостоять этой благодати Божьей. Это, так называемая неотразимая благодать. Эти люди уже не могут потерять свое спасение, потому что они изначально предопределены ко спасению. И даже если они будут сопротивляться этому всеми силами своей греховной природы, они все равно будут спасены. Благодать действует на них неотразимо.

Вот так Августин развивает эту идею, которая будет позже поддержана Кальвином и выльется в идею двойного предопределения: одних ко спасению, других - к вечному осуждению.

    Учение Пелагия, Пелагианство, было осуждено на Ефесском Соборе в 431 году, как ересь.