"В значительной степени переброшены мосты над пропастью недоверия и скептицизма... Возродилась новая дружба". Павел VI - 1964 г.

"Протестанты... первые протянут руку через пропасть, чтобы подать ее спиритизму; затем они вместе перешагнут ее, чтобы подать руку папству". В. Б. 558 стр.

Ставя свою печать одобрения на соборном декрете об экуменизме, католическая церковь официально приняла экуменизм. Когда мы рассматриваем разницу между экуменизмом католическим и Всемирного Совета Церквей, невольно обращается внимание на самый декрет. Основание и фундаментальный принцип католического экуменизма - утверждение, что все крещенные христиане являются тем или иным образом частью католической церкви.

Вместо интегризма появляется интеграция. Присоединится ли Рим к Всемирному Совету Церквей? В данной главе перечисляются шесть принципов и семь начальных условий католического экуменизма, после которых представлены семь главных пунктов католической экуменической стратегии. Эта глава заканчивается кратким анализом экуменической роли Восточных католических униатских церквей, а также анализ перспектив относительно сближения между Римом и Константинополем.

Одним из наиболее популярных документов Второго Ватиканского Собора был декрет "Об экуменизме". Большинством голосов (2054 против 64) схема этого декрета была принята на заседании последней генеральной конгрегации Третьей Сессии. В результате этого голосования римо-католическая церковь официально вступила в век экуменизма. Знаменательный факт, что католицизм, который в первом периоде развития экуменического движения занял по отношению к нему почти полностью отрицательную позицию, отвергая почти все то, что создало это движение,- теперь провозгласил неслыханно важное заявление, поддерживающее экуменизм. Что это означает? Это означает, что Рим теперь стал активным во всех вопросах христианского единства, что привело к появлению совершенно новой ситуации с большими осложнениями. Кардинал Иосиф Риттер из штата Луис заявил в Риме, что принятый текст декрета означает конец Контрреформационной эры.

Несомненно, экуменизм с его стремлением к единству и более дружеским межцерковным отношением вызывает благосклонный отзыв в сердцах многих христиан. В конечном счете, какой христианин будет против достижения действительного единства и взаимной дружбы? Проблема заключается в том, что новозаветнее единство не является лишь единством в любви, но также и в вере, и по этой именно причине очень часто, когда вера отдельных христиан проявляла какие-нибудь несходства, это приводило к серьезным разделениям.

Исследования общественного мнения, проведенные в 1962 году в Германии, показали, что каждый пятый гражданин Западной Германии высказался за единство протестантов и католиков; каждый четвертый поддерживал взаимное сближение и каждый третий из опрошенных личностей высказался за сохранение существующего положения.

В скором времени после проведения этого опроса был созван Второй Ватиканский Собор и Рим принял в свои объятия экуменизм. Подобное исследование было проведено также в 1964 году. Его результаты показали растущую поддержку экуменизма. На этот раз один из троих жителей Западной Германии высказался за восстановление единства.

И что еще может быть знаменательным - это факт, что 40% желающих воссоединиться составляли, как показала анкета, католиков, и лишь 26% этого взгляда были протестантами. Без малого половина - 46% опрошенных католиков домогалась хотя бы, по крайней мере, дальнейшего сближения, а число тех, которые не желали никаких изменений в междуцерковном отношении уменьшилось и составляло всего лишь около 15%. Вполне очевидно, что результат такого же опроса, проведенного в других странах, показал бы менее или более ясные стремления к экуменическому сближению. Даже в Риме (по инициативе папы) в настоящее время приготовляется проект построения своего рода экуменического храма, в котором могли бы вместе молиться все христиане, католики, православные и протестанты.

Серьезный поворот в экуменической активности Рима наступил с момента вступления на папский престол Иоанна XXIII. Декрет "Об экуменизме" - плод именно его понтификата. Многие люди осознают, что папа Иоанн XXIII во время своего краткого понтификата, продолжавшегося менее пяти лет, сделал столько, что в определенный день международное единство окажется реальным фактом. Нарастающее среди католиков стремление к экуменическому сближению находит свое выражение в деятельности таких движений или учреждений, как Юна Санкта в Германии, Институт Иоанна Адама Моглера в Падерборне (Германия) , центры - Хевтогне в центральной Бельгии, Истима во Франции, общество Унитас - в Риме, а также экуменическое учреждение в университете города Фрибурга (Швейцария). В настоящее время многие католические периодические издания много внимания уделяют экуменическим вопросам. Из-под пера римских богословов исходит обильная экуменическая литература. Венцом всей этой деятельности является Секретариат по Делам Единства Христиан, возглавляемый кардиналом Беа.

Все эти католические мероприятия, кульминацией которых было оглашение обсуждаемого декрета, возвысили экуменическое движение и придали ему новое значение. Трудно было себе представить это дело в церковных кругах даже десять лет тому назад. Кардинал Милана архиепископ Джованни Монтини поставил ударение на эти слова: "В наши дни приближается что-то пророческое. В своем выступлении 29 сентября, обращенном к наблюдателям Третьей Сессии Собора, самый высокий сановник римо-католической церкви сказал: "Наше взаимное удовлетворение по причине этих часто повторяющихся встреч... становится все более живым и пропитано все большим доверием... В большинстве случаев уже переброшены мосты через пропасть недоверия и скептицизма... Возродилась дружба... Развивается движение... Трудно при этом не вспомнить слова, которые написала Е. Уайт: "Протестанты... первыми протянут руку через пропасть, чтобы подать ее спиритизму, затем они вместе перешагнут ее, чтобы подать руку папству". В. Б. 558 стр. Все это результат исцеления "смертельной раны", по причине чего "дивилась земля" (Откр. 13, 3). С момента оглашения превосходства и непогрешимости папы в 1870 году многие протестантские критики были убеждены, что это последняя предсмертная судорога этой церкви. Им было трудно предвидеть наступление современной эры папского возрождения.

Декрет "Об экуменизме" состоит в принципе из трех разделов. Он начинается определением "восстановления единства" - выражение более подходящее для принятия большинством некатоликов, чем выражение "повторное соединение". Первый раздел декрета первоначально был озаглавлен "Принципы католического экуменизма". В настоящее время он носит заглавие "католические принципы экуменизма".

Здесь не только перемена грамматического характера. Цель этого различия - факт, что Собор чувствует движение в пользу христианского единства, как движение в корне одно и то же, хотя в нем принимают участие разные группы и церкви.

Нет и не должно быть чего-то такого, как "католический экуменизм". Есть только одно движение, с которым католики желают сотрудничать при сохранении полной верности своим собственным принципам и убеждениям. Мы, однако, чувствуем, что это редакторское изменение не может заслонить факта, что именно эта "верность католическим принципам" подчеркивает создание отдельной католической "ветви" экуменизма. Руководитель Всемирного Совета Церквей заявил группе служителей и богословов на встрече во время заседаний Ватиканского Собора, что экуменизм Рима "носит на себе отпечаток давнего католического положения". Только Вильям Виссарт Хафт заявил, что существует ясное различие между католическим экуменизмом и экуменизмом, рекомендуемым Всемирным Советом Церквей. "Римо-католический экуменизм,- заявил он,- является фундаментально односторонним (одноцентричным). Это означает, что он имеет один церковный центр. Католическая экуменическая позиция сводится к тому, что все другие должны стать членами римской церкви, церкви, обновленной во свете мероприятий теперешнего Собора, т. е. что наступит день, когда все должны будут признать верховную власть папы. Но в действительности я не знаю ни одной церкви, принадлежащей к Всемирному Совету Церквей, которая верила бы, что для дела единства необходимо и желательно всем признавать верховную власть папы. С другой стороны мы верим, что все церкви должны вести экуменические беседы на основе полного равенства, без каких-либо доводов, что их церковь должна быть церковью и для других". (См.: "Зыз Таймс", июнь 1965 г., 7 стр.). Католический экуменист Карл Вайер, председатель общества Унитас, оказывает некоторую поддержку определению, которое высказал доктор Виссарт Хафт: "Католики руководствуются принципом (а некатолики отдают себе в этом отчет), что истинной и действительной целью движения, стремящегося к единству, является признание и принятие католической веры всеми христианами" (цитировано Дональдом Гиллесом в книге "Единство в темноте"? 1964 г., стр. 31).

В 1963 году многие епископы требовали ясного и отчетливого определения относительно экуменического движения. Секретариат по делам Единства Христиан, который подготовил текст декрета, ответил о невозможности дать точное определение, ибо дело обстоит с движением, которое постоянно изменяет и преображает свой облик по мере появления новых обстоятельств. Вместо этого, декрет весьма уклончиво дает описательное определение и представляет три основных фактора, которые должны проявляться в таком движении: 1. Избегать неведения и предупреждений во всякого рода определениях, взглядах и действиях.

2. Встречи христиан для ведения диалога, когда каждый может выяснить принципы своей личной веры и стараться понять принципы веры другого. Благодаря этому диалогу представляется возможность сотрудничать во многих областях (во втором разделе текст декрета перечисляет более практические особенности такого сотрудничества.

3. Искреннее желание произвести влияние на свою собственную церковь и предпринять дело обновления реформы.

Фундаментальным принципом католического экуменизма является принцип, гласящий, что Рим признает членами католической церкви всех тех, которые были крещены формально, а также признает, что дары Божьи - необходимые учреждения Его Церкви, проявляются вне видимых границ римского католицизма, посредством чего отдельные церкви и сообщества употребляются Богом, как средства спасения в более ограниченной сфере. "Крещение,- говорит отец Странский из протестантской секции Секретариата Единства Христиан в Риме,- является началом христианской жизни. Все христиане участвуют в этом начале, а это связывает нас с Богом и между собой взаимно. Но это не означает, что этим оканчивается жизнь христианина. Крещение должно вести человека к полному воплощению".

Отец Франциск Коннель, бывший декан Школы Священной теологии при католическом университете в Вашингтоне, дает следующее объяснение тому, что католическая церковь рассматривает как законное и добросовестное крещение.

Он говорит, что крещение должно быть "правильно совершено" и "надлежащим образом принято". Здесь имеются в виду следующие условия: 1. Сущность: для чего должна быть употреблена вода и должно произойти нечто в роде омытия.

2. Форма: совершающий крещение должен произнести Библейские слова с целью исполнения этого священного обряда, хотя бы сам в это не верил.

Что касается "принятия" крещения, то важное значение имеет "положение" личности, принимаемой крещение. Если это человек взрослый, который сам может руководствоваться своим разумом, он должен иметь полноту сознания этого акта. В то же время ребенок может принять крещение законным образом, добросовестно и без этого сознания.

В католической моральной теологии проявляется еще одна проблема, над которой стоит порассуждать. Это - эффективность крещения. Данная личность может принять законное крещение, не получая милости, потому что ей недостает необходимых для этого предрасположений: веры и печали о грехе. Однако для ребенка, согласно католического учения, не нужны никакие предрасположения.

Он получает милость священной силы независимо от церковного членства. Каждая личность, которая крещена законным образом, становится членом католической церкви. Цитируем слова кардинала Беа, высказанные на Соборе: "Каждое крещение, которое было совершено внутри церкви или вне ее, если только оно совершалось с правильной целью, если это было водное крещение, которому сопутствовали слова: "Во имя Отца, Сына и Духа Святого", соединяет крещенную личность органически со Христом. Оно делает ее усыновленным дитятей Божьим, братом Христа, вследствие чего все крещенные становятся собратьями" ("Зе Таблет" - католический еженедельник. Лондон 25 июня 1964 г.).

Католические экуменисты с полной уверенностью широко открывают дверь в членство своей церкви. Они рассматривают церковь как серию концентрических кругов, опоясывающих Рим, находящийся в середине этих кругов. Вблизи этой середины находятся православные, немного дальше - англикане, еще более отдаленный круг представляет протестантов и других христиан некатоликов, а "язычники доброй воли" составляют наиболее отдаленный круг, который опоясывает эту середину "благодаря желанию принять крещение". Они могут стать римскими католиками, если только приобретут необходимое религиозное познание и если для них будет иметь соответствующее значение членство в католической церкви. Старое предупреждение "вне церкви нет спасения" - в настоящее время истолковывается очень обширно. (См. раздел "О церкви").

В настоящее время католическая церковь также и в вопросе евхаристии приняла более мягкие взгляды. В прошлом католические богословы утверждали, что когда в протестантских церквах совершалась евхаристия - фактически ничего не происходило. Это, согласно католического мнения, был обыкновенный обман и обольщение людей.

В настоящее время декрет утверждает, что в протестантском обряде причастия (Вечере Господней) проявляется нечто такое, что приводит в связь с католическим исповеданием, как полная действительность евхаристии. Отец Д.

Кинг (монах), изучающий Непорочное зачатие (Марии), участник пресс-конференции Синода епископов США, выделяет три элемента, проявляющиеся в евхаристии: 1. Милость.

2. Память о Христе.

3. Приобретение полного и возобновленного соединения со Христом.

Он говорит: в некатолическом обряде - причастии, милость может и не проявляться, а два последних элемента могут быть в виде хотя бы несовершенного, но действительного христианского достоинства.

Обсуждая отношение Рима к "отлученным братьям", декрет "Об экуменизме" призывает (что совпадает с заявлением папы Павла VI), что трещины и разделения в христианстве часто происходили по двухсторонней вине. Общее требование документа гласит, что хотя в чувствах католиков "отлученные братья" не имеют этой полноты, которой Христос желал озарить Свою церковь, однако может найти много положительных христианских достоинств не только у отдельных личностей, но также в целых отлученных обществах и что Дух святый употребляет эти общества для оказания помощи верующим, которые принадлежат к этим обществам. Тем не менее эти общества не пользуются той полнотой единства, какое Христос желал дать Своей церкви и что только римо-католическая церковь, управляемая "Петром" (т. е. папой) имеет эту полноту.

Второй раздел декрета обсуждает "практику экуменизма". Подчеркивается, что совместная молитва с православными и протестантами в некоторых обстоятельствах является полезной и даже необходимой. Епископы, участвующие в национальных конференциях епископата получили право устанавливать принципы, регулирующие участие католиков в некатолических религиозных обрядах. Отмечено, что обновление католической церкви требует лучшего познания других христианских направлений и что это знание может быть приобретено при помощи различных организационных мероприятий, например: создание учреждений, обучающих духовенство и мирян в области экуменизма, а также посредством диалога. Католические экуменисты, очевидно, верят, что критическое исследование Библии в виде "формального критицизма", религиозная свобода, коллегиальность, католическое обновление со всеми своими догматами и доктринами (по крайней мере не ясно - "согласно истине" или "в контексте Св. Писания") ударение ставится на священное единство и заинтересованность общественными, политическими, культурными, расовыми, а также общими национальными проблемами,- что все это может создать пригодную к принятию платформу для ведения искреннего диалога. Однако этот диалог, как показал архиепископ Франьйо Сепер из Загреба, должен вестись в "духе Экклесиам суам" (энциклика Павла VI "Своя церковь"), т. е. первой из энциклик Павла VI, которая еще раз выдвинула на первый план не только основную разницу между католической концепцией единства и концепцией единства, проповедуемой большинством других церквей, но также разницу относительно условий ведения диалога. Согласно этой энциклике диалог является прежде всего формой сообщения другим тех истин или принципов веры, которых придерживается римо-католическая церковь. Единство для Рима немыслимо без одобрения верховной власти с универсальной юрисдикцией и папским первенством. Коллегиальность не изменит этого положения. Всемирный Совет Церквей не желает принять ведение диалога.

До настоящего времени дискуссии между Всемирным Советом Церквей и Римом главным образом касались "диалога на тему диалога".

Хотя слово "диалог" имеется в католическом словаре, оно имеет более видоизмененное значение в сравнении с общепринятым экуменическим значением. В кругах Всемирного Совета Церквей диалог означает в основном нахождение пунктов, возможных для взаимного контакта и согласия, дискуссия о спорных вопросах и желание развить более свободные отношения к собственной позиции и все это с целью достижения полнейшего понимания истины, в стремлении к единству, независимо от того, куда этот путь может привести. Однако для Рима диалог кажется должен быть направлен к оставлению некатоликами враждебных чувств в отношении католической церкви. Диалог - в Ватиканском значении этого слова - направлен прежде всего к оставлению "неосторожных суждений" о католической доктрине и католических поступках. Он также должен помочь Риму лучше понять, где и в чем его лицо требует какого-то украшения, и, наконец привести других к признанию факта единства, которое уже в основном достигнуто.

Присоединится ли Рим к Всемирному Совету Церквей? Большинство католических экуменистов может сказать, что касается богословского принципа, то кажется лишь немного вопросов могли бы задержать Рим присоединиться к нему. Заявление, принятое в Торонто в 1950 году, ясно подтверждает, что каждая церковь, член Всемирного Совета Церквей, может сохранить свое собственное учение (экклесиологию) одновременно уважая экклесиологию других церквей.

Отец Томас Странский из Секретариата Единства Христиан, выясняет, однако, что меньшая часть католической церкви возразит, что теоретически здесь на лицо богословское затруднение в определении католического Церковного Учительского Управления при условии, если католикам представить равное место и равный голос при подписании определенных объявлений Всемирным Советом Церквей и что это будет противоречить католическому взгляду на Учительское Управление Рима.

Ввиду пастырского принципа отец Странский спрашивает: "Пожелает ли всемирный Совет Церквей в действительности нас принять? Пригласят ли они присоединиться самое большое христианское общество, располагающее голосами 500 миллионов католиков против 450 миллионов других христиан, включающих более чем 200 церквей? Разве миряне, духовенство и епископы являются столь готовыми, чтобы не признать этого жеста за компромисс в католической экклесиологии? Как итог этих размышлений принимается средний курс: сотрудничество между Римом и Женевой, особенно в тех отраслях, в которых действуют подобные отделы. Тем самым может показаться, что причиной, ради которой католики не желают присоединиться к Всемирному Совету Церквей, не является в такой степени принцип, но предусмотрительность и тактические взгляды. С другой стороны, отец Странский совершенно правильно спрашивает, все ли или хотя большинство членов намерены пригласить Рим к Всемирному Совету Церквей? Доктор Лукас Вишер из Всемирного Совета Церквей спрашивает: "Чем является католический диалог?" и сам отвечает: "Разве он не стремится к тому, чтобы поощрять других христиан к углублению своей веры, для того, чтобы могла осуществиться конечная цель: прозелитизм? Кажется, что в этом вопросе в католической церкви нет единого взгляда. Некоторые считают экуменизм групповой беседой, другие - стратегией, чтобы выйти из изоляции, а еще другие смотрят на экуменические мероприятия, как смотрит Всемирный Совет Церквей. Для доктора Вишера решающий вопрос следующий: "Присоединится ли римо-католическая церковь к экуменическому движению в качестве члена или только под своим собственным президентским титулом?" Экуменизм Второго Ватиканского Собора является ли католическим обманом или же искусной игрой? Замечает ли Рим в экуменическом движении поощрение к возвращению некатоликов в лоно Рима, видит ли в нем возможность как наиболее безболезненное ускорение процесса привлечения к себе или даже поглощение протестантизма? Можно много писать о третьем и последнем разделе декрета "Об экуменизме", который особенно касается Восточного православия и Западных Церквей, не находящихся в настоящее время в союзе с Римом, но недостает для этого места. Достаточно сказать, что это первый соборный католический документ, который признает, что некоторые протестантские сообщества являются церквами. Вариант схемы "Об экуменизме" 1963 года оперировал определением "сообщества". Последний вариант декрета пользуется уже термином "церкви" или "церковные сообщества", не указывая и не определяя, какие протестантские направления заслуживают названия церкви, а которые только название "сообществ".

В настоящее время Рим определяет протестантов названием "церковь" по той простой причине, что не считает их группами, а лишь единицами, отделенными от католической церкви. Однако это произошло сравнительно поздно.

Еще в схеме "О церкви" во время Второй Сессии Собора бытовал такой взгляд. Однако в равной мере в конституции "О церкви" и в декрете "Об экуменизме" говорят об отношении некатоликов к католической церкви, не в смысле индивидуальных отношений, но в определениях, связанных с существованием церковных сообществ.

"Этот Собор,- сказал архиепископ Зиаде из Ливана,- начал объединять в одно целое некоторые понятия, проявляющиеся в других церквах, присваивая их католицизму. Ими являются: причастие, применяемое на Востоке, спасение через веру, роль Библии, роль мирян, применение местных наречий, одним словом, последовал ответ на важнейшие вопросы, которые появились в 16-ом веке... Теперь наступило время, когда необходимо быть в полном смысле слова католиком, живя одновременно чем-то большим, чем только последней латинской традицией" (Михаил Новак).

Мы здесь имеем образец католического экуменического подхода к вопросу единства.

В прошлом единственный практикуемый путь - антиэкуменическое объединение, крикливое воззвание к блудным сынам православия и протестантизма возвратится в лоно матери церкви. Именно к той церкви, которая непогрешима и не нуждается ни в каких переменах. Новый экуменический путь - путь объединения, путь принятия Евангельских истин, проповедуемых католиками и воплощения их в рамки католической доктрины, а также католической иерархической системы, как замена формуле возврата. Оба взгляда изображают в основном содержание римо-католических методов, направленных к достижению успеха.

Догматические принципы и основа обоих взглядов - одни и те же, но применена другая формула, соответствующая экуменической линии католицизма после Второго Ватиканского Собора, имеющая, по крайней мере, то достоинство, что старается освободить католицизм от парализующего страха перед всяким критицизмом и каким-либо изменением, что стремится излечить его от неверного умственного состояния, противостоящего всяким попыткам, направленным хотя бы к минимальным внутренним реформам.

Предыдущее приглашение звучало: "Приходите и подчинитесь!" Теперь приглашение звучит по-иному: "Придите и соединитесь с нами, пройдя у нас процесс обновления!" Некоторые епископы стараются размышлять об экуменизме скорее, как о чем-то вроде "наступления периода вежливости", чем о диалоге, как большей необходимости. А еще другие более склонны к дипломатическим действиям, желая использовать экуменизм, чтобы лучше воздействовать на некатолические церкви и подчинить их.

Выставляя католицизм, как борющийся против Реформации,- они надеются, что протестанты откажутся от антикатолического протестантизма и критики Рима и станут по крайней мере сестринской церковью.

На протяжении последних 19 минут утверждение декрета, принятый уже текст был изменен папским "фиат". Некоторые изменения касались не только стиля, но и самого содержания. Это папское вмешательство сводилось к тому, чтобы подвергнуть сомнению церковный характер исторических протестантских церквей. Наиболее противоречивым аспектом этих изменений был факт, что если поправки, вносимые в Соборный текст, голосовались раздельно, то на этот раз отцы Собора с целью отвергли это положение. Таким образом они оказались перед затруднительным выбором: или принять изменения, навязанные им "высшим авторитетом" или же голосовать против всего декрета и таким образом рискнуть не принять никакого экуменического документа. Перед епископами было два зла и они решили избрать меньшее. Подчинение власти папы и послушание - характерные черты римской церкви. Немного потребовалось, чтобы охладиться от первого возмущения, чтобы отказаться от "коллегиальной" гордости и дать свое одобрение декрету в измененной форме. Обратим наше внимание на одно из этих изменений. Предыдущий вариант гласил о церквах Реформации, как о "движимых Духом Святым, находящих Бога, говорящего к ним во Христе в Св. писании". Принятый измененный текст декрета гласит уже, что эти церкви "вознося прощения" к Святому Духу, ищут в этих же писаниях Бога, как бы говорящего к ним в Иисусе Христе" (Латинский текст применяет здесь слово "квази" - как если бы). Это означает не только пересмотр предыдущей формулировки, но содержит дальнейшие осложнения. Такой текст не только бросает тень неуверенности на способ чтения Библии протестантами и исследование ее,- но еще более,- подвергает сомнению всю деятельность протестантских церквей.

Подчеркивая силу Святого Духа, этот текст декрета подвергает сомнению существование этих церквей, как христианских, потому что не может быть никакой церкви, в которой люди не были бы "движимы" Духом Святым. Многие католики и некатолики считают декрет "Об экуменизме" ключом и крестом настоящего Собора. Некоторые принципы католического экуменизма, перечисленные в этом декрете, уже появились в сочинениях некоторых некатолических экуменистов и должны возбудить у протестантов великий интерес. Трудно шагать экуменическим путем вслепую или путешествовать без провожатого по новооткрытой стране католических экуменических мероприятий на подобие "Иннокентис Аброад". На этом пути много ловушек и сетей, а в теологической стране можно встретить разного рода змей, а над головой покоятся гнезда неосвященных шершней.

Наверно, первым и основным принципом римо-католического экуменизма является утверждение, что католическая "Мать-Церковь" признает своими сыновьями тех мужчин, женщин и детей, которые верят во Христа, как своего Господа и Спасителя и которые были правильно крещены, хотя бы и не были формальными членами римской церкви. Несмотря на свое отделение или отлучение, они являются истинными христианами и тем самым "отлученными братьями", следовательно, христианскими братьями. "Христианская вера и сверхъестественная любовь проявляются в сообществах вне пределов видимых границ католической церкви" (Григорий Баум.

"Вопрос христианского единства". 1963 г.

7 стр.). К тому же, отлученные церкви или религиозные сообщества употребляются Богом как средства спасения, несмотря на то, что они не имеют полноты той милости, врученной римо-католической церкви, как универсальному исполнителю и поручителю акта спасения.

Вторым принципом является признание нужды в обновлении самой католической церкви. Хотя эта церковь имеет мнимую полноту истины, открытой Христом, однако, ее облик не светлеет перед отлученными братьями в том полном блеске, каким должно светить.

Третьим принципом является принцип "единства при разнообразии". Приглашение и поощрение католиков - сохранить свободу религиозных обрядов, литургии и тому подобное. Это - разрешение на проникновение влияний в обряды и церковную жизнь.

Четвертый принцип касается признания подлинных достоинств Христа и даров Св. Духа, которые проявляются у христиан некатоликов. Здесь католики поощрены оценить и признать эти дары.

Пятый принцип касается правильного представления статуса и верований некатоликов. Призыв ко всем католикам - воздерживаться от слов и действий, которые представляли бы в ложном и несправедливом свете истинный статус отлученных братьев.

Шестым принципом являются старательные, "общие с отлученными братьями", поиски тех практических средств, которые послужат к углублению взаимного уважения и окажут взаимную помощь, при чем все эти средства должны быть основаны на молитве и сотрудничестве.

Призыв к католикам - присоединиться к совместным мотивам с христианами-некатоликами и участвовать в официальных обрядах. Однако нельзя совершать совместно обряд причащения.

Прочитав некоторые призывы Павла VI, легко можно заметить некоторые аспекты так называемого экуменизма монтиньянской эры (В своем выступлении при открытии заседаний Третьей Сессии Собора папа зашел так далеко, что выразился следующими словами: "Я, папа, соединяю в своей личности и в своей святой должности всю церковь"). Прежде всего, вполне ясно видно, как и следовало ожидать, что по примеру экуменически настроенного папы экуменически настроился Рим. Он определил папе название "жизненного ядра апостольства мистического тела Христа", а католической церкви - сущность этого тела. Он определил Рим как отчий дом, который желает представить новое величие культурному и духовному наследству некатолического христианства. Из этих высказываний вытекают еще два дополнительных, интересных аспекта: 1. Впервые в папском обращении было употреблено определение "диалог", которое имеет специфическое значение.

2. Как протестанты, так и православные, в равной мере определены названием "отлученные братья". Такое определение впервые вышло из уст папы римского.

Быть может, некатоликам угрожает опасность, что под влиянием благовония экуменической кадильницы, зажженной в Риме, они поддаются какому-то омрачению. Несомненно, значительное количество католических прелатов и богословов, защищающих экуменизм, основанный на принципе межцерковных поисков истины, надеются на обновление отдельных церквей и верят в прогресс, который можно достигнуть на пути, ведущем к единству церкви. Это направление названо "стремлением к единству путем союза и диалога". Кажется, это именно путь, которым желают теперь идти большинство протестантских экуменистов. Тем не менее классический принцип "возвращение к Риму" (сравнительно видоизмененная теория возвращения к римо-католической церкви), который можно назвать концепцией "единства через объединение в одно целое", преобладает и проявляется теперь, о чем ясно свидетельствуют римо-католические источники.

Наше желание - кратко представить здесь некоторые вступительные основы современного экуменического католического экуменизма, некоторые его предположения и предвидения:

1. Всякие разделения, как церковные, так и другие, являются плодом греха.

2. Рим является соучастником вины этих разделений.

3. Стремление к единству церкви является подобным стремлением к единству человеческого рода. Единство возможно как последствие исцеляющего мира Христова, вверенного католической церкви.

4. Доктрина о "всеобщем примирении" - наступление дня всемирного обращения, когда все люди будут спасены (это противоречит Библейскому учению об "остатке", который будет спасен, потому что хотя "много званных, но мало избранных".

5. Человек, проповедующий ложные доктрины, с благим намерением, не является еретиком. Еретик проявит "греховную злобу".

6. Единство приносит добродетельные плоды не только церквам некатолическим, но также и церкви римо-католической, особенно тогда, когда касается ее связей с Восточным православием.

7. Индивидуальные обращения не являются ответом на пожелание положить конец христианскому разделению; необходимо совместное, общее обращение. Протестанты не изображены теперь лишь как отдельные личности, как это наблюдалось в прошлом, но как члены церквей или церковных сообществ.

Перечисленные здесь вступительные принципы составляют католическую экуменическую стратегию, которая выражается в следующих действиях: 1. Предпринимать миссионерские усилия, чтобы идти к другим. Устраняется консервативная тактика замкнутости в самом себе.

2. Стремиться к обновлению жизни и программы римо-католической церкви, пытаясь предоставить в ней место для помещения христианских достоинств, проявляющихся в "несовершенной форме" вне пределов Рима.

3. Поскольку на пути к "единству" имеется много преград, связанных с позицией человека, поэтому нужно предпринять усилия, направленные к изменению этой позиции.

4. Все более определенно стремиться к достижению так называемого основного согласия, принципиального применения традиционной католической доктрины к Библии.

5. Концентрировать усилия, цель которых - приобрести христианские церкви для католической традиции и приближения их к ней.

6. Называть некатоликов теми словами и названиями, которые им соответствуют и которыми они сами пользуются.

7. Представлять учение Рима как исполнение христианских запросов, а не как разрыв с ними.

Посему, идею обращения других христиан в католицизм не нужно представлять теперь, как идею радикального разрыва с некатолическим прошлым тех христиан, но как идею достижения зрелости, как венец завершения и результат всей, существующей до сих пор деятельности. Такой подход позволит использовать обращенных как своего рода мосты и как связь с их прежними церквами.

Миколас Яцкевициус, журналист из Вильнюса, аккредитованный при Ватиканском Соборе, в беседе со мной определил в виде юмора оркестровый принцип Ватиканской гармонии и экуменического унисона: "Все церкви должны играть, каждая на каком-то инструменте, в этом великом симфоническом оркестре. Православию, как удел, выпадает первая скрипка, англиканам - вторая, лютеране будут играть на контрабасе, а так называемые "малые церкви" из миссионерских стран засядут за барабаны и литавры. Каждый должен взяться за какой-нибудь инструмент. Евреям предложат игру на арфе, солисты будут в Риме, тон всему будет задавать Курия, а регентом всегда останется папа.

Один из декретов, принятых на Втором Ватиканском Соборе, касался Восточных церквей и их связи с Римом. Декрет имел экуменическое значение, потому что церкви (эти) рассматриваются повсеместно, как мост между католицизмом и православием. В самом деле, упомянутый декрет ясно подтверждает, что Восточные церкви должны выполнять особую миссию, когда дело идет относительно достижения единства церкви.

История центрально-восточных "патриархальных", т. е. объединенных (униатских) церквей действительно очень сложная. Большинство этих католических церквей восточного вероисповедания действует в таких странах, как Египет, Ливан, Сирия, Иордания и Ирак. Доктринальные расколы, как последствие теологического кризиса V столетия, касающиеся двойственной природы Христа, умножались на протяжении веков. Появление ислама, а также великих разделений, которые произошли несколько веков спустя, великий раскол между Востоком и Западом в 1054 году,- оставили свой отпечаток в жизни старых христианских церквей, стабилизировавшихся в этих странах. Во всех этих странах, за исключением Ливана, к магометанству принадлежат 80-85% населения. Большинство христиан принадлежит к православию, но каждой национальной православной церкви соответствует католическое меньшинство. Рядом с греческой, армянской, коптской и несторианской церквами, принадлежащими к великому православному сообществу,- мы также имеем греческих, армянских, сирийских и халдейских католиков, которые остаются в союзе с Апостольским престолом примерно от III столетия. Большинство этих католических церквей составляют лица, отошедшие от православного сообщества и в разные времена присоединившиеся к Риму. Другие, как например, марониты, почти всегда оставались под папской юрисдикцией. Значительный отпечаток на облик этих католических церквей наложили: национализм, исторические традиции, а также доктринальные литургические особенности, которые можно было бы назвать "внутренним взглядом в самого себя".

Декрет "О восточных церквах" подчеркивает их важную экуменическую роль. Он заверяет, что от всякого православного "возвращающегося" к Риму путем присоединения к униатской церкви своего вероисповедания будет необходимо только исповедание веры.

Что касается духовенства, Рим признает их посвящение действительным и они могут и впредь совершать свое служение под наблюдением компетентной католической церковной власти Восточного вероисповедания. Восточные некатолики в настоящее время могут участвовать в таинствах католической церкви: покаяние, святой евхаристии, помазании больных. И наоборот, католикам разрешается участвовать в тех же таинствах из рук православного (восточного) священства, если они не смогут найти католического священника.

Хотя Восточные униатские церкви считаются промежуточным звеном между католицизмом и православием, их иерархия, а особенно патриархи, далеко не удовлетворены такой зависимой от Рима ролью, которая досталась им в удел. Хотя многие прелаты восточного вероисповедания подвергли упомянутый декрет суровой критике, но лишь немного отцов Собора голосовало против его окончательного утверждения и оглашения папой (во время решающей Генеральной Конгрегации, за день до нее даже 135 отцов Собора голосовали против этой схемы). Маронитский епископ Михаил Доумит из Сарбы (Ливан) заявил в зале Собора, что этот декрет полностью лишает той великой надежды, которую возбудил Второй Ватиканский Собор в церквах Восточного обряда. Он предложил отвергнуть весь декрет и включить некоторые пункты в другие схемы, а остальные проблемы - в кодекс Канонического права.

Часто выступавший Максимос IX Сайг Мелхитский "патриарх"Антиохии и всего Востока, а также Александрии и Иерусалима" (1) объявил, что глава, касающаяся патриархов, была самой слабой из всех, и он лично считает, что эта глава совершенно не подходит для принятия. Утверждение, что учреждение патриархов является чисто Восточным происхождением,- следует признать полностью фальшивым и безосновательным, потому что сам папа пользуется титулом "патриарх Запада". Максимос IX Сайг сказал, что оказывать почтение и уважение в тексте декрета, а затем умолять их положение и делать из них сотрудников, подчиненных Курии во множестве административных вопросов,- не имеет никакого значения.

Основная критика сводится к тому, что упомянутый декрет приводит к появлению композиции между вселенской католической церковью, считающейся (по крайней мере косвенным образом) церковью, соответствующей латинскому обряду и Второстепенными Восточными церквами, рассматриваемыми как нечто немного более, чем придаток. В свете этого общего разочарования и недовольства католических епископов Восточного обряда ясно видно, что нелегко прийти к улучшению отношений между Римом и униатскими церквами. И что еще важнее "взгляд назад", содержащийся в этом декрете, не продвигает далеко вперед будущий диалог католиков с православными, которого, кажется, так сильно желают как Рим, так и Константинополь.

Тем более, что реакция многих православных в отношении декрета была очень благоприятной.

Православные, а особенно греческие рассматривают униатское движение как недопустимую форму низкого прозелитизма.

Многие православные серьезно обеспокоены относительно проримских тенденций Афинагора, экуменического патриарха Константинополя. Польский митрополит Стефан в своей беседе заявил автору этой книги, что существенная причина, ради которой Афинагор так "дружески" расположен к Риму, является желание получить поддержку Ватикана, чтобы противопоставить ее "мусульманскому движению" турецких властей. С другой стороны, мероприятия экуменического патриарха не совпадают со стремлениями многих других больших православных церквей (Хотя экуменический патриарх Афинагор пользуется правом "духовного примата" (первенства) над православием, как "первый среди равных", все же пределы его юрисдикции на протяжении столетий сократились до такой степени, что в настоящее время он имеет влияние примерно над 1% православия.