Реформация возникла в католической церкви – Вытеснение субботы и установление бесчисленных праздников вместо нее – Мнение Лютера, Меланхтона, Цвингли, Безе, Буцера, Кранмера и Тиндейла о воскресенье – Подробное изложение учения Кальвина – Нокс соглашался с Кальвином – Соблюдение воскресенья в Шотландии в 1601 н.э. – Как нам понимать действия реформаторов.

Великая Реформация шестнадцатого века возникла из недр самой католической церкви. Суббота уже давно была искоренена в этой церкви; и вместо этого милосердного постановления, посланного божественным Законодателем для отдыха и восстановления сил человечества, соблюдая которое человек может узнать Бога как своего Творца, папство установило множество других праздников, которые, будучи тяжелым бременем, отдалили людей от Бога, подавив их земной суетой. Таким образом, эти праздники были перечислены в работах доктора Хейлина:

«Эти святые дни, как они были названы в декретных постановлениях папы Григория, на синоде в Лионе в 1244 н.э. были собраны в полный список. Установленные праздники праздновались большим собранием народа со всех частей христианского мира, каноны и постановления их стали немедленно находить всеобщее одобрение. Существовали следующие святые дни: праздник Рождества Христова, святого Стефана, Иоанна Богослова, всех Святых, Святого Сильвестра, обрезание Господа нашего, Богоявления, Пасхи, вместе с тем неделя до Пасхи и неделя после, три дня из недели перед Вознесением, дня Вознесения Христа, Троицы и два дня после, праздник Святого Иоанна Крестителя, праздники всех двенадцати апостолов, все праздники Богородицы, Святого Лаврентия, ВСЕ ДНИ ГОСПОДНИ В ГОДУ, Святого Михаила Архангела, всех святых, святого Мартина, воскресших и посвященных из местных церквей, вместе с тем праздники таких известных местных святых, которым некоторые местные жители посвятили отдельный день, чтобы задобрить их. По причине соблюдения утвержденных праздников, как уже раньше было сказано, людям запрещалось выполнять многие виды работы под угрозой церковного осуждения, которое сбивало их с пути истинного.  Подобное порицание ожидало всех людей, которые работали в эти праздники, разве что не тогда, когда  возникали важные обстоятельства, такие как необходимость проявить милосердие к кому-то или сделать что-то, без чего нельзя было обойтись... Питер де Алиако,  кардинал Камбрии (Уэльс), в своем публичном выступлении  на совете у Констанцкого озера [1416 н.э.] обратился к собранным там отцам церкви, сказав, что нужно в дальнейшем  прекратить запрещать людям работать  в праздники; конечно, за исключением воскресенья и других больших праздников, что надо позволить после посещения священного богослужения заниматься своей повседневной работой. Особенно это нужно разрешить бедным малообеспеченным людям, так как у них и так мало времени в будние дни, чтобы обеспечить себя всем необходимым для жизни. Но это оказалось лишь пожеланием доброжелательных людей. Папство решило поступить совсем по-другому, решив не только заставлять людей соблюдать все эти «святые» дни именно таким образом, как было установлено, но и при любом удобном случае добавляли и другие...   Так и обстояли дела, как в теории, так и на практике, аж до тех пор, пока люди не начали всматриваться внимательнее и замечать заблуждения и злоупотребления папской религии для достижения своих целей».

Такой была ситуация, когда реформаторы начали свою деятельность. Ожидать от людей, вышедших из недр римско-католической церкви, отмены всех этих установленных праздников и возвращения к соблюдению священной субботы, было бы слишком. На самом деле, нас не должно удивлять то, что хотя они и были вынуждены отменить праздники, тем не менее, они сохранили самые важные из них для дальнейшего соблюдения. Реформаторы говорили следующее: – Конфессия Швейцарских церквей заявила, что

«Соблюдение дня Господнего основано не на заповеди Божьей, но на власти церкви; поэтому церковь может корректировать этот день и вносить изменения как заблагорассудится».

Далее мы узнаем, что,

«В Аугсбургской Конфессии, которая была собрана Мелахтоном (и утверждена Лютером) на вопрос «Как мы должны рассуждать о дне Господнем?» ответ был такой: «...День Господень, Пасха, Троица и другие такие же святые праздники должны соблюдаться, потому что они назначены церковью, чтобы был порядок. Но не стоит думать, что соблюдения этих праздников достаточно для спасения, ровно, как и нарушения, если нет вреда для окружающих, это не следует рассматривать как грех».

Цвингли заявил, «что в день Господень любому человеку после богослужения по закону разрешается заниматься своими делами».  Беза учил, что «от христиан не требуется прекращение дел своих».   Мартин Буцер говорит даже больше: «Я не называю это религиозным предрассудком, но отступничеством от Господа нашего, полагать, что работа в день Господень, сама по себе, является грехом».  Кранмер в своем катехизисе, впущенном в 1548 году, пишет:

«Мы больше не соблюдаем день Господа нашего в субботу, как это делают евреи; но мы соблюдаем воскресенье и определенные другие дни, поскольку власть имеющие действительно рассудили справедливо, и мы должны им в этом повиноваться».

Тиндейл говорил:

«А что до субботы, мы властелины субботы и можем даже поменять ее на понедельник или любой другой день как нам будет удобно, сделать каждый десятый день - святым днем, если только это будет обосновано».

Очевидно, что и Кранмер и Тиндейл верили в то, что Божья суббота была упразднена, и воскресение стало единственным человеческим постановлением, которое было под силу изменить только папству и церкви, если на то были причины. И доктор Хесси передает убеждения Цвингли относительно существующего права каждой отдельной церкви изменять, так называемый, день Господа, субботу на другой день, всякий раз, когда есть необходимость, как например, во время сбора урожая. Таким образом Цвингли говорит:

«Если бы день Господень был столь привязан к определенному дню, то было бы грехом переносить его на какой-либо другой день по возникшей необходимости, в который мы могли бы как отдохнуть от нашей повседневной работы, так и послушать слово Божье, то этот день, который так заботливо соблюдаем, превратился бы в формальность. Поскольку мы никоим образом не привязаны ко времени, но само время создано, чтобы служить нам, и это законно и разрешено в каждой церкви, когда необходимость вынуждает (как обычно делается во время сбора урожая) перенести торжество и отдых дня Господнего (субботы) на какой-либо другой день».

Поэтому Цвингли, не мог рассматривать воскресенье как Богом установленный памятник о воскресении Христа, никак иначе, как обычный церковный праздник.

Жан Кальвин говорил о происхождении воскресного праздника так:

«Однако, древние народы не без основательной причины заменили субботу на день Господень, как мы его называем. Поскольку воскресение Господа – это и есть конец и завершение того истинного отдыха, который предзнаменовала суббота. Это тот самый день, который положил конец теням и убедил христиан не придерживаться древней церемонии соблюдения субботы. Все же я не делаю такого большого акцента на седьмом дне недели, иначе я обязал бы церковь к постоянному его соблюдению. И при этом я не буду осуждать те церкви, у которых есть другие праздничные дни для собраний, если это не просто предрассудок».

Важно отметить, что Кальвин не приписывает Иисусу и Его ученикам установление воскресения вместо субботы. Он говорит, что оно соблюдалось «предками», или в другом переводе «отцами».  Он также не говорит «день, который Иоанн назвал днем Господа», но «день, который мы называем днем Господа». И что достойно особенного внимания, он не настаивает на том, чтобы день, который был предназначен для достойного поклонения, был одним из семи дней недели; он не привязывается к «семеричному числу». Этот день может быть одним из шести дней или из восьми. И это доказывает, что он не относит воскресенье к святым установлениям в прямом смысле слова; если бы так, он бы понял, что праздник обязан проходить раз в семь дней, еженедельно, и настаивал бы на том, чтобы «церковь несомненно была верна этой традиции». Но Кальвин не останавливается на этом. Он осуждает «ЛОЖНЫХ ПРОРОКОВ», тех, кто пытается навязать празднование воскресенья, опираясь на четвертую заповедь Божью; и кто делают это, говорят, что церемониальная часть, которая требует исполнения конкретно в седьмой день – упразднена, в то время как духовная часть, которая просто требует соблюдения праздника в один из семи дней, до сих пор имеет силу. Вот его слова:

«Таким образом, пропадают все надежды ложных пророков, которые в прошлых веках заразили людей еврейскими учениями, представлениями о бытии, утверждая, что ничто не было упразднено, кроме церемониальной части заповеди, а это соблюдение именно седьмого дня, а духовная часть, которая заключалась в соблюдении одного из семи дней – осталась. Это единственное изменение, которое вызвало у евреев презрение, но они имеют такое же представление о святости этого дня».

Тем не менее, все эти «надежды ложных пророков», если использовать слова Кальвина, составляют основу современной доктрины изменения дня субботнего. Теперь констатируем еще один важный факт. Кальвин в комментарии на Новый Завет охватывает все книги, из которых взяты цитаты с указанием на воскресенье, кроме книги Откровение. Что же Кальвин говорит относительно изменения субботы в записях о воскресении Христа?  Ни единого слова.  Он даже не намекает на признаки святости этого дня, ни на его празднование. Разве он говорит, что собрание «после восьми дней» выпадало на воскресенье? Он не говорит, какой день это был.  Что он говорит о воскресении в празднование дня Пятидесятницы?  Ничего. Он сказал не больше чем то, что этот праздник выпадал на первый день недели. Что он говорит о преломлении хлеба в Троаде. Он считает, что это проходило в древнюю субботу. Вот что он говорит:

«Либо Лука имеет в виду первый день недели, или же одну из суббот. Последнее мне кажется более вероятным. По той причине, что этот день был самым подходящим для проведения собрания».

Однако, он говорит, что это слово можно «так же удачно» перевести как «следующий день после субботы». Но Кальвин придерживается своего собственного перевода «одна из суббот», а не «первый день недели».  Далее он говорит:

«Зачем еще упоминается суббота, если не для того, чтобы обозначить подходящий и правильный выбор времени? Также вероятно, что Павел ждал субботы специально, дабы было легче собрать учеников вместе перед его уходом».

«Итак, я делаю такой вывод: совершение священной Вечери Господней было приурочено к торжественному дню, для всех являвшемуся самым удобным».

Это убеждает нас, что Кальвин верил, что суббота, а не первый день недели, была днем собраний в апостольской церкви. Но что же он говорит о откладывании средств в первый день недели? Говорит, что наставление Павла относится не к первому дню недели, но к субботе! И он отмечает субботу, как день, в который проводились священные собрания, совершали Вечерю Господню и поэтому он был самым удобным днем для сбора пожертвований. Итак, он пишет:

«В одну из суббот. Цель состояла в том, чтобы милостыня была приготовлена вовремя. Посему он велит коринфянам не ждать его прихода. Ведь все, происходящее неожиданно и стихийно, совершается не вполне правильно. Значит, коринфяне должны отложить то, что захотят, и насколько позволят возможности каждого, в день субботний. То есть, в тот день, когда происходили священные собрания.

«Заповедуя это, апостол, во-первых, говорил об удобстве. Во-вторых, рассчитывал, что собрание, на котором происходит общение святых, воспламенит их сердца. Также не принимаю я того, что, по словам того же Златоуста, суббота понимается здесь как воскресный день (Откр.1:10).  Больше похоже на правду, что апостолы вначале соблюдали привычный для евреев день недели, а затем, вынужденные бороться с иудейским суеверием, отменили его и заменили другим. День же Господень был выбран потому, что воскресение Господне положило конец теням закона. Посему этот день научает нас христианской свободе».

Это очень важные слова. В первую очередь, они показывают, что, говоря о субботе, Кальвин имел ввиду не первый день, а седьмой; во-вторых, по его мнению, во время написания этого послания, и встречи в Троаде [60 г. н.э.] суббота была днем священных собраний и Вечери Господней; в-третьих, «ЗАТЕМ, вынужденные бороться с ИУДЕЙСКИМ СУЕВЕРИЕМ, [апостолы] отменили этот день и заменили другим».

Однако, Кальвин не считал, что Христос изменил субботу на воскресенье, чтобы оно служило напоминанием о Его воскресении; потому что он говорит, что воскресение упразднило субботу,  и тем не менее считает, что суббота была священным днем христиан до 60-го года, полностью исключая воскресенье. Он так же не верил в то, что апостолы отделили воскресный день в ознаменование воскресения Христа, и он думает, что этот день был выбран лишь по истечении 60-го года. И даже тогда они сделали это лишь потому, что вынуждены были так поступить из-за религиозных убеждений евреев!

Доктор Хесси объясняет идеи Кальвина о соблюдении воскресенья следующим событием:

«Нокс был близким другом Кальвина. Однажды, он пришел к нему в гости и обнаружил, что тот был занят лепкой в воскресенье».

Несомненно, Кальвин поступал в соответствии со своими убеждениями относительно празднования воскресенья. Но известный случай с Мигелем Серветом дает нам еще более точное представление о его взглядах относительно святости воскресенья. Сервет был арестован в Женеве по личной просьбе Жана Кальвина к судебным лицам того города. Таким было заявление Теодора Безе, настоящего друга Кальвина.  Переводчик работ Безе добавил к этому факту следующее отличительное утверждение:

«Проворство привело его к тому, что этот основатель еретического течения был арестован в воскресенье».

Об этом же факте говорит и Робинсон:

«Пока он ждал лодку, чтобы пересечь озеро и попасть в Цюрих, каким - то образом Кальвин получил секретную информацию о его прибытии, и, хотя было воскресенье, он уговорил главного уполномоченного арестовать и посадить его в тюрьму. Хотя по законам Женевы в этот день никто не может быть арестован, разве что за преступление, за которое предусматривается смертная казнь; но эта сложность была легко устранена, так как Жан Кальвин представил Сервета, как еретика и его ересь была названа грехом государственной важности».

«Доктор был арестован и заключен в тюрьму в воскресенье 13-го августа 1553 н.э. В тот самый день он был представлен перед судом».

Кальвин прокомментировал это так:

«Я не буду отрицать, что его арестовали по моей просьбе».

Самые ярые сторонники соблюдения воскресенья не будут отрицать, что наименьшим грехом всего произошедшего было то, что это совершалось в воскресенье. Тем не менее, тот факт, что Кальвин спровоцировал арест Сервета в воскресный день, показывает, что он не признает себя виновным, так как сам день не обладает истинной священностью.

Джон Баркли,  образованный человек шотландского происхождения, сдержанный римский католик, который родился вскоре после смерти Кальвина, и чья молодость прошла в восточной Франции, недалеко от Женевы, опубликовал утверждение, что Кальвин и его друзья в Женеве...

«Спорили, а стоит ли проводить реформу, с целью полностью отдалить себя от римско-католической церкви, чтобы принять четверг как христианскую субботу».

Другая причина, установленная Кальвином, этих предлагаемых изменений была следующая,

«Это станет надлежащей ступенью к Христианской свободе».

Этому утверждению верило много образованных протестантов,  некоторые из них были известны как люди непорочные и справедливые. Но доктор Твисс  дискредитирует Баркли, так как он не назвал личностей, с которыми советовался Кальвин и не представил в качестве свидетелей; именно поэтому Король Англии Яков I одно время подозревал Баркли в заговоре против него. Ни одно такое преступление никогда не доказывалось, и не видится (или не кажется), что король всегда продолжал подозревать его.  Правдивость Баркли не подлежала сомнению. Возможно, утверждение его было ошибочным, но оно соответствовало доктрине Кальвина, которая основывалась на том, что церковь не обязана праздновать день Господень раз в семь дней, даже Тиндейль говорил, что они могут поменять субботу на понедельник или «могут сделать каждый десятый день – святым днем, только если на это найдется весомая причина». И утверждение Баркли согласовывалось с идеей Кальвина о святости воскресенья, как уже было показано в его поступках, о которых мы упоминали ранее. Как и другие реформаторы, Кальвин в своих утверждениях не всегда был в гармонии сам с собой. Тем не менее, у нас есть его мнение о нескольких текстах, которые используются, чтобы доказать изменение субботы, и также о том, что заповедь может использоваться с целью принудить к соблюдению не седьмого дня, а одного дня из семи, и это губительно для новой доктрины о первом дне.

Джон Нокс, великий Шотландский реформатор, был близким другом Кальвина, с которым он жил в Женеве во время своего изгнания из Шотландии.  Хотя основание Пресвитерианской церкви в Шотландии было заложено Ноксом, или вернее Кальвином, потому что Нокс придерживался системы, созданной Кальвином, и хотя эта церковь очень строго соблюдала воскресенье вместо субботы, Нокс все еще придерживался позиций Кальвина относительно святости этого дня. В 1560 н.э. Нокс составил оригинал Исповедания Веры этой церкви.  В этом документе он установил основные обязанности соблюдения первой скрижали закона:

«Признавать единого Бога, поклоняться и чтить Его, взывать к Нему во всех наших бедах; чтить святое имя Его; слышать Его слово; верить Ему; соблюдать таинство причастия – все это и есть обязанности этого закона».

Совершенно очевидно, что Нокс полагал, что заповедь о субботе отсутствует на этой скрижали. Доктор Хесси, после того как приводит несколько ссылок на воскресенье, в последующей своей работе делает заявление о нынешнем учении о субботе в Пресвитерианской церкви:

«В целом, независимо от языка, который в настоящее время утвержден в Шотландии, это утверждение, конечно же, не принадлежит великому человеку, которого шотландцы расценивают как апостола Реформации в своей стране».

Эта церковь в настоящее время считает воскресенье установленным Богом памятником воскресению Христа, исполнением четвертой заповеди. Но Кальвин и Нокс соблюдали воскресенье, не вкладывая в это такой смысл.  Британский писатель раскрывает ситуацию в Шотландии относительно воскресенья в 1601:

«В начале семнадцатого века, портные, сапожники и пекари в Абердине привыкли работать до восьми или девяти часов каждое воскресное утро. В то время, как нарушение предписанных ритуальных обрядов наказывалось штрафом, святость воскресенья, которая впоследствии все-таки возобладала, так и оставалась неизвестной людям. На самом деле, до конца шестнадцатого века в Шотландии постоянно соблюдали воскресенье искусственно, как бы наигранно».

Но Пресвитерианская церковь, после времен Нокса, полностью осуществила полное изменение в соблюдении Воскресенья. Тот же автор говорит:

«Пресвитерианец Кирк ввел в Шотландии иудейское соблюдение Шабата [воскресенья], при этом были некоторые несоответствия соблюдения воскресного праздника католической церкви, в тоже самое время, отвергая другие праздники, значение которых было уже освящено».

Доктор Хесси показал, как это было достигнуто. Он говорит:

«Конечно, просто необходимо было перескочить через некоторые трудности. Суббота была седьмым днем, воскресенье - первым днем недели. Но искусная гениальная теория о том, что один день из семи был сутью четвертой заповеди, быстро примирила их».

Обстоятельства, при которых эта новая доктрина была создана, имя ее автора и дата публикации будет предоставлена позже. Тот факт, что группа реформаторов не признала силу четвертой заповеди, что они не обратили людей от католических праздников к субботе Господней, скорее более печально, чем странно. Неправильное преподнесение ими норм Божественной правды изложено в следующем высказывании:

«Лютер и Кальвин исправили множество искажений, особенно в порядке церкви, а также некоторые искажения в доктрине; но они упустили другие вещи, гораздо большей важности... Их великая заслуга в том, что они зашли настолько далеко, и это не они, но именно мы, кто достойны осуждения, если их пример не заставляет нас продвинуться дальше.  Мы должны подражать им в смелости и силе духа, с которым они боролись против установленных доктрин, подвергали их сомнению и исправляли множество общепринятых и распространенных ошибок; и пользуясь их трудами, мы должны совершить дальнейшие изменения, намного большие, чем это могли сделать они. Вряд ли у нас есть много оснований, чтобы ссылаться на их имена, силу и пример, в то время как они совершали великие дела, а мы совсем ничего не делаем. Мы не подражаем им в своих действиях, а те, кто выступает против них и противодействует им, хотят оставить все, как есть».