Очень вероятно, что начало этой цепочки было положено при внедрении в богословие ранней церкви учения о первородном грехе. На основе действительно библейского положения, утверждающего, что человек наследует плотскую, то есть, предрасположенную ко греху природу, постепенно развивается представление, согласно которому на потомков Адама переносится также и его вина. Августин более, чем кто-либо другой, несет ответственность за распространение этого представления о передаваемой по наследству вине. Через Лютера и других реформаторов эта идея проникла и во многие протестантские церкви.

Хотя в ранней церкви это учение вызвало величайшее противостояние, похоже, что большая часть современных христиан принимает точку зрения большинства без каких-либо серьезных размышлений или вопросов. Легко увидеть, что как тогда, так и сейчас различие между двумя взглядами на этот вопрос располагается не в центре, а с краю предмета. Ослабленная, греховная природа Адама передалась его детям по закону наследственности, что сделало их неспособными не грешить, если они находились в необращенном состоянии. Поскольку их грехи были результатом греха Адама, им не так уж трудно было склониться к ошибочному мнению, что они разделили его вину.

Между тем, существует очень существенное различие между наклонностью ко греху и виной во грехе, и именно это небольшое различие дало толчок к появлению целой серии других ошибок в учении. А ведь пророк сказал: "Сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына" (Иезекииля 18:20).