Баттл Крик, Мичиган, 19 марта 1890 года

Дорогие мои дети, Уилли и Мэри Уайт,

Я посетила утреннее собрание и слушала, что говорят другие, но не выступала лично. Позвучало много хороших свидетельств, но те, которых мы желали слышать, не сделали этого. Я настолько устала, что мне просто хотелось тишины, но я не могла найти её. Посетители приходят ко мне один за другим, и это отрывает меня от работы.

Э.Т. Джоунз присутствовал на встрече. Он коротко выступил по обсуждаемому вопросу. Мы полагали, что будет лучше назначить встречу после обеда, подобную той, которая была проведена в среду вечером на прошлой неделе. Брат Элдридж довольно долго обговаривал со мной различные вопросы о книгах, писателях и нынешнем положении вещей. Он считает, что было бы лучше провести еще одну встречу, и сожалеет, что встречи, посвященные объяснениям различных вопросов, нельзя было провести ранее. Ту же самую мысль выразили и другие, но я объяснила им, что их впечатления и чувства препятствовали этому, ибо они имеют уши, но не слышали, имеют твердые, как камень, сердца, на которых ничего нельзя запечатлеть.

Мы провели встречу. Брат Джоунз говорил прямо и в то же время мягко о том, что они доверяют различным слухам, вместо того, чтобы в братолюбии обговорить проблему лично с тем человеком, о котором ходят слухи, спросив его о правдивости услышанного о нём.

Уилли, я обращаюсь к ним уже в который раз, но они как будто слышат это впервые. Я снова говорила о соглашении, достигнутом в Миннеаполисе. Я также сделала несколько прямых замечаний пресвитеру Смиту. Я сказала ему, что меня не удивляет, что искушения постигали моих братьев, мало знающих о служении, которое Господь поручил мне, но вы не извитнительны. Он хорошо [643] знал меня и особенности моей миссии еще с юных лет. Он видел, как я совершаю служение. В течении многих лет он испытывал моё служение и получал ясные доказательства. Затем внезапно наступило время, когда он начал умышленно холодно относиться к моим свидетельствам, лишая их силы, не имея для этого никаких оснований, за исключением его искаженного воображения и затуманенного понимания. Это поразило меня.

У меня были причины ожидать, что мои братья поступят как благоразумные мужи, которые взвесив доказательства, доверяют им и не отворачиваются от света и истины. Мудрые мужи не доверяют пикантным новостям, слухам и догадкам. Они предельно осторожны в вопросах неоспоримых свидетельств, и не наполняют жадно свой разум и сердце словами, порожденными предрассудками, злобой и завистью, тем более не передают их другим.

Я сказала им, что брат Смит, должен был бы стоять рядом со мной, и помогать мне провозглашать весть, ибо она несет в себе истину, справедливость и суд. У него нет никаких оснований для предрассудков. Эта встреча была торжественной как никогда прежде. Она произвела сильное впечатление. Достаточно сказать, что атмосфера встречи изменилась. Мы радуемся за брата Дэна Джоунза. Он признает, что сам поставил себя в глупое положение. Брат Элдридж признается, что чувствует себя угнетенным, как будто его били плетью. Все его ухищрения были направлены на преодоление преград, которых никогда не существовало. Я еще напишу вам.

Я пишу из Чикаго о событиях, происшедших сегодня, 22 марта. Я нахожусь в той же комнате, которую я занимала во время Генеральной конференции. Брат Джоунз говорит, что было бы плачевно покинуть Баттл Крик, не проведя эти две особые встречи, посвященные четким объяснениям неясных вопросов. Он изменился. Господь продолжает трудиться. Что изберет брат Смит, нам не известно.

[644] Несколько дней после того как сестру Батлер сразил паралич, она несколько дней находилась без сознания. Вчера пришло письмо, сообщающее, что она пришла в себя, но все еще беспомощна. Половина тела недвижима. Она не может говорить. Пресвитер Батлер должно быть проходит через суровые испытания. Мне от всего сердца жаль его.

Я сейчас выезжаю с братом Старр и его супругой, чтобы осмотреть земли.

С любовью к Мэри, детям, а также всем домашним.

Мама.