"Иди, милая книга! Бог будет сопутствовать тебе, проложит добрый путь! В этом смысле особенная молитва о всех тех, которые будут читать тебя или слушать, чтобы везде, видя какое-либо зло, спешила им на помощь по первому зову. Чтобы помогла каждому, если не в полной мере, то хотя бы частично". Джофрей Шосер (1310-1400).

Не прекращается публикация и обсуждение вопросов Второго Ватиканского Собора, а также происходящих в настоящее время богословских дискуссий в римо-католической церкви. Из-под пера талантливых журналистов, писателей и богословов, как профессионалов, так и любителей, непрерывно течет поток различных, иногда крайне отличающихся друг от друга, суждений относительно событий и взглядов,- и в результате появляется множество статей и книг. С течением времени число этих публикаций ничуть не уменьшается. Поэтому для чего нужна еще одна книга? Согласно моему убеждению, оправданием настоящей публикации является факт, что Адвентисты Седьмого Дня комментируют решения и перспективы Второго Ватиканского Собора на основании наблюдений и исследований, проводимых с Библейской точки зрения. А это представляет собой своего рода вызов и определенный аргумент в необходимости такого исследования.

Для своего евангельского христианства должно быть чем-то особо разумеющимся, что они не могут расценивать последние события и смотреть на новейшие тенденции, развивающиеся в лоне католической церкви без улыбки и иронии, без того, чтобы не заметить насущной в таких вопросах особенности, привкус необыкновенности. Эти события только подтверждают факт исполнения библейских пророчеств.

Второй Ватиканский Собор заключает в себе трудности необыкновенной важности для всех некатоликов, особенно протестантских церквей. А разве открывающиеся перед нашим взором Божественные часы времени и Его определения не ведут нас к славному завершению борьбы веков? Наступило действительно тяжелое время застоя и богословской слепоты. Неведение может быть выгодным лишь некоторым. Негативный антикатолицизм, возникающий из размышления над карикатурами "пап" может произвести эмоциональное удовлетворение в умах примитивных и невежественных, но все это не в состоянии приготовить нас к неожиданному соприкосновению с бурными последними событиями, предшествующими Второму пришествию Иисуса Христа. Второй Ватиканский Собор является как бы вызовом Евангельскому христианству, вызовом к основательному размышлению над знамениями времени и испытанию своего убеждения, чтобы исследовать, в какой мере оно верно и точно отображает Евангельскую действительность. Этот собор и последующие события должны прежде всего дать толчок в современном религиозном мире каждому христианину, толчок, который заставил бы каждого подвергнуть себя строгому экзамену личной верности в отношении евангельских истин.

Кажется, что основной недостаток главного направления протестантских отчетов и оценок Второго Ватиканского Собора - отсутствие пророческого элемента,- а также односторонняя постановка ударения на экуменическое единство. Протестантские наблюдения в общем итоге не смогли согласовать события с пророческими периодами времени и истолковать их пункт за пунктом согласно Слова Божия. Чувствовалась также неудовлетворенность библейского подхода к значению Собора. Как может какой-нибудь богослов правильно понять "знамения времени", не имея перед собой путеводной звезды - "верного пророческого слова"? Это Слово нам ясно показывает, что момент за моментом быстрое течение времени несет нас к "концу времени", когда "будет проповедано Евангелие Царствия по всей вселенной" (Матф. 24, 14), приготовляя человечество к величайшему событию - второму пришествию Христа. Вместо того чтобы рассматривать Ватиканский Собор во свете блаженной и поторапливающей надежды, большинство комментаторов Собора уступило или по крайней мере вместе с другими поплыло по волнам великого экуменического наводнения, стараясь смотреть на соборные события через другую призму, задавая себе единственный вопрос: "Каким образом данный текст, данное голосование или соборное событие объединяет нас и ведет к самой тесной сплоченности?" Трудно достигнуть глубины взгляда при совершении богословского взора, пользуясь для этого только одним глазом! Эта книга не является каким-то дневником Собора или регистрацией ежедневных его событий. Она не представляет события Собора ни в их очередности, ни в степени их важности. Книг такого характера очень много и они доступны каждому. Я также не ставил себе цель - произвести анализ всех шестнадцати соборных конституций, декретов и деклараций. Невозможно в одной публикации представить вполне все разнообразие тематики, соборной дискуссии, как предмет заинтересованности участников этого великого собрания. Цель этой публикации - убеждение, что мы сумеем представить нашим читателям некоторое важнейшие из самых замечательных аспектов текущей тенденции и событий римо-католической церкви, тенденций и событий, которые должны пробудить особенную заинтересованность всех искренних христиан. Я просто взял на себя задачу - описать на основании Библейских пророчеств и в рамках учения Св. Писания некоторые яркие явления, происходящие на фоне церковной истории, явления виденные и описанные Адвентистом Седьмого Дня.

Один писатель и публицист выразился, что на открытие этого Собора в Рим прибыли оптимисты, проведя там первые недели Собора, люди терпеливые прибыли туда во время средней сессии, а реалисты явились туда только на заключительную часть Собора. Поскольку мне приходилось присутствовать во время всех трех, так отличающихся между собой периодах, надеюсь, что эта книга не будет отражать положение людей терпеливых, но будет исполнена христианским реализмом и обогащена апостольским оптимизмом.

Трудность в изложении прошедших актуальных событий в Риме заключается еще и в том, что много решений, постановлений, мнений и разногласий разрешалось вне официальных решений Собора и не всегда становилось достоянием гласности. Об этих вопросах мы можем судить только на основании некоторых внешних явлений, которые представляем личному изучению. По крайней мере, теоретически посланные делегаты - наблюдатели на Соборе, находились в лучшем положении в этом отношении, чем корреспонденты или другие посланники, задачей которых было - определить диагноз определенных направлений, событий и кризисов. Но наблюдатели некатолики имели бы ошибочное суждение о действительном положении, если бы осознавали, что являются лишь свидетелями работы этих открыто проводимых мероприятий, которые оперативно действовали в аппарате католической церкви. Одним из проявлений Ватиканского Собора, согласно понятиям автора, был факт, что очень мало знали и участники заседания о том, что готовится, что предстоит и что произойдет на сцене Собора.

Епископы, так называемые периты, т. е. советники-эксперты, а также видные кардиналы создавали впечатление, что им самим неизвестно, что должно происходить за открытой работой, т. е. вне их компетенции.

Рассматривая второй Ватиканский Собор и Рим с достоверной перспективы, мы должны открыть свои глаза на тот факт, что было бы бесполезным старанием определить точное измерение и толщину льда лишь на основании исследования его с видимой блестящей наружной поверхности. Нужно обязательно проникнуть внутрь конвенционных явлений, чтобы получить правильное представление о находящейся там массе вещества.

Каждое слово, содержащееся в публично провозглашенном документе, имеет свое значение и свой смысл. Автор обязан не только понимать значение данного текста и всех его оттенков, но он должен также иметь способность детектива (сыщика), что позволит ему читать между строчек и находить укрытые, незаметные на первый взгляд или сопутствующие другим выражениям, смысловые оттенки, именно то, что скрывается за официальными заявлениями.

Ведь очень часто обстоятельства представляются двузначными, где смысл означает небольшое "так" с большим "но".

Возможны различные толкования и различные актуальные выполнения декретов Собора, но при всем этом - очень важно содержание этих постановлений, по крайней мере, кажущихся быть важными. С течением времени практическая действительность, несомненно, будет совершенно другой, чем то, что будет в общем прочитано в решениях и постановлениях Собора. Что еще, кроме этого, постоянно открывается пред нами не очень широкая перспектива, в то время, как события развиваются и все быстро устремляются вперед. Таким образом легко может развиться некоторый род издательского "дерева в лесу", дерева, имя которого близорукость. Однако, с другой стороны, христиане имеют светильник - "вернейшее пророческое слово", которое освещает им путь. К сожалению, свет этого светильника сильно затуманен неправильным понятием большинства протестантских комментаторов Второго Ватиканского Собора. Не меньшей истиной является и то, что здесь необходима мудрость, предусмотрительность и никто не сможет разумно истолковать никакого пророчества, если будет пользоваться обыкновенной призмой газетных заглавий, как это иногда любят делать некоторые читатели и проповедники.

Часто повторяется утверждение, что Ватиканский Собор не является никаким законодательным учреждением. Это верно, хотя во время заседания Собора и появилось много характерных черт парламентского собрания, учрежденного на однопартийной системе. Об этом говорит официальная линия папской курии, официальные выступления, актуальные прения и работа на закрытых, тайных совещательных сессиях комитетов, компромиссность, напряженные дискуссии при закрытых дверях, единомыслие при заключительном, официальном голосовании, выступления председателей комиссий, наделенные великой властью, непреодолимое влияние главы и руководителя, и, наконец, множество пустых мест в зале, и наряду с этим переполненные кафетерии и бары.

Уже с самого начала заседаний, во время первой генеральной конференции появился один вид "парламентского представления". С одной стороны выступило "умеренное, консервативное" крыло католической церкви, а именно: интегристы, традиционалисты и консерваторы. Другая фракция характеризовалась как "крыло, двигающееся вперед" и включало в себя автономистов, прогрессистов, либералов и новаторов. Некоторые католические писатели, желая выражаться словами без политического значения и не возбуждая политических соединений, говорят об этих двух направлениях как о "пастырях" и "рыбаках". Пастырский образ мышления преобладает у тех епископов, которые прежде всего придерживаются неизменного верования и придают значение моральности своих членов, в то время как так называемые "рыбаки" желали бы ввести в католицизм миллионы людей, которые когда-либо оставили эту церковь или вообще не были в ней. Они стремятся избежать углубления данной пропасти между Римом и некатоликами и даже прокладывают всевозможные мосты между этими разделяющими пропастями.

Несмотря на почти полное единомыслие во время голосования, а особенно при последнем формальном голосовании, предшествовавшем оглашению папой документов Собора, не следует думать, что во время заседаний не было места для значительной свободы дискуссий. Там высказывались самые различные мнения, порою даже противоречивые и спорные. Электронные машины для голосования на Соборе вовсе не были автоматами, куда каждый мог опустить папскую монету и получить готовый ответ. Спрашивается, каким же образом почти всегда были единомысленные результаты голосования после столь противоречивых выступлений и мнений? Здесь можно представить только некоторые факторы:

1. "Партийная дисциплина", отражающая клерикальную дисциплину, и подчинение "высшему авторитету высшей власти" (папского вмешательства).

2. Постепенное усиление и видоизменение (большинство текстов было подвергнуто многим переделкам, пересмотру и исправлению).

3. Компромисс (документы Собора были результатом компромисса между крайне отличающимися точками зрения).

4. Взгляд на вопрос единства (отцы Собора сознавали необходимость проявить единство). Вот откуда исходит это единомыслие.

Чем более мы углубляемся в проблемы Собора, изучаем его материалы - официальные документы, оцениваем ход событий, тем более раскрывается цель Второго Ватиканского Собора, именно в том, чтобы строить мосты. Отсюда и заглавие настоящей книги. (Не следует забывать, что одним из титулов, унаследованных папой еще со времени языческого Рима, был титул Понтифекс Максимум, т. е. главный священник ("Понтифф"), что первоначально означает "главный строитель мостов".

Сперва перебросим над пропастью Пробные веревки на привязи, А затем будут протянуты тросы И в результате прочным будет мост. Джон Боули - 1744-1890.

Рим прилагает усилия, чтобы постепенно перебросить мосты через многие старые линии разделения: между Библией и преданием, мирянами и духовенством, папой и епископами, католиками и некатоликами, верующими и неверующими, католицизмом и православием, католицизмом и протестантизмом и, наконец, между Римом и миром. Эта книга посвящена именно такой теме.

Папа Иоанн строил мосты в воздухе, а папа Павел VI пытается теперь сделать для них фундамент на земле. Для первой сессии характерна атмосфера живости, радостного возбуждения, неземного характера - может быть названа атмосферой Иоанна, потому что она отражала черты характера папы Иоанна XXIII. Теологический покой этого папы - плод постоянного ударения на инстинкт и чувства. Для последующих сессий Собора характерна резко отличающаяся от этой атмосфера Павла VI, по сущности более рассудительная и реальная. Вместо веселого, ласкового и доступного папы - крестьянина - Собор имел над собой изощренного, проникновенного и непомерно осторожного дипломата Павла VI. Избыток тепла замещен холодным рассуждением, но цель остается та же - наведение мостов.

Некоторые из наблюдателей сцен Собора утверждали, что в ходе Второго Ватиканского Собора было заметно великое проявление Святого Духа. Не пытаясь каким-либо образом возражать присутствию более открытого мышления, безусловного желания общего действия и даже радостного оказания помощи этому начинанию со стороны многих католических должностных лиц, я не могу подтвердить, что там мог чувствоваться какой-либо опыт полной отдачи себя на служение Богу и полное посвящение и освящение. На протяжении моих пяти отдельных пребываний в Риме, в ходе отдельных сессий Собора я не замечал убедительных доказательств о каком-то широко проявленном духовном пробуждении. Не было там никакого возвращения к первоначальному благочестию среди высоких рангов епископальных сановников. Конечно, наблюдалось проявление глубокой искренности, доброжелательства и стремление к справедливости со стороны отдельных участников Собора. Однако неверные определения в роде "второй Пятидесятницы" и другие напыщенные выражения звучат лишь как желание, заранее продуманное, и принадлежит журналистскому приукрашенному описанию. Наоборот, нельзя было заметить даже малейшего стремления, чтобы найти во всем этом собственное место, потому что весь ход Собора был полон столкновений и мероприятий "высшей власти", разного рода интриг и закулисных перепалок, разные диспуты и споры титулярно-протокольные, различного рода учительские увертки, которые могут быть лишь на политической арене, но не соответствует идее братьев во Христе, которые собрались единодушно" (Деян. 15, 25) под руководством Святого Духа.

Но тем не менее, можем ли мы с уверенностью сказать, что несмотря на это, Св. Дух не в силе влиять в залах Собора в одинаковой мере, стуча как в благородные, так и в ожесточенные сердца? Не можем ли мы сказать, что даже этот Собор, несмотря на Свои ошибочные предпосылки и неверные выводы, затрагивая жизненные вопросы, выпавшие на кульминационный период истории мира сего, не был ли допущен Богом, чтобы Он мог "дело окончить и дело решительное совершить на земле?" (Рим. 9, 28). Бог действует таинственным образом, когда повелевает исполнить это и завершить Своим чудным и дивным образом.