Почти сразу же после смерти Соломона Единое царство распалось в результате восстания северных израильских племен (925 г. до Р. X.). Причины его дискутируются по сей день. Обсуждаются различные версии: налоговый гнет и принудительные работы, концентрация богатств страны в Иерусалиме, предельная роскошь царского двора, известный религиозный космополитизм Соломона и отход его от цементировавших единство религиозных догм. К. Кеньон предполагала даже определенные этнические различия между населением северного и южного регионов Палестины. Во всяком случае, сын Соломона Ровоам сохранить единство не смог, хотя и остался царить над южным регионом - Иудой - в Иерусалиме. Десять же колен отпали от него и основали самостоятельное царство - Израиль, первым царем которого стал Иеровоам I, сын Наватов. "И в то же время, - пишет К. Кеньон, - именно северное царство Израиль явилось фактическим наследником цивилизации, впервые сложившейся в Палестине при Соломоне, тогда как Иуда в своей реакции против былой роскоши Иерусалима и попытке противостоять последствиям раскола доходила до простоты и даже варварства ранних периодов" (Kenyon, 1979, р. 258).

Становление Израиля происходило динамично. С самого начала сложилась конфликтная ситуация с Иудой. "Между Ровоамом и Ие-ровоамом была война во все дни жизни их" (3 Цар 14:30). Трижды на протяжении одного царствования менялась израильская столица: вначале Иеровоам учредил ее в Сихеме, затем в Пенуэле, оттуда перенес в Тирзу (Телль эль-Фару (сев.). Стремясь к духовному обособлению от Иерусалима и его храма, он создал два сакральных центра в Вефиле и в Дане, установил там жертвенники и возродил идолопоклонничество, которое, впрочем, распространилось и в Иудее при Ровоаме, сыне Соломона. Решительная борьба с ним приписывается Библией Асе, царю Иудейскому и внуку Ровоама (3 Цар 15:12-13). В Израиле же при царе Амврии вновь была перемещена столица. "И купил Амврии гору Семерон у Семира за два таланта серебра, и застроил гору, и назвал построенный им город Самариею, по имени Семира, владельца горы" (3 Цар 16:24).

Израиль, Самария

Начатое Амврием строительство было завершено его сыном Аха-вом. Это был первый город, построенный самими израильтянами на месте, не заселенном по меньшей мере с III тыс. до Р. X., что еще раз, и с наибольшей убедительностью, доказывает освоение ими градостроительства. Достаточно удачно было избрано и место новой столицы; она располагалась на возвышавшемся над окружающей долиной холме и господствовала над двумя важнейшими путями: север - юг, ведущем к Финикии, и запад - восток - от прибрежной средиземноморской долины к Иордану. Особое значение имели активные связи с Финикией, которые К. Кеньон справедливо рассматривала как "последний всплеск финикийской цивилизации в Палестине", связанный прежде всего с Самарией (Ibid.).

Раскопки города хотя и велись в значительном масштабе, охватили лишь часть царского акрополя (рис. 10.1). Остальной город, занимавший площадь в "несколько дюжин акров" (Kenyon, 1971), затронут ими лишь в незначительной мере. Но и эта вскрытая площадь (Crowfoot, Kenyon, Sukenik, 1942) дала возможность заключить, что "степень планирования и строительной активности на акрополе беспрецедентны в архитектурной истории страны за исключением, может быть, Соломонова строительства в Иерусалиме" (Mazar, 1990, р. 406). Для строительства был избран холм с пологим склоном от 430 до 350 м над уровнем моря. Наиболее благоприятной была верхняя площадка размерами 250 (В-3)х160 (C-Ю) м, но первоначально застроили лишь часть ее шириной 90 м, и вся она вошла в состав царской резиденции. К. Кеньон видит в этом "новую концепцию палестинской городской планировки, предполагая, однако, что подобная же могла быть и в Соломоновом Иерусалиме, но первые конкретные ее свидетельства получены в Самарии..." (Kenyon, 1979, р. 260). Исследовательница подчеркивает, что только в определенной мере эта выделенная верхняя площадка может ассоциироваться с акрополями греческих городов: она была не цитаделью, не гражданским центром, а специальной царской резиденцией. Весьма интересно предположение А. Мазара, согласно которому "план (акрополя. - Н. М.), возможно, брал начало в финикийской модели, следовавшей более плоскостной топографии, нежели округлым очертаниям холма Самарии. Чтобы использовать прямоугольный план, архитектор должен был создать плоскую платформу для поддержки массивной опорной стены" (Mazar, 1990, р. 408).

Рис.10.1. Самария. Сооружения на вершине холма. Первоначальная небольшая стена обведена мощной казематной конструкцией. У западного края между стенами найдены остраконы (по Райту)

Рис.10.2. Основание городской стены Самарии IX в. до Р. X.

Внутри царской резиденции выделены две строительных фазы. Первую исследователи осторожно относят ко времени основателя города Амврия. В это время большая часть акрополя была ограждена стеной толщиной до 1,6 м, не имевшей чисто фортификационного характера, но именно ограждавшей царский квартал и исполнявшей в то же время крепящую функцию: она несколько расширяла верхнюю площадку (рис. 10.2). Внутри ограды вымощенный битым известняком пол на 4 м превышал уровень окружающих участков. Стена очень сильно разрушена, но и остатки ее свидетельствуют о чрезвычайно высоком качестве кладки. Сами постройки за стеной разрушены полностью, и лишь следы фундаментов позволяют судить о регулярности и масштабности застройки, обрамлявшей обширный центральный двор.

Вторую фазу застройки акрополя связывают со строительной деятельностью наследовавшего Амврию сына его Ахава. Верхняя площадка была заметно расширена, а ограждавшая и крепившая ее стена с северной и западной сторон сменена новой, уже безусловно оборонительной стеной казематного типа, общая толщина которой на северном участке достигала 10 м. В некоторых же местах продолжала функционировать старая стена. Царская резиденция превратилась теперь в подлинную крепость (рис. 10.1). Но остатки построек и здесь сохранились очень слабо. Это прежде всего касается воздвигнутого на укрепленной и замощенной площадке дворца. План его остается неясным. Можно говорить только о наличии большого прямоугольного двора, фланкированного несколькими крыльями. Сохранилось лишь южное крыло, состоящее из прямоугольных комнат, расположенных по сторонам двора. Несмотря на определение лишь отдельных элементов плана, А. Мазар считает его реминисценцией планов дворцов ханаанейско-финикийской архитектурной традиции (Ibid.).

Рис. 10.3. Пластина слоновой кости из Самарии (по Райту)

В одной из меньших построек акрополя найден уже упоминавшийся выше клад резной слоновой кости - самый большой из ее скоплений, известных в железном веке Палестины, чудом сохранившийся после ассирийского разгрома города в 720 г. до Р. X. Большинство изделий - пластины с низким рельефом (рис. 10.3). Круглая скульптура встречается значительно реже. Резьба обогащена золотой фольгой, инкрустацией стеклом, пастой и пр. Несмотря на ряд египетских сюжетов, основной стиль изображений финикийский, что подтверждается и наличием на нескольких пластинах букв ев-рейско-финикийского алфавита.

Находками первостепенной важности должны быть признаны самарийские остраконы, открытые между ранней и поздней стенами акрополя, внутри царского административного центра. Здесь найдено 63 остракона - надписи чернилами на фрагментах глиняных сосудов. Надписи фиксируют поступление продуктов (вина и масла) в столицу из других городов. Они освещают административные и фискальные процедуры того времени, а также содержат важные сведения лингвистического, ономастического, наконец, хронологического характера (Crowfoot, Kenyon, Sukenik, 1942; Mazar, 1990, p. 410). Датируются остраконы IX в. до Р. X.

Широкое использование достижений высокоразвитой финикийской культуры, начатое, как мы видели, еще при Соломоне, достигло теперь своего апогея. Женатый на дочери сидонского царя Иезавели Ахав сам находился под сильным финикийским влиянием, вплоть до религиозного, допуская поклонение Ваалу и усиливая тем самым тенденции, также появившиеся при Соломоне. "И делал Ахав, сын Амврия, неугодное пред очами Господа более всех, бывших прежде него" (3 Цар 16:30). "Самария, - пишет К. Кеньон, - была обустроена как новый город, над которым доминировал царский квартал, изукрашенный мастерством финикийских ремесленников. Археология дает лишь дразняще отрывочные представления о нем, посколь-

ку последующие постройки уничтожили его почти полностью, но мы можем мысленно реконструировать картину двора Ахава и Изавели, роскошь и вредоносность которого возбуждали такой гнев пророков" (Kenyon, 1979, р. 265). Расположенные на другом участке холма ординарные жилые кварталы, повторяю, почти не исследовались, судить о степени их совершенства трудно. Но город быстро рос. Согласно переписи Ахава, в нем, не считая иноплеменников, было 7 тыс. жителей. А через полтораста лет, в 720 г. до Р. X., Саргон Ассирийский (если верить его надписи) депортировал из Самарии 27 290 человек (Ibid.). Впрочем, неясно, относится ли эта цифра к плененным жителям одной лишь Самарии или всей ее округи.

Прочие города Израиля

Выше отмечалось, что в процессе становления Израиля как отдельного, обособленного от Иерусалимского храма, царства, еще Иеровоамом I были учреждены два культовых центра его - Дан на севере и Вефиль на юге. И уже, вероятно, ко времени, непосредственно последовавшем за этим, может быть отнесено активное строительство в Дане, показателями которого служат грандиозные ворота и церемониальная дорога, ведшая к вершине телля, образовавшегося на месте города среднего бронзового века. Позднее, при Амврии или Ахаве, была сооружена платформа - "Бама" (наивысшее место), к которой вели специальные ступени, причем каменная кладка этих построек близка самарийской, да и в целом здесь был воспринят архитектурный стиль Самарии (Ibid.; Biran, BA, р. 37). Город был густо заселен и четко распланирован. Его окружали массивные оборонительные стены, за ними находились общественные здания (на высоких и наиболее благоприятных участках) и многочисленные жилые дома, стоявшие по сторонам улиц с галечным покрытием. Основными сооружениями оставались ворота и культовый центр.

Активная строительная деятельность велась в IX в. до Р. X. и в трех других основных городах Северного царства (Израиля): Мегиддо, Асоре и Тирзе.

О Мегиддо этого периода мы уже писали выше в связи со стенами и воротами, дворцовым комплексом и так называемыми конюшнями Соломона, использованием обтесанных каменных блоков, древнейшей системой водоснабжения и ее реконструкцией. Подчеркнем еще раз безусловное наличие планового начала в израильской застройке этого древнейшего, пережившего целую серию вторжений и разгромов и постоянно возрождавшегося палестинского города (Yadin, 1972, 1975) (рис. 10.4-10.5).

Не менее активная строительная деятельность IX-VII вв. до Р. X. документирована раскопками Асора (Ibid.). Значительные перестройки, коснувшиеся прежде всего царского и административного кварталов, обусловили накопление здесь пяти фаз (строительных уровней) между распадом Единого царства и ассирийским вторжением 701 г. до Р. X. Они отражают серию разрушений города, связанных с локальными войнами как с иноплеменными группами (арамейцами Дамаскского царства), так и с царями Иудеи, а далее и с катастрофическим нашествием ассирийских войск.

Несмотря на это, территория города в период Ахава резко возрастала и к середине IX в. до Р. X. вдвое превысила Асор Соломонова времени. И здесь казематная стена была сменена более мощной цельной стеной с выступами и углублениями. Внутри нее особая оборонительная система отделяла от остального города правительственную цитадель, ворота которой украшали полупилястры с протоэолийскими капителями. В цитадели находился ряд общественных построек, предназначенных (как и в Самарии) для царской администрации.

Рис.10.4. Мегиддо периода Раздельных царств. 1. Ворота. 2. Комплекс конюшен. 3. Общественная постройка. 4. Водяная шахта (по Мазару)

Цитадель располагалась в западной части холма (рис. 10.6). В восточной же открыты большие общественные склады и хранилища. Обширный комплекс с двумя рядами столбов в одной из построек по плану близок конюшням Мегиддо, но обилие каменных полок и камер для помещения сосудов и множество сосудов в смежных помещениях свидетельствуют о существовании здесь крупного хранилища (Kenyon, 1979, р. 271) (рис. 10.7). Жилые дома различных планов густо располагались вдоль улиц. В ходе перестроек VIII в. до Р. X. в них были превращены и некоторые хранилища.

Грандиозная система водоснабжения Асора с общей глубиной до 40 м уже упоминалась выше. Это сооружение, прорезавшее как слои Соломонова периода, так и подстилающую их скалу, поражает своими масштабами даже на фоне подобных систем других городов обоих царств рассматриваемого периода.

Исследователи согласно подчеркивают особую роль Асора как центра царской продовольственной администрации, чему подчинены и специфика планировки, и наличие специальной административной цитадели, и доля складских помещений в общей застройке города (Yadin, 1975; Kenyon, 1979, p. 271; Mazar, 1990, p. 412). Прямым подтверждением этого служат найденные в этом городе остраконы, надписи на сосудах и т.п. По словам К. Кеньон, за счет значительных заготовок царь поддерживал администрацию и армию, а при стрессовых ситуациях и кормил население (Kenyon, 1979, р. 273).

Рис.10.5. Сфинкс и пальма Палестины из слоновой кости. Мегиддо

Рис. 10.6. Асор. Модель цитадели в западной части города (по Мазару)

Рис. 10.7. Асор. Большое складское помещение

С археологической же точки зрения особую важность имеет упомянутое выделение в культурном слое Асора пяти строительных фаз. Это позволяет, с одной стороны, проследить эволюцию архитектуры и общие судьбы городской застройки, с другой - верифицировать известные по нарративным источникам (в том числе и Библии) ключевые моменты истории города. К ним могут быть отнесены: землетрясение, возможно, отмеченное пророками Амосом (Ам 1:1) и Захарией (Зах 14:5) и вызвавшее значительные разрушения, фиксированные в VI слое, и реставрацию застройки на тех же линиях; распространение фортификаций на новые участки с охватом административных зданий перед угрозой ассирийского нашествия (слой V А); наконец, осада и разгром города Тиглатпаласаром III в третьей четверти VIII в. до Р. X. Документированное раскопками опустошение (слой IV - Mazar, 1990, р. 413) соответствует библейскому сообщению о взятии царем Ассирийским Феглаффелласаром (Тиглатпаласаром III) целого ряда городов, включая и Асор, и о переселении жителей их в Ассирию (4 Цар 15:29).

Наконец, Тирза - недолговременная столица Северного царства между Пенуэлом и Самарией. Разрушенная еще до этого при разделе Единого царства, она была частично, а далее и полностью восстановлена, перестроена и укреплена. Были сооружены комплекс ворот, а перед ним площадь со святилищем. За ними блоки жилых домов располагались по сторонам параллельных улиц, в основном повторяя план предшествующего периода. А. Мазар отмечает, что в IX в. до Р. X. дома по плану и размерам стереотипны, в VIII в. - более многообразны и даже территориально разделены на более богатые и более бедные группы, в чем он видит усиление социального ранжирования (Mazar, 1990, р. 415), а К. Кеньон отмечает, что "административные постройки и кварталы богатых частных домов с большими дворами и расположенными по трем сторонам их комнатами были отделены длинными стенами от кварталов, где теснились маленькие жилища" (Kenyon, 1979, р. 273). Столь резкие социальные контрасты вызывали гневные обличения пророков.

Число укрепленных городов Северного царства могло бы быть значительно умножено. К ним следует добавить отдельные, в ряде случаев достаточно мощные, крепости с массивными стенами и круглыми или квадратными башнями, господствовавшие, как и города, над важнейшими путями, наконец, многочисленные неукрепленные сельские поселения. Многие города, крепости и поселки разделили судьбу Асора при ассирийском нашествии. Другие избежали разгрома или были восстановлены и перестроены. Некоторые из них составили целые оборонительные системы на главных торговых путях и на подступах к большим городам. В определенных случаях можно даже говорить о новом периоде процветания городов. Но процветание это было крайне недолговременным и зыбким. Лишь короткие передышки разделяли рецидивы военной напряженности, включавшие как внутренние распри между двумя частями недавно еще единого царства и локальные войны со смежными небольшими государствами и племенными объединениями (Эдомом и др.), так и катастрофические по своим последствиям для обоих еврейских царств масштабные войны с могущественными соседями, прежде всего с Ассирией. Уже в 732 г. до Р. X. ассирийский царь Тиглатпаласар III захватил Галилею и угнал в плен ее насельников. Тогда Самария на несколько десятилетий еще сохранила самостоятельность. Но нашествие Саргона Ассирийского в 720 г. до Р. X. и разгром Самарии положили конец самостоятельности не только последней, но и всего Израильского царства, превращенного в покоренную провинцию. Восстановленной Самарии оставалось лишь довольствоваться положением столицы этой провинции, а в Мегиддо и Асоре, судя по обилию специфической ассирийской керамики, были поставлены гарнизоны оккупантов.

Но прежде чем перейти к этим событиям, рассмотрим некоторые археологические показатели и общую специфику развития второго из раздельных царств - Иуды (Иудеи).

Южное царство - Иудея

Южное царство просуществовало заметно дольше Северного. Оно тоже не избегло ассирийских вторжений 732, 720 и 701 гг. до Р. X., но вторжения эти были для него не столь фатальными, как для Израиля. Государство сохранило независимость, и VII век до Р. X. явился для него временем относительной стабильности и активного строительства. Но начало самостоятельного существования царства было отнюдь не спокойным: за упоминавшимся уже вторжением фараона XXII династии Шешонка I, разграбившего Иерусалим и прорвавшегося далеко на север, последовали фактически перманентная конфронтация с Израилем и цепь локальных ойн. В этой связи появился ряд сильно укрепленных опорных пунктов Южного царства на границе с Северным, таких как Телль эн-Насбех и Телль эль-Фул.

Иерусалим

А. Мазар особо подчеркивает концентрацию населения в столице царства Иерусалиме, который, оправившись от разгрома Шешонком, резко вырос на протяжении IX-VII вв. до Р. X., охватив площадь до 60 га, тогда как второй по размерам город Лахиш занимал 8 га, а все прочие не превышали 2-3 га с населением от 10 до 20 тыс. человек. Сельская периферия составляла довольно густую сеть маленьких, хотя иногда и укрепленных, городков, деревень и хуторов (Mazar, 1990, р. 416).

В VIII в. до Р. X. Иерусалим был заметно расширен к востоку, в VII в. до Р. X. - к западу (рис. 10.8). Новая мощная оборонительная стена на восточном склоне была построена значительно ниже первоначальной, существовавшей с XVIII в. до Р. X. и неоднократно подвергавшейся перестройкам (рис. 10.9). Тем самым значительно увеличилась площадь застройки укрепленного города за счет южных участков склона. При этом созданная в X в. до Р. X. ступенчатая структура была упразднена и перекрыта новой густой застройкой, в ходе которой крыши массивов смежных домов определяли уровень полов верхнего ряда (Mazar, 1990, р. 417). Но и это не решило вопроса площадей для нового строительства. Началась застройка и восточного склона Давидова города за пределами городской стены (рис. 10.10), что засвидетельствовано как скоплениями строительных остатков, так и следами использования естественных пещер. В других направлениях стены, как и на восточном склоне, заметно отошли от первоначальных своих линий, что, помимо расширения площадей застройки, диктовалось и необходимостью контроля над источником Тихоном. К рассматриваемому периоду относится сооружение двух новых отходящих от него систем водоснабжения - "Шахты Уоррена" (названной в честь автора первых попыток раскопок Иерусалима) и тоннеля Езекии.

Остатки старых построек в пределах Офела между Давидовым городом и Храмовой горой были разобраны, дабы освободить место для новых. Сохранилась лишь часть большого общественного сооружения в нижней части склона холма (рис. 10.11). Оно было прикрыто мощной боевой башней и включало остатки четырехкамерных ворот и обширного хранилища, внутри которого найдены многочисленные пифосы, один из которых помечен титулом официального лица.

Рис. 10.8. Иерусалим: топографический план (по Мазару) с линией фортификаций в Еврейском квартале и предполагаемым контуром городской стены позднего VIII и VII вв. до Р. X. ц

Рис. 10.9. Фортификации на горе Офел в Иерусалиме (по Райту)

Рис. 10.10. Восточный склон холма Иерусалима (по Райту)

Рис. 10.11. Иерусалим. Общественная постройка, включающая склад с пифосами, и ворота акрополя (по Мазару)

Застройка VIII-VII вв. до Р. X. охватила и находившийся ранее за пределами города так называемый Западный холм, расположенный к западу от долины Терапеон и ограниченный с юга долиной Енном. На восточном его склоне с IX в. до Р. X. находился пещерный некрополь, в конструкциях которого заметны финикийские влияния, достаточно характерные для этого времени. На вершине холма были найдены остатки мощных фортификаций. Особенно примечательна здесь стена, которая имела толщину 7 м, то есть была наибольшей из всех сооружений подобного рода, известных в железном веке Палестины (рис. 10.12). Н. Авигад видит в ней одно из оборонительных сооружений Езекии при подготовке к очередному ассирийскому нашествию (на сей раз Сенаххериба), а толщина стены определена необходимостью противостоять ассирийским стенобитным орудиям (Mazar, 1990, р. 420). Стена идет на значительном протяжении к югу, далее к западу и вновь к югу вплоть до южного окончания Давидова города на месте слияния долин Енном, Центральной и Кедронской. С постройкой этой стены между ней и старой стеной Давидова города оказывались важные водные источники, такие как библейский "нижний пруд" (Ис 22:9) и вновь созданное "между двумя стенами хранилище для вод старого пруда" (Ис 22:11). Общая же площадь, огражденная фортификационными сооружениями города, достигла почти 60 га. Причем последние охватили оба главных компонента Иерусалима - Восточный и Западный холмы. Фортификационное строительство конца VIII в. до Р. X., осуществлявшееся царем Езекией прежде всего в связи с ассирийской угрозой, засвидетельствовано и рядом других массивных сооружений. Таково северо-западное укрепление, запиравшее спускавшийся к долине овраг. От него сохранились остатки стены и восьмиметровая башня с четырехметровыми стенами из грубо обтесанных камней. Эта башня, как полагает исследователь укрепления Н. Авигад, являлась частью монументальных ворот, возможно, Средних ворот Иерусалима, упоминаемых пророком Иеремией (Иер 39:3). В них, по его словам, расположились "все князья царя Вавилонского", через сто с лишним лет после Езекии ворвавшегося в Иерусалим. И именно у этих ворот засвидетельствованы последствия тотальных разрушений, значительные скопления золы и обгоревших строительных остатков, среди которых найдены наконечники стрел VI в. до Р. X. вавилонского типа (Mazar, 1990, р. 422).

Рис. 10.12. Стена толщиной 7 м. Предполагается, что построена Езекией перед 701 г. до Р. X.

Но эти события, повторяю, произошли позже. Пока же, в ходе опустошительного для Иудеи вторжения Сенаххериба конца VIII в. до Р. X., оборонительные мероприятия Езекии оказались спасительными для города: в отличие от Лахиша, Тимны, Гезера и многих прочих городов страны (ассирийская надпись повествует о выселении из нее 200150 человек), Иерусалим устоял. Езекия уплатил дань, но уже после снятия осады и возвращения Сенаххериба в столицу Ассирии Ниневию. И в таком, относительно благополучном для столицы, исходе ассирийской осады значительную роль, наряду с новой системой фортификаций, сыграла и решительно усовершенствованная Езекией система водоснабжения, сменившая предшествующую, созданную еще при ханаанеях, шахту, ведшую к источнику Тихону и малопригодную в условиях длительного окружения и серии штурмов. Ныне же была сооружена беспримерная по масштабам и сложности система, основную часть которой составлял полностью подземный туннель, отводивший воду из Тихона в подземный же резервуар, расположенный в 500 м от него, на противоположном склоне холма. По всей его длине высота туннеля превышала человеческий рост, а маршрут его был сложен и извилист. Специально пробитые колодцы обеспечивали поступление в него воздуха. Длина туннеля - 538 м. Сооружение его велось с двух сторон, о чем повествует "Силоамская надпись", оставленная на скале строителями. Можно лишь поражаться высокому инженерному искусству последних, сумевших рассчитать и практически осуществить сочленение фактически двух туннелей столь значительной протяженности.

С честью выйдя из страшных испытаний 701 г. до Р. X., Иерусалим продолжал развиваться, решительно способствуя восстановлению и ряда прочих городов Иудеи. А. Мазар пишет, что VII век до Р. X. был временем ее процветания, и особо подчеркивает, что Иерусалим именно в этот период достиг пика своего развития (Mazar, 1990, р. 438).

Лахиш и прочие города Иудеи

Помимо Иерусалима значительный интерес представляет еще ряд городов Южного царства. И прежде всего это Лахиш, к краткому рассмотрению судьбы которого мы и перейдем.

Лахиш был включен в библейский список городов, укрепленных Ровоамом в период разделения Соломонова царства (2 Пар 11:9) и очередного усиления угрозы со стороны Египта. Впрочем, К. Кень-он, Д. Уссишкин и другие допускают, что Ровоаму приписываются укрепления и более поздние, сохранявшиеся вплоть до "конца израильского периода" (Kenyon, 1979, р. 281).

Но начало этого иудейского города уходит еще во времена Единого царства, когда он был застроен лишь частично и не имел укреплений (слой V). Далее расположение в Нижней Шепеле, на важнейшем пути из южной приморской долины решающе способствовало его развитию в IX-VIII в. до Р. X. вплоть до захвата его Сенаххерибом в 701 г. до Р. X. (слои IV-III). Город был окружен двумя стенами. Внешняя шла в центральной части склона холма, внутренняя, достигавшая шестиметровой толщины и состоявшая из кирпичной кладки на каменном основании, ограждала его вершину (рис. 10.13). Сложный комплекс ворот включал соответствующие сооружения, связанные как с внешней, так и с внутренней стенами (рис. 10.14). Особой мощностью отличались шестикамерные внутренние ворота, превосходившие по размерам подобные конструкции Мегиддо, Асо-ра и Гезера. Улицы дренажировались особым каналом. В северной части города располагался район административных построек, отделенный от остального города специальной стеной. Большой интерес представляет здесь дворец-форт, стоявший на высоком подиуме и неоднократно перестраивавшийся: были выделены три фазы этого сооружения, отмеченные последовательным его увеличением от квадрата 32x32 м до прямоугольника 36x76 м, явившегося самой большой конструкцией железного века, известной пока в Палестине (Mazar, 1990, p. 42). Подиум, на котором она стояла, достигал 6 м. Огороженный дворцовый участок включал также массивные прямоугольные хранилища и, возможно, конюшни, подобные открытым в Мегиддо. Застроен город был чрезвычайно густо, и жилые кварталы распространялись за пределы укреплений.

Рис. 10.13. Лахиш IX-VIII вв. до Р. X. Реставрация (по Олбрайту)

Рис. 10.14. Реконструкция комплекса внешних и внутренних ворот (по Ядину)

Уникальной информативностью обладает слой, связанный с трагедией 701 г. до Р. X. - штурмом и разгромом Лахиша Сенаххерибом: здесь прямые археологические показатели III слоя сочетаются с библейскими текстами, а также с письменными и изобразительными свидетельствами ассирийцев. Большой стенной рельеф во дворце Сенаххериба в Ниневии поразительно подробно и последовательно представляет ход осады и штурма городских укреплений, вторжение, захват города, разгром и угон плененного населения (рис. 10.15-10.18). Мы видим обе стены с воротами и башнями, заполненными защитниками города, забрасывающими осаждавших стрелами, камнями, горящими факелами; ассирийцы отвечают им дождем стрел и пращевых пуль, подтянутые по специально насыпанным пандусам тараны мощными ударами долбят стены, осаждающие по многочисленным приставным лестницам карабкаются на стены, преодолевая отчаянное сопротивление осажденных, наконец, изображена выходящая из ворот вереница пленных со своим скарбом на запряженных волами повозках. И прямые археологические свидетельства верифицируют эту картину: реальный осадный пандус, построенный у юго-западного угла города из огромного числа камней, наваленных перпендикулярно стене и по высоте сравнявшийся с вершиной последней, скопления здесь пращевых пуль и железных наконечников стрел, мощные слои золы и обгоревших строительных остатков, "тяжелые каменные глыбы, низвергнутые из города на врагов, обугленное дерево... фрагментированная цепь, предназначенная, по предположению Й. Ядина, для улавливания и остановки тарана... сооруженный защитниками города контрпандус на одной линии с ассирийским пандусом для укрепления стены против тарана и перекрытия возможного ее пролома" (Mazar, 1990, р. 433). И, наконец, массовые захоронения жертв штурма в пещере за пределами города...

Рис. 10.15. Осада Лахиша Сенаххерибом. Рельеф во дворце в Ниневии (по Райту)

Рис. 10.16. Штурм Лахиша и изгнание его жителей. Рельеф во дворце в Ниневии (по Мазару)

Рис. 10.17. Угон жителей Лахиша Сенаххерибом. Рельеф во дворце в Ниневии (по Райту)

Рис. 10.18. Сенаххериб на троне принимает знаки покорности старейшин Лахиша. Рельеф во дворце в Ниневии (по Райту)

И все же удар не был смертельным. Лахиш в полном смысле слова встал из пепла: восстановленный в VII в. до Р. X. он прожил еще более столетия вплоть до окончательного разгрома Иудеи вавилонским царем Навуходоносором в 586 г. до Р. X. Прежнего своего величия в этот период Лахиш не достиг, фортификации его после восстановления были слабее и проще, они ограждали жилые кварталы и хранилища, точных сведений о реконструкции дворца-форта нет, хотя подиум его сохранился и использовался в более поздние периоды (Ibid., p. 435). С финальным периодом жизни города связаны так называемые лахишские письма - остраконы с боевыми приказами и донесениями, найденные между сгоревшими внешними и внутренними воротами, в слое золы, на полу караульного помещения (Ibid.). К ним мы еще вернемся несколько позже.

Сейчас же в нескольких словах остановлюсь на общих чертах городов рассматриваемого - фактически последнего - периода существования самостоятельных еврейских царств. В различных аспектах эти черты определяются и К. Кеньон и А. Мазаром. Последний останавливается на формальных показателях городов (Mazar, 1990, р. 435), К. Кеньон - на функциональной их специфике (Kenyon, 1979, pp. 281-282).

В планировке городов круглые и овальные очертания фортификаций и радиальное (а иногда и циркулярное) расположение улиц безусловно господствовали (рис. 10.19), ортогональный принцип, некогда выработанный в ханаанейских городах, напоминает о себе лишь в единичных случаях. Обычны дренажные системы и уличные каналы - открытые и закрытые, выводящие сточные воды за пределы города (Mazar, 1990, р. 437).

Рис.10.19. Телль Бейт Мирсим. План раскопанной части города (по Мазару)

По своему социальному характеру города делятся на два основных типа. Лишь наиболее значительные из них - напрямую связанные с царской администрацией и являвшиеся центрами крупных округов - имели официальные кварталы, доминировавшие над остальным городом, что подчеркнуто и специальным их ограждением и характером застройки (рис. 10.20). Ко второму типу, менее монументальному, отнесены города, состоявшие из жилых и хозяйственных частных построек, нередко близких по плану, размерам и характеру кладки. Подчеркивается общее развитие урбанизации в период Раздельных царств и выработка производственной специализации ряда городов: концентрация текстильного ремесла в Телль Бейт Мирсиме, изготовление оливкового масла и виноделие в Вефсамисе и т.п. (Kenyon, 1979, р. 281). Особо выделены городки сельской зоны, характер которых определялся прежде всего земледелием, но в целом они представляли собой "комбинацию сельского поселка и укрепленного города с правящими, военными, торговыми и индустриальными функциями при отсутствии четкой дифференциации между городом и деревней. В их окрестностях находились отдельные фермы, в Библии названные "дочерьми городов"... но число их ограничено и представляется, что в основном фермеры были горожанами" (Mazar, 1990, р. 437).

Рис. 10.20. Интерьер дома VIII-VII вв. до Р. X. в Телль Бейт Мирсиме (по Олбрайту)

Значительный интерес представляют сформировавшиеся в этот период города Северного Негева - одного из важнейших районов Иудеи и в аспекте обороны ее от кочевых скотоводов пустыни и резко усилившегося в Заиорданье Эдома (2 Пар 21:8-10; 28:17), и в аспекте контроля над торговыми путями к Акабскому заливу и Красному морю. Напомню, что с последней проблемой связывалось создание в Негеве укрепленных поселений уже в период Единого царства, сметенных нашествием Шешонка I в конце X в. до Р. X. Ныне, в IX-VII вв. до Р. X., новые системы крепостей были созданы прежде всего в Северном Негеве, систематически исследованном И. Ахарони.

Одним из наиболее информативных памятников района стал Арад - мощная квадратная крепость IX в. до Р. X. со стороной 50 м, сменившая скромную деревню X в. до Р. X. и превратившаяся далее - в VIII в. до Р. X. - в важнейший оплот Иудеи на путях к Вади Араба, Моаву и Эдому (рис. 10.21). Крепость занимала вершину

Рис. 10.21. Арад. Модель крепости. Слой VIII (около 700 г. до Р. X.)

холма, на котором вырос город со сплошной стеной, воротами и башнями, жилыми постройками, хранилищами, большими центральными дворами и святилищем. Жертвенник последнего располагался в центре двора, в глубине которого был обнаружен вход в длинное узкое помещение со следами скамей вдоль стен. Во втором - очень небольшом - помещении (не более 2 кв. м) с приподнятым полом и ступенями, ведущими к нему, найдены крупные сосуды ритуального назначения и - на специальной мощеной платформе - каменный красный столб высотой до 1 м, в котором можно видеть рецидив культа камней, существовавшего уже многие тысячи лет. Вода из облицованного камнем глубокого колодца у подножья холма доставлялась в канал, а далее к вырубленным в скале бассейнам (Mazar, 1990, р. 439).

В слое Арада найдены остраконы - многочисленные, многообразные по содержанию, но в большинстве своем относящиеся к политическим и военным событиям последнего периода существования Иудеи (Aharoni, 1981): конфликту с Эдомом и соответствующим военным мероприятиям - перемещениям войск, усилению крепостных гарнизонов, инструктированию кипрских и греческих наемников, распределению продовольствия - муки, масла и вина, присланных из смежных районов (возможно, в качестве царского налога). "В целом, - заключает А. Мазар, - арадские письмена чрезвычайно богаты различными данными относительно исторической географии региона, роли крепостей, иудейской военной иерархии, лингвистической специфики, структуры частных имен Иудеи, количества пищи, потребляемой войсками, и аспектов повседневной жизни, таких как чиновная система, меры весов, метрология и пр." (Mazar, 1990, р. 441). Большинство писем составляли архив крупного военного сановника, командовавшего крепостью на последней фазе ее существования. И касаются они не только местных дел. Есть письмо от одного из последних иудейских царей, связанное с международными событиями и упоминающее египетского фараона.

Эти бесценные находки представляют самую большую, многообразную и исторически информативную группу прямых письменных свидетельств Иудеи, да и еврейских царств вообще, на последнем - трагическом - этапе их существования.

Помимо Арада (но в безусловной исторической связи с ним) в Северном Негеве в рассматриваемый период возник или развился целый ряд укрепленных поселений, таких как Беэр-Шева (Вирсавия), Ароер, Харват Уза (в последнем также найдена ценнейшая группа остраконов, в том числе эдомитская надпись исторического содержания) и многих других. Они охраняли пути на юг, безусловно доказывая особую роль Северного Негева в международной торговле: здесь интересы Иудеи сплетались даже с интересами таких ее противников, как Ассирия и Эдом. Об активности торговли свидетельствуют находки эдомских, ассирийских, кипрских, эгейских, греческих изделий - прежде всего керамики (Ibid., p. 444).

В отличие от Северного Негева центральная и южная его части после разгрома поселенческих систем конца X в. до Р. X. оставались слабо заселенными: здесь известны лишь единичные поселки (Кадеш-Барнеа и др.), сохранившиеся от упомянутых систем или восстановленные после определенного - иногда достаточно длительного - перерыва. В их материальной культуре отмечается комбинация традиций обоих царств. Судьба же их была предельно изменчивой: они разрушались в ходе войн с эдомитами и кочевниками IX-VII вв. до Р. X., возрождались и, наконец, были окончательно уничтожены вавилонским нашествием 586 г. до Р. X.