Свобода во Христе - христианский проект

Вторник, 19 марта 2024
1. Встреча с отцом PDF Печать Email
«Познание истинного Божьего характера является окончательным освобождением. Вся свобода заключается в познании Его благости и любви».
Будучи маленьким мальчиком, я находил себе убежище на дереве. Я прятался в его самых высоких ветвях. Каждый день я возвращался домой со школы, как это делают все мальчики. Мешкая у входа с чувством нервозности, я складывал свои книги у порога и шел к дереву, которое находилось в переднем дворе. К дереву были прибиты три доски для того, чтобы по ним можно было добраться до первой ветки. Взбираясь все выше и выше я чувствовал себя все лучше и лучше. Я чувствовал себя  в безопасности.
Возле макушки дерева находились две крепкие ветки, которые являлись очень удобной «колыбелью». Там я находился иногда часами, сидя и просто думая. Вообще-то большинство времени было проведено в чувствах. В чувствах, которые я не мог осмыслить. Я даже не знал, что мне думать. Мои мысли являлись бесформенными. Но мои чувства были очень отчетливыми, очень сильными. Это были чувства гнева. Чувства ненависти. Чувства глубокого желания, чтобы жизнь была другой, чем она на самом деле являлась в том доме внизу, который должен был быть домом. Почему-то я чувствовал себя хорошо находясь на дереве, несмотря на то, что здесь я чувствовал всю реальность с самой острой болью. По крайней мере, я находился в одиночестве. По крайней мере, я был далек от тех зрелищ и звуков, которые делали мою жизнь почти что невыносимой.
Но так как все мальчики должны есть, спать и делать домашние задания, то я всегда спускался с дерева. Моя мама звала меня и я неохотно спускался на землю, глубоко вздыхал и заходил в дом.
Иногда атмосфера в доме была радостной, но в большинстве случаев она не была такой. Моя мама всегда старалась быть радостной, а мой отец всегда пытался раздавить любую возможность радости. Эти воспоминания до сих пор являются яркими в моем уме, но я редко просматриваю их.
Мы сидели за обеденным столом и постепенно, с каждым глотком виски или водки, напряжение возрастало из-за мелочей. Из-за того, как была приготовлена пища, как мама проводила время, коммунальных платежей, что угодно. Иногда он хранил самообладание за столом и выпускал свою ярость среди ночи. Иногда он сбрасывал тарелки со стола или он просто переворачивал весь стол. В конце концов все это заканчивалось одним и тем же. Мама была избиваема, зачастую до окровавленного состояния, иногда до потери сознания. Мы, четверо детей, никогда не были затрагиваемы его жестокостью, но мы чувствовали ее под нашей кожей, в наших сердцах. По ночам мы сбивались в кучу в одной постели, плача до тех пор, пока изнеможение не заставляло нас уснуть.
Но вот пришел день свободы, по крайней мере для меня, по крайней мере в какой-то степени.
Моя успеваемость в школе ухудшилась. Моя учительница позвонила моей маме и объяснила ей, что я казался растерянным и даже не старался делать домашние задания. Она также сказала, что я был ребенком с интеллектом, который был выше среднего, но что мне придется повторить второй класс, если я не буду учиться. Мама стала беспокоиться за меня.
Какой замечательной женщиной она оказалась! Она была единственным человеком в этом мире, кто мог вызвать улыбку на моем лице. Я знал, что моя мама любит меня. Я настолько сильно ненавидел отца, насколько сильно любил маму. Боль, которую он причинял ей, была невыносима. Часто я желал, чтобы он не был моим отцом.
Однажды мама позвала меня сказав: «Тай, спускайся с дерева. Мне нужно поговорить с тобой, перед тем как Чарли вернется домой».
«Странно, подумал я, она назвала его Чарли».
Обычно, когда она обращалась к нам, детям, она называла его папой. В ее голосе звучала необычная неотложность. Я быстро спустился вниз и забежал в дом. Мама завела меня в каморку, которая находилась позади дома и закрыла дверь. Мы были наедине. Она начала говорить о моих отметках в школе. И затем она сказала нечто о том факте, что так как я являюсь самым старшим ребенком в семье, то я смогу понять то, что она желала рассказать мне. Она сказала, что возможно это поможет мне сконцентрировать свое внимание на домашней работе. Или может быть я не пойму этого и это сделает мою жизнь сложнее. Она не была уверена. «Но я думаю, что мне нужно сказать тебе это», сказала она.
Я был озадачен. «О чем это она говорит?» удивленно подумал я.
Она протянула свои руки и положив их на мои колени посмотрела мне прямо в глаза. Вспоминаю, я чувствовал себя, как будто она скажет мне нечто важное, то, что поможет мне. Она сказала сдержанной эмоцией: «Чарли не твой отец».
«Что?» воскликнул я.
Он был единственным, кого я знал в этой роли. Я всегда называл его папой. Я был озадачен. И тогда мама вынула конверт, в котором находилась фотография. Это была фотография другого человека. Его лицо не было знакомо мне.
«Его зовут Джонни, - сказала она, - он твой отец».
Она начала рассказывать мне о том, каким хорошим человеком он являлся. Он был добрым, забавным и не был жестоким. Она также сказала мне, что они были очень молоды, когда я появился на свет. Он очень любил всевозможные тусовки и не мог завязать с подобным стилем жизни. Таким образом, она неохотно оставила его после долгих предупреждений и упрашиваний. Она хотела жить «хорошей жизнью», она хотела всего лучшего для ее ребенка.
«Чарли не твой отец», повторила она. «Я надеюсь, что это как-то поможет тебе, потому что я знаю, что тебе не нравится, как он поступает с твоей мамой».
Хотя я не понимал, почему отношения не смогли сложиться у моей мамы с моим настоящим отцом, в тот день во мне произошла большая перемена. Снова и снова я повторял себе: «Он не мой отец». И каким-то образом, на том уровне, я был свободен; свободен не отождествлять его безобразия; свободен быть кем-то другим, а не им.
Я уже никогда не называл Чарли отцом после моего разговора с мамой. Моя успеваемость в школе значительно возросла. И я уже не залезал на дерево для размышлений, разве только для забавы. Но мое детское освобождение было всего лишь на всего тенью еще большего освобождения, которое следовало.
Наконец то после девяти лет ада на земле, мама развелась с Чарли и начала пытаться вырастить четырех детей своими силами. Она работала очень тяжело, с раннего утра до поздней ночи, каждый день кроме воскресенья. Мы почти что никогда не видели ее, но мы знали что она работала для нас. Это была единственная возможность для нашего существования. Что же ей еще оставалось делать?
У меня было много свободного времени и я начал проводить время на улицах большого города, по которым я шел в школу и возвращался домой. Я увидел слишком многое на этих улицах. Слишком много несправедливости. Слишком много боли. Слишком много мучений.
Наркомания. Дети наркоманов. Расовая дискриминация. Групповое насилие. Жестокость в обращении с детьми. Все это было слишком тяжело для восприятия. Жизнь была неимоверно ужасна, даже больше чем я мог вынести. В результате я стал циничным, потому что я не мог стать бесчувственным, хотя и пытался. Каким-то образом, не по моей воле, я чувствовал каждую трагедию, которую видел. Почему никто не мог сделать что-либо для того, чтобы остановить все это? Этот вопрос возникал у меня очень часто. Но к кому же я мог обратиться по этому поводу?  
Бог даже не был возможным вариантом. Я даже и не встречался с подобной идеей в конкретной форме. У меня существовало смутное понятие того, что где-то есть Высшее Существо, но оно было очень смутным. Я слышал, как другие люди говорили о подобном Существе. Но кто или что это было, я даже и не знал. У людей существовала какая-то нелепая идея о том, что Бог являлся личностью и что Он был благим и любил людей.
«Кто бы мог поверить в такой бред?» думал я своим молодым, щупающим умом. «Какая колоссальная куча иррациональности. Посмотрите на этот мир. Любой идиот видит, что если Бог и существует, то Он совсем не обеспокоен тем, что происходит в мире».
Со временем во мне углубилось чувство озадаченности и неудовлетворения.
Затем я повстречался со своим Отцом. Не Джоном, а Иеговой.
Мне было семнадцать лет и я был беспокойным подростком. Моя мама стала христианкой. Мне казалось, что она поступила подобным образом, желая выжить эмоционально. Еще худшим было то, что моя подруга стала тянуться к Богу посредством изучения Библии с моей мамой. Но я был неподвижен. Я говорил себе, что Бог не являлся той личностью, с которой я бы хотел иметь дело. На этом все! Точка!
Вообще-то это была не точка, но знак вопроса. Где-то в глубине моей души я хотел понять истину, которая скрывалась за затуманенным беспорядком этого мира. Но я никогда не мог слепо принять то, что Бог любит людей. Мне нужны были здравые, логические ответы.
Моя мама попросила одного молодежного пастора посещать меня один раз в неделю во время Библейских занятий, которые она проводила у нас дома. Во время того, как они занимались в гостиной, пастор заходил в мою комнату, где я сидел до тех пор, пока все люди не расходились. Первый раз, когда он пришел ко мне, я был поражен откровенностью этого одетого в костюм «невежды», который пытался заинтересовать меня в религиозных темах. Но его смелость пробудила во мне определенный уровень уважения. В этом парне существовало нечто особенное, что мне нравилось.
По прошествии нескольких недель я решил избавиться от этого хорошего, но заблуждающегося человека. Его визиты казались мне бессмысленными и я решил, что просто сравняю его путем выражения моих взглядов о его Боге и его религии.
Провожая его из своей комнаты до входной двери, я подготовил себя сказать ему все свои мысли на этот счет. Это был первый раз, когда я выразил свои мысли касающиеся этой темы. Я даже толком не был уверен, что мне сказать.
«Слушай, это замечательно, что ты любишь Бога и думаешь, что Он любит тебя, но я в это не верю. Это совсем не схоже с реальностью. 2+2=4, а не 56. И настоящий мир со всеми страданиями просто не равняется с идеей о том, что Бог есть любовь».
Он слушал молча, с кажущимся мне истинным интересом. Таким образом, я продолжал свои рассуждения.
«Я не являюсь Богом и я не заявляю о том, что я люблю кого-либо так, как ты говоришь, что Он это делает, но если бы я увидел, что кто-то проявляет жестокость по отношению к ребенку, то я бы вмешался. Если бы я увидел детей, которые умирают с голоду, то я бы накормил их. Если бы я увидел, что человек избивает свою жену, то я бы остановил его. Я не Бог и я не заявляю о том, что я люблю всех, но если бы у меня была сила подвести муки это мира к концу, то я бы сделал это. Поэтому не говори мне о том, что Бог любит людей. Реальность является гораздо более убедительной, чем религия».
Какое облегчение. Мне было так приятно выразить все те чувства, которые накопились во мне за многие годы. И все это было вполне ясным. Моя логика казалась мне железной.
Молодежный пастор не дал мне ответа. Но он имел нечто гораздо более важное на этот момент. Он имел честность, симпатизирующую честность. Он посмотрел на меня глазами, которые отражали ту боль, которую я чувствовал и сказал: «Да, трудно понять, как Бог может видеть наши страдания и не вмешиваться».
Возможно, я ожидал какую-то заготовленную шаблонную фразу: «Бог сказал это, я верю этому и это все решает». Для тех христиан, которые родились и выросли в церкви, подобные ответы могут иметь значение – возможно, но не для людей, которые даже не уверены в существовании Бога. Так как он не дал мне подобный ответ, мой уровень уважения к этому молодому пастору в тот момент подскочил до небес.
Перед тем как выйти из дома он сказал мне нечто особенное.
«Смог бы ты оказать мне одну услугу? Смог бы ты прочитать первую главу той книги?», сказал он, указывая на книгу, толщиной в пять сантиметров, которая лежала на столе. «Не всю книгу, а лишь только первую главу. Она может быть ответом на твои вопросы».
«Хорошо, я прочитаю первую главу».
Смотря на прошлое, я удивился, что сказал, «да». Я до сих пор чувствую, что кто-то другой сказал «да» моим ртом, до того как я успел сказать, «нет».
В тот же вечер, будучи семнадцатилетним скептиком, я уселся для того, чтобы выполнить свое обещание. Я прочитал первую главу книги. Тема этой главы относилась к Божьему характеру в свете человеческих страданий. Я не понял большинство из прочитанного, но одна очень важная вещь запала в мой разум. Мне казалось, как будто кто-то включил свет внутри меня. Во мне произошла полная умственная и эмоциональная революция буквально за несколько мгновений. Хотя эта книга не выражала эти буквальные слова, простая, но глубокая картина появилась в моем уме:
Любовь позволяет свободу; свобода создает риск; но любовь стоит риска.
До этого момента я думал, что любовь проявляет контроль. Если Бог в действительности является любящим и благим, то Он бы просто не позволил злу существовать. И если бы зло попыталось поднять свою безобразную голову, то Он бы моментально раздавил ее. В крайнем случае, так как зло уже распространилось, Он мог бы уничтожить всех плохих людей и начать все заново с хороших.
Но теперь я видел совершенно иную картину любви и Бога. Я видел, что любовь по своей сути требует того, чтобы Бог сделал свободу возможной и что полный контроль смог бы потушить в наших сердцах возможность любить. И все же свобода - это риск. Та же самая свобода, которая позволяет любовь, так же позволяет восстание.
Поразительно!
Все, что я мог делать, это ошеломленно сидеть, в то время как простая красота подобной логики перестраивала мои мысли и чувства. Подобно пробуждению после долгого сна я почувствовал, как вхожу в действительность такой, какой она является. В тот вечер я осознал, что «Бог есть любовь» (1 Иоанна 4:8) и что Его любовь является истинной и глубокой, что Он не выбирает, но позволяет нам любить Его или нет. И если нет, то единственной альтернативой является эгоизм, который неизбежно ведет к несправедливости и страданиям.
Внезапно Бог оказался прекрасным. Я видел Его. Не Его лицо, но личность, характер, который состоял из желанных качеств, о существовании которых я только мечтал.
Казалось, что мне снова было восемь лет, я сидел напротив мамы и слышал слова: «Он не твой отец; твой отец является очень добрым и хорошим». Та безобразная картина Бога, которую я видел в моем уме, теперь полностью изменилась. Я познакомился с моим Небесным Отцом и полюбил ту Личность, которой Он оказался. Я был свободен. Теперь у меня был некто, кто являлся моим примером, Отцом, который стоил подражания.

БОГ ОТЕЦ: Если бы Ты не представил Себя мне в тот день, то я не знаю, где бы я сейчас был. Это не было бы хорошим местом. Спасибо Тебе за то, что Ты нашел меня во тьме и вывел меня в свет. Ты так велик. Я не могу дождаться нашей встречи с Тобой лицом к лицу. Во имя Иисуса Христа, я молю. Аминь.