Баттл Крик, Мичиган, 21 июня 1890 года

Дорогой брат Олсен,

Я только что возвратилась из восьмимильной поездки по округе. По возвращении, на моем столе я нашла ваше письмо. Спасибо за то, что вы написали. Мы ответили на телеграмму от Нашуа о том, что жена Уилли почила, и что похороны будут во вторник. Но похороны не могут быть проведены раньше среды, потому что они выезжают из Боулдера сегодня, 21 июня, и доберутся туда ко вторнику. Вы понимаете, что я не могу отправиться в это же время. Я могу выехать в четверг, после похорон, чтобы быть  у вас в субботу и воскресенье. Мне нужно, чтобы кто-то сопровождал меня, не излишняя ли это трата?

У.К.У. желает, чтобы я присутствовала здесь, на встрече совета служителей в июле. Как вы видите, мне необходимо сразу же вернуться сюда. Но, я решила, что мне не стоит посещать эту встречу, так как это может быть очень изнурительным для меня.

Я ожидаю письма от Уилли с описанием того, как идут приготовление к похоронам Мэри. Это все, что мы в силах сделать, чтобы выразить своё почтение верной Господу.

Я задаюсь вопросом, смогу ли я покрыть свои издержки хотя бы за одно лагерное собрание в этом сезоне. Это объявление было опубликовано в Ревью, совершенно без моего ведома. Я не давала на это своего согласия. Я не делала никакого заявления, на основании которого можно было бы сделать вывод, что я посещу одну встречу этим летом. Меня больше всего заботит то, как привести мои труды в надлежащий для публикации вид. Я не щадила себя, и постоянно трудилась, можно сказать день и ночь, без отдыха. Меня это так волновало, что я не могла спать. Господь давал мне вести и укреплял меня, чтобы преодолеть различные трудности. После завершения встречи [676] в Баттл Крике мне следовало бы основательно отдохнуть, но я не могла найти для этого времени. Я трудилась с утра до ночи, записывая важные для меня пункты, посвященные исправлению предрассудков, неправильного толкования и трактовки различных вопросов.

Я не буду просить конференцию заплатить мне за оставшиеся месяцы этого года, потому что я не в состоянии путешествовать и трудиться. Я боюсь делать что-либо без специального указания от Господа идти и нести свидетельство. Это было бы самонадеянно. Я знаю, что Иисус является моим Целителем, но с моей стороны было бы самонадеянно нести бремена без отдыха, как я делала ранее. Из-за страха проявить недостаток веры, я отправлялась, куда бы меня не пригласили.  В таком режиме я трудилась с тех пор, как моя нога ступила на Американскую землю и сатана трудился, чтобы во сто крат отяготить мою ношу и труды. Брат Батлер стоял у истоков всего этого, но он в этом не признается и пишет в газетах, что он поступал верно.

Теперь, если только Господь не прикажет мне, я не буду обращаться к церкви в Баттл Крике, до тех пор, пока пресвитер Смит и все его соучастники не подымут белый флаг. Я больше не буду принимать в этом участие, пока не буду иметь уверенности в том, что Бог поручает мне нести это бремя ради тех, для кого я так усердно трудилась, но с их стороны я так и не увидела ни малейшего признания ошибки или ответа. Я должна была отстаивать и защищать себя и моих братьев, изо всех сил сражаться с предрассудками, неверием, ложными заявлениями и неправильным толкованием фактов, до тех пор, пока я с содроганием не увидела всю слепоту и безрассудное фарисейство, скрывавшееся под одеждами мужей, занимающих важные посты. О, если бы они изменили направление своей критики, и прекратили разбрасывать семена неверия, расшатывая уверенность церквей в свидетельствах. Я задаюсь вопросом: «Кто надоумил их поступать так?» Исповедались ли они в этом, возместили ли они нанесенный ущерб, восстановили ли они подорванное [677] доверие? Будет ли стерто их прошлое, записанное в небесных книгах, о том, что они своей завистью, злыми подозрениями и противлением чистой Библейской истине унижали, ранили и наносили удары душам Божьего народа? Они противились Библейской истине потому что не желали принять ее из того источника, который избрал сам Бог.

Брат Олсен, я не хочу и не могу верить в то, что ваш долг - трудиться в таком интенсивном режиме. Вы можете так поступить, но чем больше вы это делаете, тем больше остальные полагают, что вы в силах сделать так много, и тем меньше бремен они возлагают на собственные плечи. Остановитесь, брат Олсен, нажмите на тормоза, уделите время для отдыха и вы сможете продолжать двигаться вперед и выдерживать нагрузку со свежими силами. Поменьше трудитесь. Ради Христа, Который искупил вас, прошу вас, трудитесь меньше. Вы не имеете права снимать деньги со счета до последнего цента. Брат мой, оставьте что-то на счету. Если пример известных нам тружеников Божиих, сошедших в могилу, не является достаточным укором для вас, меня и других,  то скажите, какое еще свидетельство нам необходимо, чтобы мы сняли с себя лишний груз и были осторожны, ходили осмотрительно, но не самонадеянно. Брат Олсен, снимите с себя груз и освежите свои силы небольшим отдыхом.

Вы посещаете слишком много лагерных собраний. Ваше присутствие желательно, и на этом будут настаивать, но вы должны научиться говорить: «Нет, братья. Я буду трудиться последовательно и не подвергать свое здоровье опасности. Если я слягу в болезни, как мой брат, и его смерть – доказательство этому, тогда мой труд прекратиться навсегда.  Я не могу дать вам ни совета, ни воодушевления. Пожалуйста, братья, поймите меня правильно, я буду мудро делать все, что смогу, но не буду злоупотреблять силами, которыми Бог наделил меня. Да поможет мне в этом Бог».

Моя душа скорбит невыразимо, когда я вижу дефицит тружеников. Говорю вам, что-то не так. Мы должны увидеть, где мы допускаем ошибку. Наши конференции не укрепляются и не возрастают в познании [678] Бога и не работают над созданием миссионерского духа. Если они посмотрят вокруг, то увидят, что поля побелели и готовы к жатве, не говоря уже о дальних полях. Наши собственные миссионерские поля в грустном пренебрежении. Моя молитва о том, чтобы Господь оказал сильное влияние на людские сердца и исправил существующее зло. Пресвитер Олсен, вы жалуетесь на то, что не можете сделать и половины того, что вам следовало бы сделать. Не потому ли это, что так мало людей вообще делают что-то?

Я только что получила письмо от Сары с первым сообщением о смерти Мэри. Она умерла, прославляя Господа. Мэри прощалась с радостью. Она уделила детям особое внимание. Затем Элла поднялась наверх, и рыдая сказала: «Мне очень грустно, но мое сердце почему-то счастливо. Пройдет всего немного времени, и я встречу мою дорогую маму, и я намерена прожить так, чтобы мы могли встретиться на небе». Элле исполнится девять лет семнадцатого января следующего года. Мейбл исполнится четыре первого ноября следующего года. Бедные маленькие овечки, лишившиеся мамы! Но Господь будет нежной рукою вести ягнят своего стада. Бедный Уилли по-настоящему обездолен. Он никогда не проявляет своих чувств открыто, поэтому он будет скорбеть в одиночестве, и от этого будет ощущать свою скорбь острее. Мое сердце болит и страдает. Они приедут в Баттл Крик во вторник после обеда.  Я еще не знаю, когда состоятся похороны, полагаю, что в среду.

Я только что получила письмо от президента конференции штата Огайо, с настойчивой просьбой быть на лагерном собрании. Теперь, после того как было опубликовано объявление, я ожидаю получить множество таких письменных просьб. Но, отношение к моим свидетельствам, со стороны тех, кому следовало бы меня поддержать, лишило мои самые искренние труды силы влияния. Пускай они теперь сами находят что-то лучшее и надежнее, чем труды сестры Уайт. Пусть эти добрые братья придут и укрепят готовое к смерти. Брат Ирвин говорит, что духовность находится в упадке по всей конференции.

[679] Возьмут ли на себя ответственность и труд исправить положение вещей те, которые противились моим трудам и лишали силы свет, посланный людям от Бога? Я глубоко встревожена, но мне не было сказано посещать лагерные встречи. Я не вижу, какая для меня польза в том, чтобы свидетельствовать служителям, которые слушают их и считают, что они имеют право принять или отвергнуть этот свет как им это заблагорассудится. Пускай они трудятся до тех пор, пока не убедятся,  насколько серьезно Бог относится к ним.

Я молюсь о силе. Мое сердце слабое, и изображенные вами картины приносят мне боль. Но не будем убивать себя, иначе тружеников, наполненных от Духа Божия энтузиазмом трудиться, станет на одного меньше.

Скажете ли вы на лагерном собрании о необходимости распространения четвертого тома? Он содержит предупреждения и пророчества о будущих грядущих событиях. Все должны быть проинформированы о них, чтобы знать, как поступать среди испытаний, обмана и иллюзий сатаны. Сатана снова потрудился, чтобы удержать от людей свет для настоящего времени, в котором они так нуждаются. Ни одно перо и ни один голос не подымаются, чтобы провозгласить людям эти вопросы в их истинном свете. Я вложила три тысячи долларов, чтобы увеличить количество печатных экземпляров четвертого тома, но получила только 12,5 центов за одну копию. Типографские формы находятся в моей собственности, и я сама плачу за издание книги, а людей подталкивают продавать «Библейские чтения», недорогую книгу, которую легко распространять, и почти каждый книгоноша отказался от четвертого тома ради нее.

Если бы наставники книгонош увидели необходимость этой работы, то они бы представили этот вопрос так, чтобы «Библейские чтения» не поглотили все внимание книгонош, оставив в пренебрежении другие книги, содержащие необходимые знания для людей. С помощью соответствующих наставлений, книгоношам могла быть показана относительная важность продаваемых ими книг. Но, понимание этого и других вопросов притуплено. Люди придают мало или почти никакого значения свету, данного Богом для охраны и наставления Своего народа. [680] Их собственные действия закрывают пред ними двери. Наставления и повеления, данные мне свыше для просвещения народа, были лишены силы. Это неописуемо озаботило меня. Я должна взять перо и возвысить мой голос побуждая людей безотлагательно распространять труды и книги, написанные под водительством Божиим. Но кто из братьев ощутил побуждение нести народу намерения и волю Божии?

На полках лежат книги, которых почти не касались руки человека. Они вышли из-под пресса, и лежат мертвым грузом, в них бездействуют мои средства, направленные на их тиражирование. Я думала, что у меня появятся деньги от активных продаж, обещанных мне. Я пожертвовала около полторы тысячи долларов в течении первого года моего служения в Америке, после того, как я покинула Европу. Все пожертвованные деньги были взяты в долг под семь процентов. Я не жалею об этом решении, потому что была потребность в этих деньгах. Мне приходится усердно трудиться, чтобы оплатить труд моих помощников, работающих над книгами. Я все глубже и глубже погружаюсь в долги, и если так будет продолжаться дальше, то мне придется взять управление распродажей книг в свои руки, чтобы быть уверенной, что люди получают книги, которые Бог предназначил для них. Я подарила разным людям экземпляры четвертого тома на сумму 100 долларов. Я так больше продолжать не могу. Если братья не изменят свой принцип распространения этих книг, то я буду вынуждена прекратить работу и заняться этим лично.

Первый том почти закончен и выходит в свет после длительной задержки, обусловленной внесением правок в текст книги. У меня есть побуждение сделать нечто. Сейчас разговоры идут о том, что первый том выходить в печать, а четвертый должен будет пролежать еще один год нетронутым. Я не соглашусь с этим. Если система работы книгонош не будет построена так, чтобы одна группа распространяла первый том, а другая – четвертый том, тогда лучше, чтобы первый том остался на складе, а четвертый пошел в оборот.

Я должна признаться, я не ощущаю, что моя работа понята и оценена по достоинству. Если Бог дал свет своему народу в эти последние дни, [681] то какие последствия пожнут наши братья, которые готовы принять все что угодно, но закрывают дверь перед особым светом для этого времени? Как долго это будет продолжаться? Как долго мне хранить молчание? Если механизм работы книгонош будет продолжать работать в режиме полного контроля за продажами с их стороны, когда книги, предназначенные Богом для народа упускаются из виду, то не свяжет ли это мои руки? Разве я не должна сделать все, что в моих силах, чтобы доставить эти книги как можно большему количеству людей?

Я подумала о том, чтобы взять коробки с книгами с собой на лагерные собрания, и самостоятельно продавать четвертый том. Тогда он не будет проходить через руки книгонош, не желающих продавать его, и я, наконец, получу прибыль, и укреплю свое финансовое состояние.

Мне приходится строить планы и изобретать, затем менять планы и придумывать что-то новое, чтобы покрыть мои текущие расходы. Я не могу так больше жить. Если мои братья допустят, чтобы я и далее несла это бремя, тогда я с уверенностью смогу сказать, что кто-то из нас не поступает так, как этого хочет Бог. Кто из нас не шагает в Божьем строю. Я думаю, что настало время остановиться и разобраться, какие силы движут нами.

Каждая семья, соблюдающая субботу должна иметь четвертый том. Но есть ли у них эта книга? Её у них нет. А ведь мы хотим принести миру полное свидетельство истины. Я не удовлетворена. Мне не остается ничего, кроме как днем и ночью изобретать пути донесения людям того, что Бог открыл мне. Я, сколько могла, ожидала, что мои братья начнут действовать. Теперь во имя Господа я сделаю что-то. Мои дети хранили молчание, потому что боялись быть обвиненными в эгоистичных интересах. Господь ожидает, чтобы кто-то понес эту ношу, в то время как сатана, движимый силами ада, противодействует работе Божией, используя обман.

[682] Господь открыл мне это дело и сказал: «Запиши все, что ты увидела и будь верным свидетелем перед людьми, чтобы приготовить путь Господу». Кто несет ответственность за создание препятствий на пути этого труда? Одна лишь только мысль тревожит меня и лишает меня сна: «Все ли я сделала, из того, что мне следовало бы сделать?»

Все, больше ни слова на эту тему. Но будьте уверены, что я не буду долго ждать, чтобы братья, занимающие ответственные посты выполнили свой долг. Если они не увидят потребности в этом, если они будут продолжать хранить молчание, то я не оставлю это дело в покое, как я и поступала на протяжении прошедшего года. Если их перьям и голосам нечего сказать, тогда Господь возложит на меня ответственность, ибо Он открыл мне свет и сказал мне: «Запиши то, что ты видела и пусть этот свет озарит все народы и языки, разнеси его по всем большим и малым дорогам. Мои ангелы приготовят путь». Но сатана будет прилагать мастерские усилия не только среди неверующих, но и среди верующих, чтобы закрыть дверь перед этим особым светом, чтобы он не выполнил своей работы. Что же мне делать, пресвитер Олсен? Мой дух не имеет покоя ни днем, ни ночью.

Мое почтение сестре Олсен.

Эллен Г. Уайт