Василий Андреевич ЖУКОВСКИЙ |
1783 - 1852 Человек "Ничтожный человек! что жизнь твоя? - Мгновенье. Взглянул на дневный луч - и нет тебя, пропал! Из тьмы небытия злой рок тебя призвал На то лишь, чтоб предать в добычу разрушенья; Как быстра тень, мелькаешь ты! Игралище судьбы, волнуемый страстями, Как ярым вихрем лист, - ужасный жребий твой Бороться с горестью, болезньми и собой! Несчастный, поглощён могучими волнами, Ты страшну смерть находишь в них. В бессилии своём, пристанища лишенный, Гоним со всех сторон, ты странник на земли! Что твой парящий ум? что замыслы твои? Дыханье ветерка, - и где ты, прах надменный? Где жизни твоея следы? Ты дерзкой мыслию за небеса стремишься! - Сей низложенный кедр соперник был громам; Но он разбит, в пыли, добыча он червям. Где мощь корней его?.. Престань, безумец, льститься; Тебе ли гордым, сильным быть? Ты ныне, обольщён надеждой, зиждешь стены, - Заутра же они, рассыпавшись, падут... И персти твоея под ними не найдут... Сын разрушения! мечта протекшей тени! И настоящий миг не твой. Юнга (1683 - 1765) "Жалобы, или Ночные думы". Ты веселишь себя надеждой наслаждений: Их нет! их нет! Сей мир вертеп страданий, слёз; Ты с жизнию в него блаженства не принёс; Терзайся, рвись и будь игрою заблуждений, Влачи до гроба цепи зол! Так - в гробе лишь твоё спокойство и отрада; Могила - тихий сон; а жизнь - с бедами брань;* Судьба - невидимый, бесчувственный тиран, Необоримая ко счастию преграда! Ничтожность страшный твой удел! Чего ж искать тебе в сей пропасти мучений? Скорей, скорей в ничто! Ты небом позабыт, Один перун его лишь над тобой гремит; Его проклятием навеки отягченный, Твоё убежище лишь смерть!" .Так в гордости своей, слепой, неправосудной, Безумец восстаёт на небо и на рок. Всемощный! гнев Твой спит!.. Сотри кичливый рог, Воздвигнись, облечён во славе неприступной, Грянь, грянь! - и дерзкий станет пыль. Или не знаешь ты, мечтатель напыщенный! Что неприметный червь, сокрывшийся во прах,. И дерзостный орёл, парящий в небесах, Превыше чёрных туч и молний вознесенный, Пред взором Вечного ничто?.. Тебе ли обвинять премудрость Провиденья? Иль таинства Его открыты пред тобой? Или в делах Его ты избран судиёй? Иль знаешь ты вещей конец, определенье И взором будущность проник? В страданиях своих ты небо укоряешь - Творец твой не тиран: ты страждешь от себя; Он благ: для счастия Он в мир призвал тебя; Из чаши радостей ты горесть выпиваешь: Ужели рок виновен в том? Безумец, пробудись! воззри на мир пространный! Всё дышит счастием, всё славит жребий свой; Всему начертан круг Предвечного рукой, - Ужели ты один, природы царь избранный, Краса всего, судьбой забвен? Познай себя, познай! Коль в дерзком ослепленье Захочешь ты себя за край миров вознесть, Сравниться со Творцом - ты неприметна персть! Но ты велик собой; сей мир твоё владенье, Ты духом тварей властелин! Тебе послушно всё - ты смелою рукою На бурный океан оковы наложил, Пронзил утёсов грудь, перуны потушил; Подоблачны скалы валятся пред тобою; Твоё веление - закон! Все бедствия твои - мечты воображенья; Оружия на них судьбой тебе даны! Воздвигнись в крепости - и все побеждены! Великим, мудрым быть - твоё определенье; А ты ничтожны слёзы льёшь! Сей дерзостный утёс, гранитными плечами Подперши небеса, и вихрям и громам Смеётся, и один противится векам, У ног его клубит ревущими волнами Угрюмый, грозный океан. Орёл, ужаленный змеёю раздражённой, Терзает, рвёт её в своих крутых когтях И, члены разметав, со пламенем в очах, Расширивши крыла, весь кровью обагрённый, Парит с победой к небесам!* Мужайся! - и попрёшь противников стопою; Твой рай и ад в тебе!.. Брань, брань твоим страстям! Перед тобой отверст бессмертья вечный храм; Ты смерти сломишь серп могучею рукою, - Могила - к вечной жизни путь! 1801 Гимн О Боге нам гласит времён круговращенье, О благости Его - исполненный Им год. Творец! весна - Твоей любви изображенье: Воскреснули поля; цветёт лазурный свод; Весёлые холмы одеты красотою; И сердце растворил желаний тихий жар. Ты в лете, окружён и зноем и грозою, То мирный, благостный, несёшь нам зрелость в дар, То нам благотворишь, сокрытый туч громадой. И в полдень пламенный и ночи в тихий час, С дыханием дубрав, источников с прохладой, Не Твой ли к нам летит любови полный глас? Ты в осень общий пир готовишь для творенья; И в зиму, гневный Бог, на бурных облаках Во ужас облечён, с грозой опустошенья, Паришь, погибельный... как дольный гонишь прах, И вьюгу, и метель, и вихорь пред Собою; В развалинах земля; природы страшен вид; И мир, оцепенев пред Сильного рукою, Хвалебным трепетом Творца благовестит. О таинственный круг! каких законов сила Слияла здесь красу с чудесной простотой, С великолепием приятность согласила, Со тьмою - дивный свет, с движением - покой, С неизменяемым единством - измененье? Почто ж ты, человек, - слепец среди чудес? Признай окрест себя Руки напечатленье, От века правящей течением небес И строем мирных сфер из тьмы недостижимой. Она весной красу низводит на поля; Ей жертва дым горы, перунами дробимой; Пред Нею в трепете веселия земля. Воздвигнись, спящий мир! внуши мой глас, созданье! Да грянет ваша песнь Чудесного делам! Слиянные в хвалу, слиянны в обожанье, Да гимн ваш потрясёт небес огромных храм!.. Журчи к Нему любовь под тихой сенью леса, Порхая по листам, душистый ветерок; Вы, ели, наклонясь с седой главы утёса На светлый, о скалу биющийся поток, Его приветствуйте таинственною мглою; О Нём благовести, крылатых бурей свист, Когда трепещет брег, терзаемый волною, И, сорванный с лесов, крутится клубом лист; Ручей, невидимо журчащий под дубравой, С лесистой крутизны ревущий водопад, Река, блестящая средь дебрей величаво, Кристаллом отразив на бреге пышный град, И ты, обитель чуд, бездонная пучина, Гремите песнь Тому, Чей бурь звучнейший глас Велит - и зыбь горой; велит - и зыбь равнина. Вы, злаки, вы, цветы, лети к Нему от вас Хвалебное с полей, с лугов благоуханье: Он дал вам аромат, Он вас кропит росой, Из радужных лучей соткал вам одеянье; Пред Ним утихни, дол; поникни, бор, главой; И, жатва, трепещи на ниве оживлённой, Пленяя шорохом мечтателя своим, Когда он, при луне, вдоль рощи осребренной, Идёт задумчивый, и тень вослед за ним; Луна, по облаками разлей струи златые, Когда и дебрь, и холм, и лес в тумане спят; Созвездий лик, сияй средь тверди голубыя, Когда струнами лир превыспренних звучат Воспламенённые любовью серафимы; И ты, светило дня, смиритель бурных туч, Будь щедростию лик Творца боготворимый, Ему живописуй хвалу твой каждый луч... Се гром!.. Владыки глас!.. Безмолвствуй, мир смятенный, Вчуши... Из края в край по тучам гул гремит; Разрушена скала: дымится дуб сражённый: И гимн торжественный чрез даль парит... Утих... красуйся, луг... приветственное пенье, Изникни из лесов; и ты. любовь весны, - Лишь полночь принесёт пернатым усыпленье И тихий от холма восстанет рог луны - Воркуй под сению дубравной, филомела. А ты, глава земли, творения краса, Наследник ангелов бессмертного удела, Сочти бесчисленны созданья чудеса И в горнем пари, хвалой воспламененный. Сердца, слиянны в песнь, летите к небесам; Да грады восшумят, мольбами оглашенны: Да в храмах с алтарйй восстанет фимиам: Да грянут с звоном арф и с ликами органы; Да в сёлах, по горам и в сумраке лесов И пастыря свирель, и юных дев тимпаны, И звучные рога, и шумный глас певцов Один составят гимн и гул отгрянет: слава! Будь, каждый звук, хвала; будь. каждый холм, алтарь; Будь храмом, каждая тенистая дубрава, - Где, мнится, в тайной мгле сокрыт природы Царь, И веют в ветерках душистых серафимы, И где, возведши взор на светлый неба свод, Сквозь зыблемую сеть ветвей древесных зримый, Певец в задумчивом восторге слёзы льёт. А я, животворим созданья красотою, Забуду ли когда хвалебный глас мольбы? О Неиспытанный' мой пламень пред Тобою! Куда б ни привела рука Твоей судьбы, Найду ли тишину под Отческою сенью, Беспечный друг полей, возлюбленных в кругу - Тебя и в знойный день, покрытый рощи тенью, И в ночь, задумчивый, потока на брегу, И в обиталищах страдания забвенных, Где бедность и недуг, где рок напечатлел Отчаянья клеймо на лицах искажённых, Куда б влеком Тобой, с отрадой я летел, И в час торжественный полночного виденья, Как струны, пробудясь, ответствуют перстам И дух воспламенен восторгом песнопенья - Тебя велю искать и сердцу и очам. Постигнешь ли меня гонения рукою - Тебя ж благословит тоски молящий глас; Тебя же обрету под грозной жизни мглою. Ах! скоро ль прилетит последний, скорбный час. Конца и тишины желанный возвеститель? Промчись, печальная неведения тень! Откройся, тайный брег, утраченных обитель! Откройся, мирная. Отеческая сень! Примечание. Филомела - соловей. 1808 Библия Кто сердца не питал, кто не был восхищён Сей книгой, от небес евреем вдохновенной! Её Божественным огнём воспламенён, Полночный наш Давид на лире обновлённой Пророческую песнь псалтыри пробуждал, - И север дивному певцу рукоплескал. Там, там, где цвёл Эдем, на бреге Иордана, На гордых высотах сенистого Ливана Живёт восторг; туда, туда спеши, певец; Там мир в младенчестве предстанет пред тобою И мощный, мыслию сопутствуем одною, В чудесном торжестве творения Творец... И слова дивного прекрасное рожденье, Се первый человек; вкусил минутный сон - Подругу сладкое дарует пробужденье. Уже с невинностью блаженство тратит он. Повержен праведник - о грозный Бог! о мщенье! Потоки хлынули... земли преступной нет; Один, путеводим Предвечного очами, Возносится ковчег над бурными валами, И в нём с надеждою таится юный свет. Вы, пастыри, вожди племён благословенных, Иаков, Авраам, восторженный мой взгляд Вас любит обретать, могущих и смиренных, В родительских шатрах, среди шумящих стад; Сколь вашей простоты величие пленяет! Сколь на востоке нам ваш славный след сияет!.. Не ты ли, тихий гроб Рахили, предо мной?.. Но сын её зовёт меня ко брегу Нила; Напрасно злобы сеть невинному грозила; Жив Бог - и он спасён. О! сладкие с тобой, Прекрасный юноша, мы слёзы проливали. И нет тебя... увы! на чуждых берегах Сыны Израиля в гонении, в цепях Скорбят... Но небеса склонились к их печали: Кто ты, спокойное дитя средь шумных волн? Он, он, евреев щит, их плена разрушитель! Спеши, о дочь царей, спасай чудесный чёлн; Да не дерзнет к нему приблизиться губитель - В сей колыбели скрыт Израиля предел. Раздвинься, море... пой, Израиль, искупленье! Синай, не ты ли день завета в страхе зрел? Не на твою ль главу, дрожащую в смятенье, Гремящим облаком Егова низлетел? Скажу ль - и дивный столп в день мрачный, в ночь горящий, И изумлённую пустыню от чудес, И солнце, ставшее незапно средь небес, И Руфь, и от руки Самсона храм дрожащий, И деву юную, которая в слезах, Среди младых подруг, на отческих горах, О жизни сетуя, два месяца бродила?.. Но что? рука судей Израиль утомила; Неблагодарным в казнь, царей послал Творец; Саул помазан, пал - и пастырю венец; От племени его народов Искупитель; И воину-царю наследник царь-мудрец. Где вы, левиты? Ждёт божественный строитель; Стеклись... о, торжество! храм вечный заложен. Но что? уж десяти во граде нет колен!.. Падите, идолы! Рассыпьтесь в прах, божницы! В блистанье Илия на небо воспарил!.. Иду под вашу сень, Товия, Рагуил... Се мужи промысла, Предвечного зеницы; Грядущие лета как прошлые для них - И в час показанный народы исчезают. Увы! Сидон, навек под пеплом ты утих!.. Какие вопли ток Ефрата возмущают? Ты, плакавший в плену, на вражеских брегах, Иуда, ободрись; восходит день спасенья! Смотри: сия рука, разитель преступленья, Тирану пишет казнь, другим тиранам в страх. Сион, восторжествуй свиданье с племенами; Се Эздра, Маккавей с могучими сынами; И се Младенец-Бог Мессия в пеленах. 4-5 октября 1814 Выбор креста (Из Шамиссо) Усталый шёл крутой горою путник; С усилием передвигая ноги, По гладким он скалам горы тащился И наконец достиг её вершины. С вершины той широкая открылась Равнина, вся облитая лучами На край небес склонившегося солнца: Свершив свой путь, великое светило Последними лучами озаряло, Прощаясь с ним, полузаснувший мир, И был покой повсюду несказанный. Утешенный видением таким, Стал странник на колена, прочитал Вечернюю молитву и потом На благовонном лоне муравы Простёрся, и сошёл к нему на вежды Миротворящий сон, и сновиденьем Был дух его из бренныя телесной Темницы извлечён. Пред ним явилось Господним ликом пламенное солнце, Господнею одеждой твердь небес, Подножием Господних ног земля; И к Господу воскликнул он: "Отец! Не отвратись во гневе от меня, Когда всю слабость грешныя души Я исповедую перед Тобою. Я знаю: каждый, кто здесь от жены Рождён, свой крест нести покорно должен; Но тяжестью не все кресты равны; Мой слишком мне тяжёл, не по моим Он силам; облегчи его, иль он Меня раздавит и моя душа Погибнет". Так в бессмыслии он Бога Всевышнего молил. И вдруг великий Повеял ветер; и его умчало На высоту неодолимой силой; И он себя во храмине увидел, Где множество бесчисленное было Крестов; и он потом услышал голос: "Перед тобою все кресты земные Здесь собраны; какой ты сам из них Захочешь взять, тот и возьми". И начал Кресты он разбирать, и тяжесть их Испытывать и каждый класть на плечи, Дабы узнать, какой нести удобней. Но выбрать было нелегко: один Был слишком для него велик; другой Тяжёл; а тот, хотя и не велик И не тяжёл, но неудобен, резал Краями острыми он плечи; Иной был слит из золота, за то И не в подъём, как золото. И словом, Ни одного креста не мог он выбрать, Хотя и всё пересмотрел. И снова Уж начинать хотел он пересмотр; Как вдруг увидел он простой, им прежде "Оставленный без замечанья крест; Был он нелёгок, правда, был из твёрдой Сработан пальмы; но зато как будто По мерке для него был сделан, так Ему пришёлся по плечу он ловко. И он воскликнул: "Господи! позволь мне Взять этот крест". И взял. Но что же? Он Был самый тот, который он уж нёс. 1845 Всемогущество Божие Господь, Господь! в беде моей жестокой На небеса Твои с надеждой, с верой, В тоске, в слезах я душу посылаю! Всесилен Ты - тончайшей паутине Тебе легко дать крепость твёрдой стали; Всесилен Ты - тройным железным узам Тебе легко дать бренность паутины; Ты дивный Бог, с Тобой слепец Сампсон И в слабости могущество низринул; Тебя призвав, он столп переломил - И на врага упали своды храма.
|