Дмитрий Сергеевич МЕРЕЖКОВСКИЙ

Главная

Поэзия

"Поэзия небес"

1866 - 1941

Поэту

И отдашь голодному душу твою,
и напитаешь душу страдальца:
тогда свет твой взойдёт во тьме,
и мрак твой будет как полдень.
Исаия 58:10
Не презирай людей! Безжалостной и гневной
Насмешкой не клейми их горестей и нужд,
Сознав могущество заботы повседневной,
Их страха и надежд не оставайся чужд.
Как друг, не как судья неумолимо-строгий,
Войди в толпу людей и оглянись вокруг,
Пойми ты говор их, и смутный гул тревоги,
И стон подавленный невыразимых мук.
Сочувствуй горячо их радостям и бедам,
Узнай и полюби простой и тёмный люд,
Внимай без гордости их будничным беседам
И, как святыню, чти их незаметный труд.
Сквозь мутную волну житейского потока
Жемчужины на дне ты различишь тогда:
В постыдной оргии продажного порока -
Следы раскаянья и жгучего стыда,
Улыбку матери над тихой колыбелью,
Молитву грешника и поцелуй любви,
И вдохновенного возвышенною целью
Борца за истину во мраке и крови.
Поймёшь ты красоту и смысл существованья
Не в упоительной и радостной мечте,
Не в блеске и цветах, но в терниях страданья,
В работе, в бедности, в суровой простоте.
И, жаждущую грудь роскошно утоляя,
Неисчерпаема, как нектар золотой,
Твой подвиг тягостный сторицей награждая,
Из жизни сумрачной поэзия святая
Польётся светлою, могучею струёй.

1883

* * *

"Христос воскрес!" - поют во храме;
Но грустно мне... душа молчит:
Мир полон кровью и слезами,
И этот гимн пред алтарями
Так оскорбительно звучит.
Когда б Он был меж нас и видел,
Чего достиг наш славный век,
Как брата брат возненавидел,
Как опозорен человек,
И если б здесь, в блестящем храме,
"Христос воскрес!" Он услыхал,
Какими б горькими слезами
Перед толпой Он зарыдал!

1887

* * *

И хочу, но не в силах любить я людей:
Я чужой среди них; сердцу ближе друзей -
Звёзды,, небо, холодная, синяя даль
И лесов, и пустыни немая печаль...
Не наскучит мне шуму деревьев внимать,
В сумрак ночи могу я смотреть до утра
И о чём--то так сладко, безумно рыдать,
Словно ветер мне брат, и волна мне сестра,
И сырая земля мне родимая мать...
А меж тем не с волной и не с ветром мне жить.
И мне страшно всю жизнь не любить никого.
Неужели навек моё сердце мертво?
Дай мне силы. Господь, моих братьев любить!

1887

* * *

Томимый грустью непонятной,
Всегда чужой в толпе людей,
Лишь там, в природе благодатной
Я сердцем чище и добрей.
Мне счастья, Господи, не надо!
Но я пришёл, чтоб здесь дышать
Твоих лесов живой прохладой
И листьям шепчущим внимать.
Пусть росы падают на землю
Слезами чистыми зари...
Твоим глаголам, Боже, внемлю:
Открыто сердце, - говори!

1890

Детское сердце

Я помню, как в детстве нежданную сладость
Я в горечи слёз находил иногда,
И странную негу, и новую радость -
В мученьи последних обид и стыда.
В постели я плакал, припав к изголовью;
И было прощением сердце полно,
Но всё ж не людей - бесконечной любовью
Я Бога любил и себя, как одно.
И словно незримый слетал утешитель,
И с ласкою тихой склонялся ко мне;
Не знал я, то мать или ангел-хранитель,
Ему я, как ей, улыбался во сне.
В последней обиде, в предсмертной пустыне,
Когда и в тебе изменяет мне всё,
Не ту же ли сладость находит и ныне
Покорное, детское сердце моё?
Безумье иль мудрость - не знаю, но чаще,
Всё чаще той сладостью сердце полно,
И так, - что чем сердцу больнее, тем слаще,
И Бога люблю и себя, как одно.

16 августа 1900

Молитва о крыльях

Ниц простёртые, унылые,
Безнадёжные, бескрылые,
В покаянии, в слезах -
Мы лежим во прахе прах,
Мы не смеем, не желаем,
И не верим, и не знаем,
И не любим ничего.
Боже, дай нам избавленья,
Дай свободы и стремленья,
Дай веселья Твоего.
О, спаси нас от бессилья,
Дай нам крылья, дай нам крылья,
Крылья Духа Твоего!

1902

Притча о богатом

На ниве богача был урожай хлебов.
Он думал: "Некуда собрать моих плодов.
Как приготовить дом к такому урожаю?
А вот, что сделаю: все житницы сломаю,
Большие выстрою и соберу туда
Мой хлеб, моё добро, и я скажу тогда
Душе моей: душа, простись навек с тревогой,
Покойся, - у тебя лежит именья много,
На годы многие: гони заботы прочь,
Ешь, пей и веселись". - "Безумец, в эту ночь
Отнимут жизнь твою, - сказал Господь,
- Несчастный,
Кому останутся твой дом и труд напрасный?"

"1912"

Бог

О, Боже мой, благодарю
За то, что дал моим очам
Ты видеть мир, Твой вечный храм,
И ночь, и волны, и зарю...
Пускай мученья мне грозят, -
Благодарю за этот миг,
За всё, что сердцем я постиг,
О чём мне звёзды говорят...
Везде я чувствую, везде
Тебя, Господь, - в ночной тиши,
И в отдаленнейшей звезде,
И в глубине моей души.
Я Бога жаждал - и не знал;
Ещё не верил, но, любя,
Пока рассудком отрицал, -
Я сердцем чувствовал Тебя.
И Ты открылся мне: Ты - мир.
Ты - всё. Ты - небо и вода,
Ты - голос бури. Ты - эфир,
Ты - мысль поэта. Ты - звезда.
Пока живу - Тебе молюсь,
Тебя люблю, дышу Тобой,
Когда умру - с Тобой сольюсь,
Как звёзды с утренней зарёй.
Хочу, чтоб жизнь моя была
Тебе немолчная хвала,
Тебя за полночь и зарю,
За жизнь и смерть - благодарю!.

Молчание

Как часто выразить любовь мою хочу,
Но ничего сказать я не умею,
Я только радуюсь, страдаю и молчу:
Как будто стыдно мне - я говорить не смею.
И в близости ко мне живой души твоей
Так всё таинственно, так всё необычайно, -
Что слишком страшною божественною тайной
Мне кажется любовь, чтоб говорить о ней.
В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,
И всё священное объемлет тишина:
Пока шумят вверху сверкающие волны,
Безмолвствует морская глубина.

Изгнанники

Есть радость в том, чтоб люди ненавидели,
Добро считали злом,
И мимо шли, и слёз твоих не видели,
Назвав тебя врагом.
Есть радость в том, чтоб вечно быть изгнанником,
И, как волна морей,
Как туча в небе, одиноким странником
И не иметь друзей.

неизвестная:
Прекрасна только жертва
Как тень хочу пройти,
И сладостна да будет ноша крестная
Мне на земном пути.
Проклятие любви
С усильем тяжким и бесплодным,
Я цепь любви хочу разбить.
О, если б вновь мне быть свободным.
О, если б мог я не любить!
Душа полна стыда и страха,
Влачится в прахе и крови.
Очисти душу мне от праха,
Избавь, о, Боже, от любви!
Ужель непобедима жалость?
Напрасно Бога я молю:
Всё безнадёжнее усталость.
Всё бесконечнее люблю.
И нет свободы, нет прощенья,
Мы все рабами рождены,
Мы все на смерть, и на мученья,
И на любовь обречены.

Старость

Чем больше я живу - тем глубже тайна жизни,
Тем призрачнее мир, страшней себе я сам,
Тем больше я стремлюсь к покинутой отчизне,
К моим безмолвным небесам.
Чем больше я живу - тем скорбь моя сильнее
И неотзывчивей на голос дольних бурь,
И смерть моей душе всё ближе и яснее,
Как вечная лазурь.
Мне юности не жаль: прекрасней солнца мая,
Мой золотой сентябрь, твой блеск и тишина.
Я не боюсь тебя, приди ко мне, святая,
О, старость, лучшая весна!
Тобой обвеянный, я снова буду молод
Под светлым инеем безгрешной седины,
Как только укротит во мне твой мудрый холод
И боль, и бред, и жар весны!

Волны

О если б жить, как вы живёте, волны,
Свободные, бесстрастие храня,
И холодом, и вечным блеском полны!..
Не правда ль, вы - счастливее меня!
Не знаете, что счастье - ненадолго...
На вольную, холодную красу
Гляжу с тоской: всю жизнь любви и долга
Святую цепь покорно я несу.
Зачем ваш смех так радостен и молод?
Зачем я цепь тяжёлую несу?
О, дайте мне невозмутимый холод
И вольный смех, и вечную красу!..
Смирение!.. Как трудно жить под игом,
Уйти бы к вам и с вами отдохнуть,
И лишь одним, одним упиться мигом,
Потом навек безропотно уснуть!..
Ни женщине, ни Богу, ни отчизне,
О, никому отчёта не давать
И только жить для радости, для жизни
И в пене брызг на солнце умирать!..
Но нет во мне глубокого бесстрастья:
И родину, и Бога я люблю,
Люблю мою любовь, во имя счастья
Всё горькое покорно я терплю.
Мне страшен долг, любовь моя тревожна.
Чтоб вольно жить - увы! я слишком слаб.
О, неужель свобода невозможна,
И человек до самой смерти - раб?

Ое ргоГипЯз*

(из дневника)

...В те дни будет такая скорбь, какой
не было от начала творения, которое
сотворил Бог, даже доныне, и не будет.
И если бы Господь не сократил тех дней,
то не спаслась бы никакая плоть...
Евангелие от Марка 13:19-20

Усталость
Мне самого себя не жаль.
Я принимаю все дары Твои, о. Боже.
Но кажется порой, что радость и печаль,
И жизнь, и смерть - одно и то же.
Спокойно жить, спокойно умереть -
Моя последняя отрада.
Не стоит ни о чём жалеть,
И ни на что надеяться не надо.
Ни мук, ни наслаждений нет.
Обман - свобода и любовь, и жалость.
В душе - бесцельной жизни след -
Одна тяжёлая усталость.

II

Ое ргоГшкИз
Из преисподней вопию
Я, жалом смерти уязвлённый:
Росу небесную Твою
Пошли в мой дух ожесточённый.
Люблю я смрад земных утех,
Когда в устах к Тебе моленья -
Люблю я зло, люблю я грех,
Люблю я дерзость преступленья.
Мой враг глумится надо мной:
*Нет Бога: жар молитв бесплоден".
Паду ли ниц перед Тобой,
Он молвит: "Встань и будь свободен".
Бегу ли вновь к Твоей любви, -
Он искушает, горд и злобен:
"Дерзай, познанья плод сорви,
Ты будешь силой мне подобен".
* Из глубины [взываю к Тебе, Господи] (лат.) - Псалом 129:1,
Спаси, спаси меня! Я жду,
Я верю, видишь, верю чуду,
Не замолчу, не отойду
И в дверь Твою стучаться буду.
Во мне горит желаньем кровь,
Во мне таится семя тленья,
О, дай мне чистую любовь,
О, дай мне слёзы умиленья.
И окаянного прости,
Очисти душу мне страданьем -
И разум тёмный просвети
Ты немерцающим сияньем!

Весеннее чувство

С улыбкою бесстрастия
Ты жизнь благослови:
Не нужно нам для счастия
Ни славы, ни любви,
Но почки благовонные
Нужны, - и небеса,
И дымкой опушённые
Прозрачные леса.
И пусть всё будет молодо,
И зыбь волны, порой,
Как трепетное золото,
Сверкает чешуёй.
Как в детстве, всё невиданным
Покажется тогда
И снова неожиданным -
И небо, и вода.
Над первыми цветочками
Жужжанье первых пчёл,
И с клейкими листочками
Берёзы тонкий ствол.
С младенчества любезное,
Нам дорого - пойми -
Одно лишь бесполезное,
Забытое людьми.
Вся мудрость в том, чтоб радостно
Во славу Бога петь.
Равно да будет сладостно
И жить, и умереть.

Март

Больной, усталый лёд,
Больной и талый снег...
И всё течёт, течёт...
Как весел вешний бег
Могучих мутных вод!
И плачет дряхлый снег,
И умирает лёд.
А воздух полон нег,
И колокол поёт.
От стрел весны падёт
Тюрьма свободных рек,
Угрюмых зим оплот, -
Больной и тёмный лёд,
Усталый, талый снег...
И колокол поёт,
Что жив мой Бог вовек,
Что смерть сама умрёт!

Мать

С ещё бессильными крылами
Я видел птенчика во ржи,
Меж голубыми васильками,
У непротоптанной межи.
Над ним и надо мной витала,
Боялась мать - не за себя,
И от него не улетала,
Тоскуя, плача и любя.
Пред этим маленьким твореньем
Я понял благость Вышних Сил,
И в сердце, с тихим умиленьем,
Тебя, Любовь, благословил.

* * *

О, если бы душа была полна любовью,
Как Бог мой на кресте - я умер бы любя.
Но ближних не люблю, как не люблю себя,
И всё--таки порой исходит сердце кровью.
О, мой Отец, о, мой Господь,
Жалею всех живых в их слабости и силе,
В блаженстве и скорбях, в рожденьи и в могиле,
Жалею всякую страдающую плоть.
И кажется порой - у всех одна душа,
Она зовёт Тебя, зовёт и умирает,
И бредит в шелесте ночного камыша,
В глазах больных детей, в огнях зарниц сияет.
Душа моя и Ты - с Тобою мы одни.
И смертною тоской и ужасом объятый,
Как некогда с креста Твой Первенец распятый,
Мир вопиет: Лама! Лама! Савахфанй.
Душа моя и Ты - с Тобой одни мы оба,
Всегда лицом к лицу, о, мой последний Враг,
К Тебе мой каждый вздох, к Тебе мой каждый шаг
В мгновенном блеске дня и в вечной тайне гроба,
И в буйном ропоте Тебя за жизнь кляня,
Я всё же знаю: Ты и я - одно и то же,
И вопию к Тебе, как Сын Твой: Боже, Боже,
За что оставил Ты меня?

Трубный глас

Под землёю слышен ропот,
Тихий шелест, шорох, шёпот.
Слышен в небе трубный глас:
- Брат, вставай же, будят нас.
- Нет, темно ещё повсюду,
Спать хочу и спать я буду,
Не мешай же мне, молчи,
В стену гроба не стучи.
- Не заснёшь теперь, уж поздно.
Зов раздался слишком грозно,
И встают вблизи, вдали,
Из разверзшейся земли,
Как из матерней утробы,
Мертвецы, покинув гробы.
- Не могу и не хочу,
Я закрыл глаза, молчу,
Не поверю я обману,
Я не встану, я не встану.
Брат, мне стыдно - весь я пыль,
Пыль и тлен, и смрад, и гниль.
- Брат, мы Бога не обманем,
Все проснёмся, все мы встанем,
Все пойдём на Страшный суд.
Вот престол уже несут
Херувимы, серафимы.
Вот наш Царь дориносимый.
О, вставай же, - рад не рад,
Всё равно ты встанешь, брат.
Примечание. Дориносимый - носимый на копьях. Образ заимствован
из древнеримской истории: подобно тому, как дружина поднимала на
копьях стоящего на щите царя, небесное воинство несёт на копьях
Господа сил небесных. (Примеч. Мережковского.)

* * *

Так жизнь ничтожеством страшна,
И даже не борьбой, не мукой,
А только бесконечной скукой
И тихим ужасом полна,
Что кажется - я не живу,
И сердце перестало биться,
И это только наяву
Мне всё одно и то же снится.
И если там, где буду я,
Господь меня, как здесь, накажет -
То будет смерть, как жизнь моя,
И смерть мне нового не скажет.

< Назад		Дальше >

Библиотека сайта