Свобода во Христе - христианский проект

Четверг, 28 марта 2024
Духовные Письма. PDF Печать Email

 

"И я открыл им имя Твое и открою; чтобы любовь, которой Ты возлюбил Меня, была в них и Я в них". - Иоанн 17:26.

Письмо 1. Преимущество унижения.

Я молюсь часто Богу о том, чтобы Он хранил тебя в руках Своих. Это наиболее необходимо для смирения. Это полезно для всего, ибо это производит дух, способный к учению, который делает все легким. Ты был бы более виновен, чем многие другие, если бы в этом ты сопротивлялся Богу. С одной стороны, ты получил изобилии света и благодати для необходимости становления подобным дитя; и с другой, никто не имел опыта, более подходящего, чтобы смирить сердце и уничтожить самодоверие. Великая польза, извлеченная из опыта нашей слабости, должна сделать нас смиренными и послушными. Пусть Господь хранит тебя!

Письмо 2. Как переносить страдание, чтобы сохранить наш мир.

О нашем друге я молюсь, чтобы Бог подарил ему простоту, которая должна дать ему мир. Когда мы верны в немедленном унижении всех лишних и беспокойных размышлений, которые являются результатом самолюбия столь отличного от милосердия, то мы встанем на пространном месте даже посреди нужды и тесноты. Мы будем пребывать в чистой свободе и невинном мире детей Божиих и по отношению к Богу и человеку.

Я применяю тот же совет к себе, который я даю другим, и весьма убежден, что я должен искать мой собственный мир в этом направлении. Теперь мое сердце страдает; но это жизнь нашего "я" причиняет нам боль; то, что является мертвым, не страдает. Если бы мы были мертвы и наша жизнь была бы сокрыта со Христом в Боге, (Кол.3:3) то мы больше не чувствовали те боли в духе, которые теперь сокрушают нас. Мы не должны переносить только телесные страдания с хладнокровием, но духовные беды также, то есть те, что посланны на душу без на то воли. Но возмущения от беспокойной деятельности, при которой душа добавляет к кресту, наложенному рукой Божией, бремя взволнованного сопротивления и нежелание страдать, переживаются нами тяжело из-за остающейся жизни нашего "я".

Испытание, которое приходит только от Бога, сердечно принимается без всякого самосозерцания, болезненно и вместе с тем мирно; но то, что принимается неохотно и отражается природной жизнью, является вдвойне суровым; сопротивление внутри тяжелее переносить, чем сам крест. Если мы признаем руку Божию и никак не возражаем волей, то мы имеем покой в нашей беде.

Счастливы действительно те, кто может переносить свои страдания будучи довольными этим простым миром и совершенным уступанием воле Божией! Ничто так не сокращает и успокаивает наши боли как этот дух несопротивления.

Но мы вообще жаждем состязаться с Богом; мы хотели бы по крайней мере положить пределы и увидеть конец наших страданий. Но это та же самая упрямая и скрытая опора в жизни, которая отталкивает необходимый крест и заставляет нас отвергнуть его частично и скрытым сопротивлением, которое вредит добродетели. Мы должны таким образом проходить ту же самую землю снова и снова; мы очень страдаем, но бесцельно. Господь избавляет нас от падения в то состояние души, в котором испытания не дают нам никакой выгоды! Бог согласно св. Павлу любит оживленного даятеля, (2Кор.9:7); О! Какова Его любовь к тем, кто в радушном и абсолютном отказе от себя, предаются в полной мере Его распинающей воле!

Письмо 3. Красота креста.

Не могу не удивляться добродетели страдания; мы не стоим ничего без креста. Я трепещу и нахожусь в агонии, пока несу его и вся моя уверенность его благотворных результатов исчезает под пыткой, но когда это заканчивается, я смотрю на это с восторгом и стыжусь того, что я переносил его столь болезненно.

Этот опыт моего безумия является для меня глубоким уроком мудрости. Чтобы ни было с твоим больным другом, и что бы ни было исходом ее болезни, она получала благословения, будучи безмолвной под рукой Божией. Если она умирает, она умирает для Господа; если она живет, она живет для Него. "Или крест или смерть" говорит св. Тереза.

Ничто так не нуждается в кресте, как только установление царства Божьего; когда мы несем его с любовью, то Его царство открывается и этим мы остаемся довольными, в то время как это для Его довольства. Тебе нужен крест также как и мне. Верный Даятель всякого благого даяния дает их каждому из нас Своей собственной рукой, да будет Его имя благословенно! О! Как прекрасно быть наказанным для нашей же пользы!

Письмо 4. Смерть нашего "я".

Я не могу выразить тебе, моя дорогая сестра, как глубоко я сострадаю тебе в твоих скорбях; но моя печаль не лишена утешения. Бог любит тебя, так как Он не жалеет тебя, но кладет на тебя крест Иисуса Христа. Свет, какое-либо чувство, которым мы можем обладать, является заблуждением, если оно ведет нас не к реальной и постоянной практике смерти для себя. Мы не можем умирать без страдания и при этом мы не можем считать себя мертвыми, пока есть в нас еще живое. Эта смерть, которой Бог благословляет нашу душу, проникает даже до разделения души и духа, суставов и мозгов. Тот, Кто видит в нас то, что мы не можем видеть, знает вполне, куда должен пасть удар; Он удаляет то, от чего мы больше всего противимся отказаться. Боль чувствуется там, где есть жизнь, и где есть жизнь, там необходима смерть. Наш Отца не тратит время, удаляя те части, которые уже мертвы; если бы Он стремился продолжить жизнь, то Он сделал бы так, но Он стремится уничтожить, и это Он может выполнить только, удаляя то, что подвижно и живо. Ты не должен ожидать, что Он целится в твои грубые и злые похоти, от которых ты отказался навсегда, когда предал себя Ему, но Он испытает тебя, возможно, уничтожив твою свободу души и, лишив тебя твоих наиболее духовных утешений.

Будешь ли ты сопротивляться? О! Нет! Переноси все! Эта смерть должна быть добровольной и может быть совершится только до той степени, до которой ты разрешишь. Сопротивляться смерти и отражать ее атаки не означает желать умереть. Откажитесь добровольно к угождению Бога от всех своих упований, даже наиболее духовных всякий раз, когда Он, кажется, расположен отобрать их у тебя. Что ужасаетесь, О маловерные? Боитесь, что Он не сможет снабдить тебя Сам, ту сладость, которую Он удаляет у человека? И почему Он забирает это, как не для того, чтобы снабдить этим Самому и очистить тебя этим болезненным уроком? Я вижу, что каждый путь закрыт и что Бог намерен выполнять Свой труд в тебе, удалив всякий человеческий ресурс. Он Бог ревнитель; Он не желает, чтобы ты задолжал тем, что Он собирается исполнить в тебе и никому иному, чем Себе одному.

Предайте себя Его планам, будьте согласны идти туда, куда Ему угодно по Его провидению. Остерегайтесь искать помощи от человека, когда Бог запрещает это, они могут давать тебе только то, что Он дает им для тебя. Зачем горевать о том, что больше не можешь пить из пруда, когда тебя ведут к постоянному источнику, из которого берутся его воды?

Письмо 5. Мир находится в простоте и повиновении.

Культивируйте мир; будьте глухи к своему слишком плодовитому воображению; его великая активность не только вредит здоровью твоего тела, но и сушит твою душу. Ты истощаешь себя бесцельно; мир и внутренняя сладость разрушается твоей неугомонностью. Думаешь, Бог может говорить посреди такого шума, возбужденного твоей непрерывной спешкой мысли? Будьте тихи и скоро Его услышите.

Отвечайте на всякую мелочь, чтобы быть скрупулезно послушными. Вы просите утешения; но вы не чувствуете, что вас привели к источнику, и теперь вы отказываетесь пить. Мир и утешение можно найти только в простом повиновении. Будьте верны в послушании независимо от своих сомнений и вы скоро найдете, что реки живой воды потекут по обетованию. Вы получите по мере вашей веры; много, если верите много; ничего, если ничему не верите и продолжаете внимать своему пустому воображению.

Вы бесчестите истинную любовь, предполагая, что ей следует беспокоится относительно пустяков, которые непрерывно занимают ваше внимание; она идет прямо к Богу в чистой простоте. Сатана предстает как ангел света; он принимает прекрасную форму дотошнной любви и чуткой совести; но вы должны знать по опыту беду и опасность, в которые он поведет тебя страстными колебаниями. Все зависит от твоей верности в отвержении его первых попыток.

Если вы станете бесхитростными и простыми в своих желаниях, я думаю, что вы могли бы быть более угодны Богу так, что перенесли бы сотню мук. Обратите все свои заботы к жертве перед лицом Бога. Может ли истинная любить колебаться, когда она нужна для того, чтобы угодить возлюбленному?

Письмо 6. Истинный источник мира находится в преданности воли.

Пребывайте в мире; пыл преданности не зависит от вас самих; все, что находится в твоей власти - это направление твоей воли. Предайся Богу безоговорочно. Важно не то, как много вы наслаждаетесь благочестием, а желаете ли вы то, что желает Бог. Смиренно исповедуйте свои ошибки; отделитесь от мира, и предайтесь Богу; любите Его больше себя и Его славу больше, чем свою жизнь; самое малое, что вы можете делать - это желать и просить о такой любви. Бог тогда возлюбит вас и даст Свой мир вам в сердце.

Письмо 7. Истинное добро достигается только самоотказом.

Злое обращается в добро, когда оно встречается с терпением через любовь к Богу; а добро обращается в зло, когда мы прилепляемся к нему через самолюбие. Истинное добро находится только в преданности Богу и отделении себя для Него.

Теперь вы находитесь в испытании; уверенно отдайте себя без остатка в Его руку. Что бы я не пожертвовал, чтобы увидеть Тебя восстановленнsм в теле, но сердечно болен любовью к миру! Прилепленность к себе в тысячу раз более заразительна, чем смертельный яд, ибо она содержит яд нашего "я". Я молюсь о тебе всем сердцем.

Письмо 8. Знания надмевают; милосердие поучает.

Счастлив слышать о твоем складе ума и простоте обращения со всем, что происходит внутри тебя. Никогда не смущайся писать мне о том, что ты считаешь требованием Бога.

Нисколько не удивлен, что у тебя есть своего рода ревнивое притязание преуспеть в духовной жизни и быть подобным выдающимся людям благочестия. Такие вещи по природе очень льстят нашему самолюбию и оно нетерпеливо ищет их. Но мы не должны стремиться удовлетворять такое притязание, имея великий прогресс религиозной жизни и взращая знакомство с людьми, находящимися в почитании; наша цель состоит в том, чтобы умереть для лестных восхищений от самолюбия, становясь смиренными и любящими во мраке и в презрении, и иметь чистое око перед Богом.

Мы можем слушать о совершенстве без конца и стать совершенно сведущими с его языком и все же быть очень далекими от его достижения. Наша великая цель - это быть глухим для себя, слушать Бога в тишине, отказываться от всякого тщеславия, и посвящать себя твердой добродетели. Будем говорить, но немного, а делать много, не помышляя о том, смотрят на нас или нет.

Бог научит тебя больше, чем самых опытных Христиан и лучше, чем все книги, которые мир когда-либо видел. И какова твоя цель в такой нетерпеливой гонке за знаниями? Разве ты не знаешь, что все, в чем мы нуждаемся, это быть нищим духом, и знать только Христа распятого? Знание надмевает; лишь любовь может назидать. (1Кор.8:1) Быть довольными только этой благостью. Что! Разве возможно любовью к Богу и отказом от своего "я" ради Него достигнуть так много знания? У тебя уже есть намного больше того, что ты используешь и не нуждаешься в дальнейших просвещениях в том, практика чего тебе уже известна. О, как обмануты мы, когда мы думаем, что мы прогрессируем, так как наше тщетное любопытство удовлетворяется просвещением нашего интеллекта! Будь смирен и не ожидай даров Божиих от человека.

Письмо 9. Мы не должны выбирать метод, действуя по которому нам будут даны благословения.

Ты знаешь чего Бог требует от тебя; и разве ты откажешься? Ты понимаешь, что твое сопротивление влечению Его благодати возникает исключительно от самолюбия: будешь ли ты терпеть утонченность своей гордости и наиболее изобретательных ухищрений своего "я", чтобы отклонять дела Божьего милосердия? Ты, который уделяешь так много внимания мелочам, которые считаешь ненамеренными и поэтому невинными и исповедуешь так много того, что должно быть отвержено сразу, разве не заботишься о своем столь затянувшемся сопротивлении Святому Духу, потому что Он не посчитал нужным питать твои желания каналом, который льстил твоему самолюбию?

Важно ли это, если ты принимаешь дары благодати как нищие принимают хлеба? Дары сами по себе не являются менее чистыми и менее драгоценными. Просто твое сердце было бы только более достойно Бога, если смирением и отвержением себя оно привлекло бы бальзам, который Он благоволил бы дать тебе. Разве это не является путем, по которому ты отвергаешь себя? Разве не так простая вера берет подаваемое Богом? Разве не таким образом ты умираешь для жизни своего "я" внутри? К чему направлены твои чтения о чистой любви и частых перепосвящениях? Как ты можешь читать то, что осуждает сами глубины твоей души? Ты находишься под влияниями не только собственного интереса, но и под влиянием убеждений гордости, когда ты отклоняешь дары Божии, потому что они не вписываются в удовлетворение твоего вкуса. Как Ты можешь молиться? О чем говорит Бог в глубинах твоей души? Он просит только смерти "я", а ты желаешь только жизни. Как ты можешь вознести к Нему молитву о Его благодати, ограничивая Его тем, что Он должен только послать тебе ее по каналу, не требующим никакой жертвы с твоей стороны, но который служит вознаграждению твоей плотской гордости?

Письмо 10. Раскрытие и смерть своего "я".

Да, Я радостно соглашаюсь с тем, что вы называете меня своим Отцом! Я действительно являюсь таковым и буду таковым всегда; с вашей стороны нужно только полное и уверенное убеждение в этом, которое придет тогда, когда твое сердце расширится. Самолюбие закрывает его. Мы находимся в стесненном состоянии, когда мы прилеплены к себе, но когда мы вырываемся из этой тюрьмы и вступаем в необъятность Бога и свободы Его детей, то нам становится просторно.

Я рад тому, что Бог привел тебя к состоянию слабости. Ты никогда не станешь сознавать свое самолюбие и не победишь его никакими другими средствами, которые ты когда-либо сможешь найти в своих скрытых ресурсах и неявных прибеганиях к своей храбрости и изобретательности. Это было скрыто от твоих глаз, пока это питалось тонким ядом кажущегося великодушия, в котором ты постоянно жертвовал собой для других. Бог заставил его возопить, выйти на свет и показать свою чрезмерную ревность. О, как болезненно, но насколько полезно это время слабости? Пока самолюбие остается, мы боимся показывать его, но пока и малейший признак этого скрывается в наиболее потаеннных уголках сердца, Бог преследует его и некоторый бесконечно милосердный удар вынуждает его выйти на свет. Яд тогда становится лекарством; самолюбие, приведенное к крайности, обнаруживает себя во всяком уродстве в приступе отчаяния и покрывает позором все усердия и рассеивает лестные иллюзии всей жизни. Бог ставит перед твоими глазами твоего идола, твое "я". Ты смотришь на него и не можешь отвернуться; и поскольку у тебя больше нет силы над собой, ты не можешь спрятать его от других.

Таким образом, показать самолюбие без маски это наиболее умерщвляющее наказание, которое вообще может быть нанесено. Мы больше не видим его мудрым, осторожным, вежливым, самообладающим, и храбрым в жертвенности для других; оно больше не самолюбие, чье питание состояло в вере в то, что ничего не нужно и убеждении, что его величие и великодушие заслуживает другого имени. Это эгоизм глупого дитя, плачущего о потери яблока; но это гораздо более мучительней, ибо оно также плачет от гнева на то, что оно плачет; не может утешиться и отвергает всякое успокоение, потому что был обнаружен ядовитый характер. Это видит себя глупым, невежливым, дерзким и вынуждено видеть ужасное сочувствие у себя на лице.

Оно говорит вместе с Иовом: "То, чего я очень боялся, пришло ко мне, и чего страшился приступило ко мне". (Иов 3:25) Ибо именно то, чего больше всего боишься и является наиболее необходимыми средствами для разрушения.

Нам совсем не нужно, чтобы Бог атаковал в нас то, что не имеет ни жизни, ни чувствительности. Только живое должно умереть, а все остальное - пустота. Тогда вот что вам нужно: увидеть свое самолюбие убежденным, чувствительным, грубым и восприимчивым. И теперь все, что ты должен делать, это спокойно посмотреть на то, что это такое; и в тот момент, когда ты это сделаешь, оно исчезнет.

Вы просите о лекарстве, чтобы вам стало хорошо. Тебе не нужно исцеление, а нужно быть мертвым; не ищи нетерпеливо это средство, но позвольте смерти прийти к тебе. Будьте осторожны, однако, чтобы некоторое храброе решение не помочь себе никаким средством вообще, не стало само по себе этим скрытым средством, но напротив, помогите и примите покой в этой проклятой жизни. Не ищите никакого утешения самолюбию и не прячьте болезнь. Открывайте все в простоте и святости и затем переносите, приближаясь к смерти. Но это должно быть выполнено не применением своей силы. Слабость станет твоей единственной силой; никакая сила тут неуместна; она только сделает агонию более длинной и более трудной. Если ты истекаешь от истощения, то ты умрешь более быстро и менее яростно. Умирающая жизнь обязательно проходить через боль. Стимулирующие средства являются жестокостью для страдающего; он только стремится к фатальному удару, не нужны ни пища, ни хлеб насущный. Если было бы возможно облегчить и ускорить его смерть, то мы должны сократить его страдания; но мы не можем ничего для этого сделать; только рука, которая приковала его к его мучению, может избавить его от остатка страдающей жизни.

Поэтому не просите ни лекарств, ни хлеба насущного, ни смерти; просить смерти - это нетерпение; просить пищи или лекарства - это продлевать нашу агонию. Что же тогда нам делать? Оставьте все; не ищите ничего, не цепляйтесь ни за что; исповедуйте все не как средство собственного утешения, а сделайте это через смирение; желайте уступить. Взгляните на Меня не только как на источник жизни, но как и на средство смерти. Поскольку поддержка жизни противоречит ее цели и не служит жизни, то средство смерти можно было бы ложно расценить как средство убийства, которое хранило бы жизнь. Позвольте мне тогда быть, или по крайней мере, показаться вам твердым, бесчувственным, безразличным, безжалостным, утомленым жизнью, раздраженным и высокомерным. Бог знает, как далеко это от истины; но Он дозволяет всему этому проявляться и я буду намного более пригоден для служения вам в этом кажущемся и мнимом характере, чем моей любовью и реальной помощью, поскольку все не в том, как вы поддерживаемы и хранимы живыми, но как вы теряете все и умираете.

Письмо 11. Наши несовершенства не должны забирать наш мир.

Существует нечто очень скрытое и очень обманчивое в вашем страдании; поскольку в то время, когда вам кажется, что вы полностью объяты славой Божией, в вашей сокровенной душе есть только ваше "я", которое есть причина ваших неприятностей. Вы действительно желаете того, чтобы Бог был прославлен, но это должно быть достигнуто посредством вашего совершенства, и поэтому вы таким образом лелеете чувства самолюбия. Это просто очищенный предлог для житья в самих себе. Если бы вы действительно получили бы пользу от раскрытия своих несовершенств, ни оправдывая, ни осуждая их, но спокойно положив их перед Богом, сообразовывая свою волю с Его волей во всем, что вы не можете понять и пребывать в мире; ибо мир есть Божий уклад для каждого состояния вообще. Существует, фактически, мир совести, которым грешники наслаждаются, пробудившись к покаянию.

Их страдание должно быть мирным и смешанным с утешением. Помните прекрасное слово, которое когда-то восхищало вас, что Бога не было в шуме и буре, а в тихом и слабом голосе. (3Цар.19:11)

Письмо 12. Жизнь крестом и верой.

Все является крестом; у меня нет никакой радости, но горечь; но самый тяжелый крест нужно нести в мире. Время от времени его нельзя ни нести, ни тащить; мы можем только падать под ним разбитыми и истощенными. Я молюсь, чтобы Бог пощадил вас насколько это возможно в наделении вас страданием; это наш ежедневный хлеб; Бог один знает, сколько нам нужно; и мы должны жить в вере посредством смерти, уверенно, хотя мы не видим, что Бог с сокровенным состраданием отмеряет нам испытания для невыразимого блага, которое Он размещает внутри. Эта жизнь веры наиболее проникновенная для всех смертных.

Письмо 13. Отчаяние о вашем несовершенстве является большим препятствием, чем само несовершенство.

Не беспокойтесь о ваших несовершенствах. Любите непрестанно и вы будете прощены, потому что вы возлюбили много. (Лук.7:47) Мы склонны искать удовольствия и эгоистичной радости в любви, чем саму любовь. Мы обманываемся, даже считая себя прилагающими усилия любить, когда мы только пытаемся видеть, что мы любим. Мы больше заняты любовью, говорит св. Фрэнсис Салесский, чем Возлюбленным. Если бы Он был нашей единственной целью, мы были бы все заняты Им; но когда мы занялись получением гарантии Его любви, мы все еще отчасти заняты собой. Наши несовершенства, рассматриваемые через пребывание в мире и в духе любви, немедленно поглощаются самой любовью; но рассматриваемые в свете своего "я", они делают нас беспокойными и прерывают для нас присутствие Божие и применение совершенной любви. Огорчение, которое мы чувствуем в наших собственных пороках, является обычно большей ошибкой, чем сам порок. Вы полностью заняты меньшим из этих двух ошибок, подобно человеку, которого я только что видел; он, после прочтения о жизни одного из святых, был так разгневан на свои собственные несовершенства по сравнению с его, что он полностью отказался от идеи жизни посвященной жизнью. Я сужу по вашей преданности миру и свободе души; чем более мирно и расширенно ваше сердце, тем ближе вы к Богу.

Письмо 14. Чистая вера смотрит только на Бога.

Не беспокойтесь о будущем; так поступать - значит поступать вопреки благодати. Когда Бог посылает вам утешение, цените Его пока только в этом, наслаждайтесь им день ото дня, как Израильтяне получали манну и не пытались запасти ее. Существует две особенности чистой веры; одна смотрит только на Бога при всех несовершенствах, что скрывают Его, и держит душу постоянно в неизвестности.

Мы находимся постоянно в воздухе, не касаясь ногами твердой земли. Покой в данный момент будет полностью не согласовываться с тем, что будет со следующим моментом; мы должны позволить Богу действовать со совершеннейшей свободой в том, что принадлежит Ему, и думать только о своей верности во всем, что зависит от нас. Эта сиюминутная зависимость, эта тьма и этот мир души при чрезвычайной неуверенности в будущем, являются истинным мученичеством, которое протекает тихо и без всякого движения. Это смерть на медленном огне; и конец приходит так незаметно и скрытно, часто почти так же скрыто от самого страдающего, как от тех, кто не знакомы с его состоянием.

Когда Бог удаляет Свои дары от вас, то Он знает как и когда заменить их другими или Собой. Он может сделать детей из камней. Ешьте же свой ежедневный хлеб, не думая о завтрашнем; "достаточно для своего дня его собственного зла." (Мф.4:34) Завтра будет заботится уже о своем. Тот, кто питает вас сегодня, есть Тот же, к которому вы будете обращаться за пищей завтра; манна должна сойти снова с небес посреди пустыни прежде, чем дети Божии захотят чего-то.

Письмо 15. Наше знание находится на пути нашего возрастания в мудрости.

Живи в мире, моя дорогая молодая леди, не думая о будущем, если даже возможно его не будет для тебя. Ты не существуешь для себя, а должна жить только в соответствии с замыслом Божиим, Которому все и принадлежит. Продолжай добродетельствовать, так как ты имеешь влечение к этому и можешь с готовностью так поступать. Избегай отвлечений и последствий твоей чрезмерной подвижности и, прежде всего, будь преданной в существующий момент и получишь всякую необходимую благодать.

Не достаточно быть отделенным от мира; мы должны стать непритязательными также; в отделении от мира мы отказываемся от внешних вещей, а в смирении мы отказываемся от себя. Каждая тень заметной гордости должна быть оставлена позади и гордость мудрости и добродетели более опасна, чем гордость мирского благосостояния, поскольку имеет вид правоты и более очищена.

Мы должны быть непритязательны во всем и не приспосабливать ничего под себя, и меньше всего нашей добродетели и храбрости. Вы покоитесь слишком много в своей собственной храбрости, незаинтересованности и справедливости. Дитя не имеет ничего; оно обращается с алмазом и яблоком одинаково. Будьте детьми; не имейте ничего своего; забудьте себя; пусть все будет как есть; пусть самое маленькое будет большим для вас. Молитесь просто от всего сердца, от чистой любви, а не от головы, не от разума только.

Ваша истинная наставленность должна быть в способности терять, глубоком размышлении, тишине всей души перед Богом, в отказе от своего собственного духа, и в любви к смирению, мраку, ничтожеству и уничтожению. Это невежество является совершенным учителем во всей истине; знанием не достичь этого или оно может достичь этого, но поверхностно.

Письмо 16. Тех, кто пытается вредить нам, должно любить и принимать как от руки Божией.

Я сочувствую, что и я должен при всех ваших неприятностях, но я не могу делать ничего иного, кроме как молить Бога, чтобы Он утешил вас. У вас великая потребность в даре Его Духа, чтобы поддержать вас в ваших трудностях и ограничить ваш естественный темперамент в испытаниях, которым так свойственно возбуждать его. Относительно письма, затрагивающего ваше рождение, я думаю, что вы должны положить это только перед Богом и просить Его милосердия для того, кто стремился повредить вам.

Я всегда чувствовал или думал, что я чувствовал, что вы были чувствительны к этому. Бог всегда нападает на нас с нашей слабой стороны; люди не стремятся убивать, нанося удар в нечувствительные места, как волосы или ногти, но, прилагают усилия к тому, чтобы достигнуть сразу благородных органов, непосредственных узлов жизни. Когда Бог намеревается поступить так, чтобы мы умерли для себя, Он всегда касается мягчайших точек, тех, что являются самыми полными жизнью. Так Он распределяет испытания. Терпите, чтобы смириться. Тишина и мир под оскорблением есть истинное благо для души; мы искушаемы тысячами благовидных предлогов, чтобы говорить смиренно; но гораздо лучше быть смиренно тихими. За смирением, которое все же может говорить, нужно осторожно наблюдать; самолюбие получает покой от высказанных слов.

Не терпите так, чтобы возбудиться тем, что говорят о вас. Пусть мир говорит, а вы стремитесь исполнять волю Божию; что касается воли людей, то вы никогда не смогли преуспеть, исполняя ее и они удовлетворились бы; и об этом не стоит переживать. Момент тишины, мира и союза с Богом достаточно компенсирует вас от любой клеветы, которая может произнесена против вас. Мы должны любить наших товарищей, не ожидая дружбы от них; они оставляют нас и возвращаются, они уходят и приходят; пусть делают, что хотят; это всего лишь перо, игра ветра. Взирайте только на Бога в них; Он сокрушает или утешает нас посредством них, согласно тому, в чем мы нуждаемся.

Письмо 17. Тишина в Боге есть наш истинный источник.

Тепло воображения, пыл чувств, острота рассуждения и быстрота слов могут что-то сделать, но немного. Истинный посланник основан на совершенной самоотверженности перед Богом, в которой мы делаем все при помощи света, который дает Он и довольны успехом, который дарит Он. Эта непрерывная смерть и есть благословенная жизнь, известная немногим. Единственное слово, произнесенное из этого покоя, сделает больше даже во внешних делах, чем вся наша нетерпеливая и официозная забота. Это Дух Божий говорит слово и оно не теряет ничего от своей силы и власти, но просвещает, убеждает, подвигает и поучает. Мы выполнили все, сказав немного.

С другой стороны, если слово оставлено возбужденности нашего естественного характера, то мы говорим всегда, будучи избалованными тысячей тонких и лишних размышлений; мы постоянно боимся не сказать что-то или не выполнить что-то в должной мере; мы гневаемся, сердимся, истощаемся, отвлекаемся и все же не имеем никакого прогресса. Вы особенно нуждаетесь в этих принципах; они также нужны для вашего тела, как и для вашей души, и тогда ваш врач и ваш духовный советник будут действовать вместе. Пусть река бежит под мостом; пусть люди будут людьми, то есть слабыми, тщетными, неустойчивыми, несправедливыми, ложными и самонадеянными; пусть мир останется миром; вы не можете предотвратить этого. Пусть каждый следует по собственной склонности и привычкам; вы не можете переделать их и лучший путь в том, чтобы позволить им быть теми, кем они являются и нести их. Не считайте это странным, когда вы являетесь свидетелем неблагоразумия и несправедливости; покой в мире находится у груди Божией; Он видит это все более ясно, чем вы и все же позволяет этому быть. Будьте довольны, поступая спокойно и мягко в том, что вам надо делать и пусть все остальное для вас будет так, как если бы этого не было.

Письмо 18. Истинная дружба основана только на Боге.

Мы должны быть довольны тем, что дает Бог, не предпринимая своего выбора. Правильно, что Его воля исполнится, а не наша; и что Его воля должна стать нашей без остатка, чтобы она исполнилась на земле, как она исполняется на небе. Это во сто раз более ценное достижение, чем смотреть на себя и заниматься самоутешением.

О, как близки мы друг ко другу, когда мы все объединены в Боге! Как хорошо нам беседовать, когда у нас единая цель быть мысли в Нем, Который есть все для нас! Искали бы мы тогда себе истинных друзей? Ищите их только в Нем, Кто есть единственный источник истинной и вечной дружбы. Говорили бы вы с ними или слышали что от них? Опуститесь в тишину у груди того, Кто есть слово, жизнь и душа всех тех, кто говорят и живет по истине. Вы найдете в Нем не только удовлетворение своих нужд, но и все совершенное из того, что вы находите настолько несовершенным в существах, которым вы доверяетесь.

Письмо 19. Крест источник нашего удовольствия.

Я сочувствую всем вашим бедствиям; но мы должны нести крест со Христом в этой преходящей жизни. Скоро мы перестанем страдать и будем царствовать с Богом, нашим утешением, Который отрет наши слезы Своей собственной рукой, и боль и воздыхания навсегда удалятся. Поскольку этот мимолетный момент испытания допущен до нас, не будем терять и малейшую часть креста. Будем страдать в смирении и в мире; наше самолюбие преувеличивает наши беды и увеличивает их в нашем воображении. Крест, который мы несем в простоте без вмешательства самолюбия, увеличивающего его, является только половиной креста. Страдая в этой простоте любви, мы не только счастливы несмотря на крест, но и счастливы из-за него; поскольку любовь удовлетворена в страдании ради Возлюбленного и креста, который формирует нас в Его образ, то это и есть гарантия утешения любви.

Письмо 20. Отсутствие чувства и откровения о себе не является достаточными причинами огорчения.

Молю Бога, чтобы наступивший год был полон благодатью и благословением для вас. Не удивлен, что вы не наслаждаетесь обращением вовнутрь, как это было при восстановлении от продолжительного и болезненного волнения. Всему суждено истощиться. Живое расположение, приученное к активности, скоро склонится в одиночестве и бездействии. Ибо много лет вы были вынужденно увлечены внешней деятельностью, и именно это обстоятельство настораживает меня из-за воздействия на вас жизни самоотказа. Сначала вы были охвачены пылом ваших начинаний, когда никакие трудности не кажутся огромными. Вы сказали с Петром: "хорошо для нас быть здесь"; но часто с нами бывает так, как было с ним, мы не знаем что говорим. (Мк.9:56) В моменты нашего удовольствия, мы чувствуем, что мы могли бы сделать все; во времена искушения и уныния, мы думаем, что мы ничего не можем делать и считаем, что все потеряно. Но мы одинаково обмануты в обоих случаях.

Вы не должны тревожится ни от чего, что переживаете; причина этого скрыта от глаз, даже когда вы чувствовали такое рвение к обращению вовнутрь. Ваш характер и привычки способствуют созданию в вас активности и нетерпеливости. Только усталость и истощение заставляли вас иметь противоположную жизнь. Но, преданностью благодати, вы постепенно станете постоянно переживать опыт того, что вы имели на мгновения. Бог дарил это, чтобы вы увидели, к чему Он будет вести Вас; тогда Он забирает это, чтобы мы осознали, что этого не имеем; то, что мы не способны ни обеспечить, ни сохранить и что это является даром благодати, которого нужно просить со всяким смирением.

Не изумляйтесь, обнаружив себя чувствительным, нетерпеливым, надменным, самовольным; вы должны понять, что это ваш естественный удел. "Мы должны нести иго ежедневного замешательства от наших грехов", - говорит Августин. Мы должны осознать свою слабость, нищету, неспособность исправить себя. Мы должны отчаяться в себе и не иметь никакой надежды, кроме той, что в Боге. Мы должны терпеть себя без лести, не пренебрегая и единственным усилием для нашего исправления.

Мы должны быть наставлены относительно нашего истинного характера, ожидая времени Божьего забрать его. Смиримся под Его всемогущей рукой; уступая и направляя себя всякий раз, когда мы чувствуем любое сопротивление в нашей воле. Будьте тихи настолько, насколько можете. Не спешите судить; приостановите свои решения, ваши предпочтения и недовольства. Останавливайтесь сразу, как только вы узнаете, что ваша деятельность поспешна и не слишком при этом стремиться делать даже доброе.

Письмо 21. Несовершенство других нести с любовью.

Уже давно я убедился в своей привязанности к вам в нашем Господе. И теперь больше, чем когда-либо. Я желаю всем сердцем, чтобы вы всегда имели в своем доме мир и утешение, которыми вы наслаждались в начале. Чтобы быть довольным лучшим, мы должны быть довольны немногим и сносить много. Те, кто наиболее совершен, имеет много несовершенств и у нас есть великие ошибки, так что между этими двумя вещами взаимотерпимость становится очень трудной. Мы должны носить бремена друг друга и так исполнять закон Христов, (Гал.6:2) таким образом отделяя одно от другого в любви. Миру и единодушию очень помогут тишина, прихождение к Богу, молитва, самоотвержение, отказ от всей тщетной критики, преданное отречение от тщетных размышлений о ревности и самолюбии. Сколько неприятностей угасила эта простота! Блажен тот, кто не слушает себя и сказок других!

Будьте довольны простой жизнью согласно вашему состоянию. Будьте послушны и несите свой ежедневный крест; вы нуждаетесь в нем, и он дан только милосердием Божиим. Самое главное это презреть себя от сердца и желать быть презренным, если Бог допустит это. Полагайтесь на Него одного; бл. Августин говорит, что его мать жила молитвой; а вы также? Умираете для всего остального? Мы можем жить для Бога, только постоянно умирая.

Письмо 22. Страх смерти не удалить нашей собственной храбростью, но благодатью Бога.

Нисколько не удивлен, узнав, что ваше впечатление от смерти становится более живым по мере возраста и приближающейся немощи. Я испытываю то же самое. Есть возраст, в который смерть касается нашего воображения более часто, более непреодолимыми размышлениями и во время уединения, когда у нас меньше отвлечений. Бог использует это грубое испытание, чтобы отрезвить нас относительно нашей храбрости, заставить нас почувствовать нашу слабость и хранить нас в смирении в Его собственных руках.

Ничто так не оскорбительно, как обеспокоенное воображение, в котором мы напрасно ищем наше доверие Богу. Это суровое испытание унижением, в котором сердце очищается ощущением своей слабости и недостоинства. В Его глазах никто из живых не оправдается (Пс.142:2); да, небеса не чисты в Его глазах (Иов.15:15) и во многом все мы согрешаем. (Иак.3:2) Мы видим наши ошибки, а не наши добродетели; и последнии было бы даже опасней видеть, если они реальны.

Мы должны идти прямо и непрерывно через это лишение также, как мы прилагали усилия идти по пути Божиему прежде, чем испытали трудности. Если мы осознаем любую ошибку, что требует исправления, то мы должны быть верны свету, данному нам, но делать это тщательно, чтобы не зайти в ложные сомнения. Мы тогда должны остаться в мире, не слушая голос самолюбия и не скорбя по нашей приближающейся смерти, но отделиться от жизни, предав ее в жертву Богу и уверенно отказавшись от себя для Него. Св. Амвросия при смерти спросили, не боится ли он суда Божьего: "У нас благой Владыка", - сказал он, и также нам нужно отвечать себе. Мы должны умереть для наиболее непроницаемой неуверенности, не только относительно суда Божьего на нас, но и для наших собственных характеров. Мы должны как Августин так уменьшиться, чтобы не иметь ничего, чтобы представить перед Богом, но лишь нашу нищету и Его милосердие.

Наша нищета - надлежащий объект для Его милосердия, а Его милосердие - все для нас. В часы печали, читайте то, что укрепит ваше доверие и утвердит ваше сердце. "Верно, Бог благ к Израилю, особенно к чистым сердцем." (Пс.72:1) Молитесь о этой чистоте сердца, которая столь угодна в Его очах и которая делает Его столь сострадательным к нашим неудачам.

Письмо 23. Чувствительность от выговора есть вернейший признак того, что мы нуждались в нем.

Я очень желаю, чтобы вы имели внутренний мир. Вы знаете, что его не обрести без смирения разума, а смирение не реально, если оно не произведено Богом в каждом случае. Это случаи в основном те, когда мы обвиняемы кем-то, кто не одобряет нас, и когда мы испытываем внутреннюю слабость. Мы должны привыкнуть нести эти осуждения и испытания.

Мы истинно смиренны, когда мы больше не застаем себя врасплох, обнаружив, что при исправлении извне, мы не исправимы внутри. Мы в таком случае подобны маленьким детям, и даже хуже, желаем быть такими; мы чувствуем, что упрекающие нас правы, но мы неспособны победить себя, чтобы исправить наши ошибки. Тогда мы отчаиваемся о себе и не ожидаем ничего, кроме Бога; упреки других, резкие и бесчувственные, какими они бывают, покажутся нам меньшими, чем мы заслуживаем; если мы не можем перенести их, то мы осуждаем нашу чувствительность больше, чем все наши другие несовершенства. Исправление в таком случае не может сделать нас более смиренными, чем это есть у нас. Внутреннее восстание, далекое от препятствия пользе исправления, убеждает нас в его абсолютной необходимости; по правде говоря, упрек не был бы ощущаем, если он не обрезал что-то живое; если бы это было мертво, то мы не почувствовали бы боли. И таким образом, чем более остро мы чувствуем, тем более точно мы знаем, что исправление было необходимо.

Прошу вашего прощения, если я сказал что-нибудь слишком резкое; но не сомневайтесь относительно моей привязанности к вам и не считайте ничтожным все, что приходит от меня. Взирайте только на руку Божию, Который использует мою неловкость, чтобы нанести вам болезненный удар. Боль доказывает, что я коснулся больного места. Уступите Богу, согласитесь во всем с Ним и скоро обретете покой и гармонию внутри. Вы хорошо знаете как давать этот совет другим; случай критически важный. О, какая благодать снизойдет на вас, если вы понесете подобно маленькому дитя, все, что Бог использует, чтобы смирить и лишить вас ваших чувств и воли! Молюсь, чтобы Он так уменьшил вас, чтобы вас было больше не найти вообще.

Письмо 24. Несовершенством является только нетерпимость к несовершенствам.

Мне казалось, что вы имеете потребность в расширении сердца относительно пороков других. Я знаю, что вы не можете не видеть их, когда они проходят перед вами, а также не можете предотвратить мнения, которые вы невольно формируете о мотивах некоторых людей относительно вас. Вы не можете даже избавляться от некоторой степени неприятности, которую эти вещи причиняют вам. Будет достаточно, если вы будете терпеть те пороки, которые сопровождаются верой в собственную безошибочность, но воздерживаясь от осуждения тех, кто сомневается и тяжело переносит быть столь сокрушенным ими, чтобы не вызвать холодные чувства между вами и ими.

Совершенство легко терпит несовершенства других; оно становится всем для всех. Мы не должны удивляться большим порокам в добрых душах и должны спокойно позволить им быть такими, пока Бог не даст сигнал постепенного удаления этих пороков; иначе мы будем выдергивать пшеницу с тернами. Бог оставляет в наиболее достигших душах некоторые слабости, полностью несообразные с их выдающимся состоянием. Как земледельцы при распашке почвы в поля оставляют некоторые столбы в земле, которые указывают первоначальный уровень поверхности и служат измерением количества удаленных камней, так и Бог также оставляет камни доказательством Его труда в наиболее набожных душах.

Такие люди должны трудиться, каждый в свою меру для собственного исправления и вы должны трудиться, чтобы сносить их слабости. Вы знаете из опыта горечь труда исправления; стремитесь затем находить средства, делающие это менее горьким для других. Не имейте нетерпеливое рвение исправить, а чувствительность, которая легко закроет ваше сердце.

Прошу вас больше, чем когда-либо, не щадить мои ошибки. Если вы думали, что видите одну из них, которой на самом деле нет, то ничего плохого; если я нахожу, что ваш совет ранит меня, то моя чувствительность показывает, что вы коснулись воспаленной раны; а если нет, то вы сделаете мне добро для моего смирения и учите меня привыкать к упрекам. Я должен быть более смирен, чем другие по мере высоты моего положения, и Бог требует от меня более абсолютной смерти ко всему. Я нуждаюсь в этой простоте и доверяю тому, что это будет скорее средством утверждения, чем ослабления нашей дружбы.

Письмо 25. Мы должны слушать Бога, а не самолюбие.

Прошу вас не слушать себя. Самолюбие шепчет в одно ухо, а любовь к Богу в другое; первое беспокоится, смело, нетерпеливо и порывисто; другая проста, мирна и говорит лишь несколько слов умеренным и нежным голосом. В тот момент, когда мы внимаем голосу "я", кричащего нам в ухо, мы больше не способны слышать нежные тона о святой любви. Каждый говорит только о своей цели. Самолюбие развлекает наше "я", которому достаточно никогда не угодить; оно говорит о дружбе отношений, уважении и находит отчаяние во всем, кроме лести. Любовь к Богу, с другой стороны, желает, чтобы "я" было забыто, что нужно растоптать его и сокрушить как идола, и что Бог должен стать всем для души и занять их, как другие заняты собой. Пусть тщетное "я", жалующийся болтун самолюбия замолчит, чтобы в тишине сердца слушать другую любовь, которая говорит только когда ей внимают.

Письмо 26. Абсолютное доверие есть самая короткая дорога к Богу.

Не сомневаюсь, что Бог постоянно обходится с Вами как с одним из его друзей, то есть испытаниями, страданиями и унижениями. Пути и средства Божии привлечь души к Себе, выполняют Его замысел намного быстрее и точнее, чем все усилия человека; это потому, что они уничтожают самолюбие в самом ее корне, где со всеми нашими болями мы не смогли бы обнаружить его. Бог знает все его направления и нападает на него в самых сильных местах.

Если бы мы имели силу и веру, достаточные чтобы вверить себя полностью Богу и следовать за Ним просто и везде, где Он ни повел бы нас, нам не нужно никакого великого усилия разума, чтобы достигнуть совершенства. Но поскольку мы столь слабы в вере, то требовать знания без доверия Богу, значит удлинять нашу дорогу и задержать наши духовные дела. Откажитесь от себя настолько абсолютно, насколько возможно и вручите себя Богу, продолжая поступать так до последнего дыхания, Он никогда не покинет вас.

Письмо 27. Время искушения и бедствия - не время изобретать решения.

Ваше чрезмерное бедствие подобно летней жаре, которую нужно перенести. Ничто не производит на вас никакого впечатления и вам кажется, что у вас наиболее существенный случай по отношению к остальным, наиболее мнимым ситуациям; это обычный результат большого страдания. Бог допускает вам, несмотря на ваши превосходные способности, оказаться слепым к тому, что лежит непосредственно перед вами и думать, что вы видите ясно, что не существует вообще ничего. Бог будет прославлен в вашем сердце, если вы будете преданны в уступании Его планам. Но ничто не будет более неразумным, чем принятие решений в беде, которое явно сопровождается неспособностью делать что-нибудь по-Божьи.

Когда вы находитесь в покое, то делайте в духе то, что вы чувствуете самым близким к воле Божией о вас. Возвращайтесь постепенно к преданности, простоте и забвению о себе. Общайтесь, слушайте Бога и будьте глухи к себе. Тогда делайте все, что у вас на сердце, поскольку я не имею никакого опасения, что такой дух разрешит вам сделать какой-либо неправильный шаг. Но предположим, что мы нормальны, когда находимся в самой агонии беды и под влиянием сильного искушения самолюбия, тогда можно гарантировать наше заблуждение. Спросите любого опытного советника и он скажет вам, что вы не должны делать каких-то решений, пока вы не вступили в мир и не возвратились к мирному общению. Вы узнаете от него, что самый верный путь к самообману, это доверять себе в страдании, в котором наша природа столь неблагоразумна и раздражена.

Вы скажете, что я желаю помешать вам делать то, что вы должны делать, запрещая вам выполнить это в тот момент, когда вы способны к этому. Бог запрещает! Я не желаю ни разрешать, ни препятствовать: мое единственное желание - так посоветовать вам, чтобы вы не оказались требующими у Бога. Теперь столь же ясно, как день, что вы впали бы в это, если приняли совет от руки самолюбия, уязвленному действовать поспешно и раздраженному до отчаяния. Изменили бы вы что-нибудь, чтобы удовлетворить свое самолюбие, когда Бог не желает этого? Бог запрещает! Ждите же тогда, пока не придете в состояние, располагающему принять совет. Чтобы наслаждаться истинными преимуществами просвещения, мы должны быть одинаково готовы к каждой альтернативе и не должны иметь чего-либо, что мы с радостью не расположены сразу пожертвовать ради Него.

Письмо 28. Кто имеет любовь, имеет все.

Я со вчерашнего дня думал часто о том, что вы написали мне и моя уверенность возрастает о том, что Бог поддержит вас. Хотя вы не испытываете никакого великого удовольствия в благочестивых упражнениях, вы не должны забывать быть преданными в них, насколько ваше здоровье позволит это. Выздоравливающий имеет небольшой аппетит, но он должен есть, чтобы поддерживать жизнь.

Было бы вам очень уместно, если вы могли бы иногда провести несколько минут в Христианской беседе с кем-то из вашей семьи, если вы можете доверять ему, чем в выборе руководствоваться совершенной свободой ваших впечатлений настоящего времени. Бог не призывает вас какими-то оживленными эмоциями и я сердечно радуюсь этому и тому, что вы останетесь верным; ибо верность без поддержки восхищениями гораздо более чиста и безопасна, чем верность, сопровождаемая теми чуткими чувствами, которые могут укорениться исключительно в воображении. Немного чтения и размышления каждый день, будут средствами бесчувственно дающими вам свет и силу для всех жертв, которые Бог требует от вас. Любите Его и все остальное будет в порядке; ибо все остальное придет с любовью. Я не прошу от вас любви кроткой и эмоциональный, а только той, что склонена к взаимной любви и той, что, несмотря на все порочные желания вашего сердца, вы предпочитаете Бога прежде самого себя и всего мира.

Письмо 29. Слабость предпочтительнее силе, и практика лучше знания.

Мне говорят, мой дорогой дитя в нашем Господе, что вы страдаете от болезни. Я страдаю с вами, поскольку я люблю вас нежно; но я не могу ничего, как только поцеловать руку, которая бьет вас, и я молюсь о вас, чтобы и вы целовали ее любяще вместе со мной. Вы прежде злоупотребляли вашим здоровьем и удовольствиями, исходящими из него; эта слабость и ей сопутствующие боли - естественное последствие такого пути.

Молю Бога только о том, чтобы Он смирил ваш дух даже больше, чем Он смиряет ваше тело, и в то время, пока Он утешает тело по вашей нужде, Он полностью сокрушил дух. О как мы сильны, когда мы начинаем чувствовать, что мы всего лишь слабость и немощь! Тогда мы всегда готовы верить, что мы ошибаемся и исправляться, исповедывая это; наши умы всегда открыты к просвещению от других; тогда мы не важничаем в ничтожествах и говорим наиболее решительные вещи с простотой и уважением к другим; тогда мы не возражаем, когда нас осуждают и подчиняемся без колебания осуждению первого посетителя. В то же самое время мы никого не судим без абсолютной необходимости; мы говорим только с теми, кто желают этого, упоминая несовершенства, которые мы, как нам кажется, обнаруживаем, без догматики и скорее чтобы удовлетворить их истинные желания, чем от желания оказаться теми, которым нужно верить или создавать репутацию мудрости.

Молю Бога, чтобы Он сохранил вас верным Его благодати и чтобы Он, Кто начал в вас доброе дело, исполнил его до дня Иисуса Христа. (Фил.1:6) Мы должны терпеть себя с терпением и без лести и оставаться в непрерывном подчинении всем средствам преодоления наших мыслей и внутренних отвращений; так мы станем более уступчивыми к впечатлениям от благодати в практике Евангелия. Но пусть это дело выполняется спокойно и мирно и пусть оно не будет слишком нетерпеливым, как если бы оно могло исполниться в один день. Будем рассуждать меньше, а делать больше. Если мы не осторожны, то приобретение знаний так займет эту жизнь, что нам потребуется другая, чтобы претворить наши приобретения в практику. Мы находимся в опасности веры в себя как достигших совершенства по нашему знанию пути; но все наши красивые теории далеки от того, чтобы помочь нам в смерти нашего "я" и только служат питанию жизни Адама в нас тайным восхищением и доверием своей просвещенности. Оставьте же всякое доверие своей собственной силе и своему знанию пути, и вы сделаете великий шаг к совершенству. Смирение и недоверие к себе с откровенной непосредственностью, является фундаментальными добродетелями для Вас.

Письмо 30. Остерегайтесь гордости рассуждения; истинный путь к знанию - любовь.

Ваш разум также очень занят внешними вещами, и еще хуже, спором о вашей способности действовать с частой мыслью о Боге. Я всегда боюсь вашей чрезмерной склонности рассуждать; это препятствие к размышлению и тишине, в которых Он открывает Себя. Будьте смирены, просты, и искренне кратки с людьми; будьте обращены, тихи и свободны от рассуждений перед Богом. Люди, которые прежде имели большое влияние на вас, были бесконечно сухи, рассудительны, критичны и оппозиционно настроенными в отношении истинной внутренней жизни. Однако если немного послушать их, то вы услышите только бесконечные рассуждения и опасное любопытство, которое бесчувственно тянуло бы вас от Благодати и погружало бы в глубины Плоти. Привычки к закосневанию легко восстановимы; и изменения, заставляющие нас возвращаться к нашему первоначальному положению, труднее постижимы, потому что они естественны для нас. Не доверяйте же им; и остерегайтесь начал, которые, фактически, включают конец.

Теперь уже четвертый месяц как у меня свободное время для изучения; но я очень счастлив быть независимым от него и не цепляться за что-то, когда Провидение забрало бы это. Может быть наступающей зимой будет время для моей библиотеки, но я войду в нее тогда, храня одну ногу на пороге, готовый оставить ее на малейшем намеке свыше. Разум должен поститься также, как и тело. Я не имею никакого желания писать или говорить, быть обсуждаемым или рассуждать, или же убеждать кого-то. Я проживаю каждый день достаточно сухо и неинтересно, с некоторыми внешними неудобствами, которые окружают меня; но я развлекаюсь всякий раз, когда имею возможность, если нуждаюсь в отдыхе. Те, кто делают альманахи на меня, и боятся меня, печально обмануты. Да благословит их Бог! Я далек от такой глупости беспокойства себя ради раздражения их. Я сказал бы им, как и Авраам сказал Лоту: не вся ли земля перед тобой? Если ты - на восток, то я - на запад. (Быт.13:9)

Блажен тот, кто истинно свободен! Лишь Сын Божий один может сделать нас свободными; но Он может это только, используя каждое обязательство в нас; и как это достигается? Тем мечом, который разделяет мужа и жену, отца и сына, брата и сестру. Мир тогда не имеет больше места; но, пока он представляет что-то для нас, наша свобода - всего лишь слово, и мы также легко пойманы как птица, чья нога попала в сеть. Человек кажется свободным; но нить невидима; и он может летать только на ее длину, и он - заключенный. Вы видите мораль. То, чем я хотел бы, чтобы Вы обладали, более ценно, чем все, чего вы боитесь потерять. Будьте верны в том, что вы знаете, чтобы вам было поручено больше. Не доверяйте своему интеллекту, который так часто вводил вас в заблуждение. Мой собственный был таким обманщиком, так что я больше не рассчитываю на него. Будьте просты и тверды в вашей простоте. "Образ этого мира проходит." (1Кор.7:31) Мы исчезнем с ним, если мы подражаем ему в тщеславии; но истина Божия пребывает вовек и мы будем жить с ней, если она одна занимает наше внимание.

Снова я предупреждаю вас остерегаться философов и великих мыслителей. Они будут всегда ловушкой для вас и принесут вам больше вреда, чем вы им добра. Они коснеют и чахнут в обсуждении внешних пустяков и никогда не достигают познания истины. Их любопытство - жадная духовная алчность. Они подобны тем завоевателям, которые разоряют мир, не обладая им. Соломон после глубокого переживания этого, свидетельствует о тщеславии их исследований.

Мы никогда не должны учиться знаниям, но учиться по Провидению; и мы должны делать это, когда идем на рынок покупать пищу, необходимую на каждый день. Также, мы должны учиться в духе молитвы. Бог является в то же самое время и Истиной и Любовью. Мы можем знать истину только по мере нашей любви; когда мы любим что-то, мы понимаем это хорошо. Если мы не любим Любовь, мы не знаем Любви. Тот, кто любит много и остается смиренным и непритязательным в своем неведении, есть возлюбленный Истины; он знает то, что философы не только не знают, но и не желают знать. Обрели бы вы то знание, что сбережено для младенцев и простых, но которое сокрыто от мудрых и благоразумных. (Мф.11:25)

Письмо 31. Дары Божии не должны отвергаться из-за канала, через который они даруются.

Я доволен тем, что вы нашли в человеке, о котором говорили, качества, которые искали. Бог дает то, что Ему угодно, когда Ему угодно. Нееман не мог исцелиться всеми водами Сирии, но должен обратиться к водам Палестины. Какое это имеет значение, из какого источника исходит наш свет и помощь? Источник важен, а не трубопровод; лучший канал тот, что больше всего развивает нашу веру, предает позору нашу человеческую мудрость, делает нас простыми и смиренными, отрезвляет нас относительно нашей собственной силы. Принимайте же тогда то, что Он дарит, находясь в зависимости от Духа, Который дует где хочет. Мы не знаем, откуда это приходит, ни куда уходит. (Ин.3:8) Но мы не должны стремиться знать тайны Божии; будем только послушными тому, что Он открывает.

Слишком много рассуждения - великое отвлечение. Те, кто рассуждает, являются часто непосвященными мудрецами, подавляют внутренний дух, как ветер гасит свечу. После общения с ними в течении некоторого времени, мы чувствуем сухость в наших сердцах и наш разум уведенным от его центра. Избегайте общения с такими людьми; они полны опасностью для вас.

Есть некоторые, которые кажутся глубокими, но их внешность обманывает нас. Легко ошибаться от некоторого тепла воображения для размышления. Такие люди стремятся к некоторому внешнему добру, к которому они прилепились; они увлечены этим беспокойным желанием; они постоянно заняты обсуждениями и рассуждениями, но не знают ничего из того внутреннего мира и тишины, который слушает Бога. Они более опасны, чем другие, потому что их отвлечение больше замаскировано. Исследуйте их глубины и вы найдете их беспокойными, ищущими ошибки, нетерпеливыми, постоянно занятыми внешним, резкими и грубыми во всех своих желаниях, ранимыми, полными своими мыслями, нетерпеливыми к малейшим противоречиям; словом, духовными тунеядцами, раздраженными всем и почти всегда раздражающими.

Письмо 32. Бедность и лишение пути Христа.

Все вносит вклад в то, чтобы испытать вас; но Бог, любящий вас, не допустит вашим искушениям превысить вашу силу. Он использует испытание для вашего прогресса. Но мы не должны смотреть вовнутрь с любопытством, чтобы созерцать наш прогресс, нашу силу, или руку Божию, которая не менее эффективна, от того что невидима. Ее основные дела совершаются в тайне, ибо мы никогда не умрем для себя, если Он всегда явно протягивает Свою руку, чтобы спасти нас. Бог тогда освящал бы нас во свете, жизни, и обладании всякой духовной благодатью; а не на кресте, во тьме, лишении, наготе и смерти. Путь Христа не похож на это: "Если кто идет за Мной, то пусть наслаждается, великолепно украсится, опьяняется восхищением, как Питер на горе преображения, пусть радуется о своем совершенстве во Мне и в себе, пусть смотрит на себя и будет уверен, что он совершенен"; напротив, Его слова таковы: "Если кто идет за Мною, то Я покажу ему путь, по которому ему идти: "Отвергни себя, возьми крест свой и следуй за Мной по пути около пропастей, где он увидит только смерть с каждой стороны". (Мф.16:24) Св. Павел говорит, что мы желаем облечься, и что это необходимо, но сначала напротив, нам следует раздеться до наготы, чтобы затем облечься во Христа.

Возьмите Его, чтобы сбросить самолюбие всяких украшений, даже сокровенное покрывало, под которым оно прячется, чтобы вам получить одежды, убеленные Кровью Агнца и не иметь никакой другой чистоты, нежели Его. О счастливая душа, что больше не обладает чем-либо своим собственным, и даже чем-то заимствованным, и отказавшаяся от себя для Возлюбленного и ревнующая ко всякой красоте Его? О супруга, как прекрасна ты, когда ты больше не имеешь ничего своего! Вы должны быть во всем восхищением Жениха, когда Он станет всей вашей привлекательностью! Тогда Он полюбит вас без меры, потому что тогда Он полюбит и Себя в вас.

Слушайте это и верьте. Эта чистая истина станет горькой в ваших устах и чреве, но будет кормить ваше сердце в той смерти, которая является единственной истинной жизнью. Вверьтесь этому и не слушайте себя; "я"- это великий соблазнитель, более могущественный, чем змей, который обманул нашу праматерь. Блаженна душа, что слушает во всей простоте голос, который запрещает слушать себя или сострадать себе!

Письмо 33. Воля Божия - наше единственное сокровище.

Я желаю, чтобы вы имели ту абсолютную простоту самоотверженности, что никогда не измеряет свою собственную степень, ни исключает чего-нибудь в настоящей жизни независимо от того, как дорого это для нашего самолюбия. Все иллюзии исходят не от такого самоотказа как этот, а от того, что сопровождается тайным остатком.

Будьте столь же смиренны и просты среди наиболее требовательного общества, как в вашем собственном гардеробе. Не делайте ничего от рассуждений мудрости и от естественного удовольствия, но во всем от подчинения Духу жизни и смерти; смерти для себя и жизни в Боге. Да не будет никакого энтузиазма, никакого поиска уверенности внутри, никакого мечтания о лучшем, как будто настоящее более горько, чем это на самом деле, но достаточно для тех, чьим единственным сокровищем является воля Божия, и как если бы вы заменили самолюбие в печали от настоящего перспективами будущего! Мы заслуживаем найти разочарование, когда мы ищем такое тщетное утешение. Будем принимать все в смирении духа, не ища ничего от любопытства и отказывая всему в замаскированном эгоизме. Пусть Бог действует, а вы думайте только о смерти для существующего момента безоговорочно, как если бы это была вся вечность.

Письмо 34. Самотвержение это не героическая жертва, а простое погружение в волю Божию.

Вашей единственной задачей, моя дорогая дочь, является переносить ваши немощи и в теле и в разуме. "Когда я слаб",- говорит Апостол, - "я силен"; сила совершается в слабости. Мы сильны в Боге только в пропорции нашей слабости в себе; ваше ничтожество станет вашей силой, если вы принимаете ее со всяким смирением.

Мы искушаемы верить, что слабость и смирение несовместимы с самотвержением, потому что последнее предстает нам как щедрый акт души, который свидетельствует о ее великой любви и приносит наиболее героические жертвы. Но истинный самоотказ нисколько не соответствует этому лестному описанию; это простой покой в любви к Богу, подобно младенцу, лежащему в руках своей матери. Совершенный самоотказ должен даже идти до отказа от него самого. Мы отказываемся от себя, не зная этого; если бы мы знали это, то он больше не был бы полным, ибо не может быть большей поддержки для него, чем сознание, что мы полностью отвержены.

Самоотказ состоит не в выполнении чего-то великого для себя, чтобы восхищаться этим, а просто в страдании от нашей слабости и немощи, в оставлении всего. Это мирно, поскольку это больше не было бы искренним, если бы мы все еще беспокоились относительно чего-то, от чего отказались. Таким образом, самоотказ является источником истинного мира; если мы не имеем мира, то это потому, что наш самоотказ чрезвычайно несовершенен.

Письмо 35. Ежедневное умирание участвует в последней смерти.

Мы должны нести наши кресты; "я" - это самый большой из них; мы полностью не избавлены от него, пока мы не можем терпеть себя настолько просто и терпеливо, как мы терпим нашего ближнего. Если мы умираем отчасти каждый день в нашей жизни, у нас будет меньше в чем умирать потом. То, чего мы так сильно боимся в будущем, не причинит нам никакого опасения, когда это придет, если мы переносим теперь его ужасы, которые будут преувеличены жаждующими желаниями самолюбия. Терпите себя и согласитесь со всяким смирением принимать поддержку от вашего ближнего. О, как вполне эти небольшие ежедневные умирания уничтожать силу заключительной смерти!

Письмо 36. Страдание удел живых, а не мертвых.

Многие обманываются, когда предполагают, что смерть нашего "я" является причиной всякой агонии, которую они переживают, но их страдание вызвано только остатком от жизни. Боль обитает в живых, а не мертвых; чем более внезапно и полностью мы испускаем дух, тем меньше боли мы испытываем. Смерть болезненна только для того, кто сопротивляется ей; воображение преувеличивает ее ужас; дух спорит бесконечно, чтобы показать уместность жизни нашего "я"; самолюбие воюет против смерти, подобно больному в последней схватке. Но мы должны умереть внутри также, как и внешне; приговор смерти направлен против духа также, как и против тела. Нашей великой заботой является то, чтобы наш дух умер сначала, а затем наша телесная смерть станет всего лишь сном. Блаженны те, кто спят этим сном мира!

Письмо 37. Пределы для нашей благодати те же, что и для нашего искушения.

Искренне сочувствую страданиям вашего больного друга и боли тех, кого Бог поместил рядом с ней, чтобы помочь ей нести крест. Пусть она не оставляет упования на Бога и Он соразмерит ее страдание с терпением, которое Он подарит. Никто не может сделать это, но только Тот, Кто сотворил все сердца, и чье дело обновлять их Своей благодатью. Человек, в котором Он действует, не знает ничего о надлежащих соотношениях между страданием и терпением; и, видя степень первого, все его будущие испытания, при благодати, приготовленной чтобы восполнить их, он все же искушаем унывать и отчаиваться. Подобно человеку, который никогда не видел океана, он стоит у самого края волны, между водой и громадной скалой и думает, что он чувствует ужасную уверенность, что приближающиеся волны поглотят его; он не видит, что он стоит там, где Бог безошибочно протянул заградительные нити, за которые волны не перейдут.

Бог доказывает Свою справедливость как с океаном; Он возмущает его и делает его великим волнением, который кажется грозит нам погибелью, но Он должен всегда говорить ему: до сих пор и не дальше. "Верен Бог, Который не даст вам быть искушаемыми выше ваших способностей." (1Кор.10:13)

Письмо 38. Противление Богу - сильное препятствие благодати.

Вы чувствуете от света Божьего в глубине вашей совести, что требует от вас благодать, но вы сопротивляетесь Ему. Следовательно, вы в беде. Вы начинаете говорить внутри: "невозможно делать то, что требуется от меня"; это - искушение отчаяться. Отчаяться настолько, насколько вы угождаете себе, но никогда не Богу; Он всеблагой и всемогущественный и дает вам по вашей вере. Если вы будете верить всему, все будет вашим и вы будете двигать горами. Если вы не верите ни во что, то у вас не будет ничего, но только вы будете виноваты. Посмотрите на Марию, которая, когда ей были сказаны наиболее невероятные слова в мире, не колебалась, но воскликнула: "да будет мне по слову Твоему." (Лук.1:38)

Откройте же ваше сердце. Оно теперь так закрыто, что у вас не только нет силы сделать то, что требуется от вас, но вы даже не желаете открыть его; вы не имеете никакого желания расширить ваше сердце и вы боитесь этого. Как благодать может найти место в столь тесном сердце? Все, чего я прошу у вас, чтобы вы успокоились в способном к учению духе веры и не слушали себя. Просто согласитесь во всем со смирением разума и примите мир через размышление, и все постепенно исполнится для вас; то, что в час искушения кажется самыми большими трудностями, будете незаметно разглажено.

Письмо 39. Бог говорит более в душе, чем самой душе.

Ничто не дает мне больше удовлетворения, чем видеть вас простыми и мирными. Простота возвращает состояние Рая. У нас нет никаких великих удовольствий, но мы переносим некоторую боль; но у нас нет никакого желания удовольствий, но мы принимаем страдания с благодарностью. Эта внутренняя гармония и это освобождение от страхов и мучительных желаний самолюбия создает удовлетворение в воле, которая выше всех радостей опьяняющих восхищений. Живите же в вашем земном раю и заботьтесь о том, чтобы не оставить его от тщетного желания знания добра и зла.

Мы никогда не в одиночестве, когда мы находимся в обществе единственного преданного Друга; никогда не забыты, когда нас несут руки Всемогущего. Ничто больше не ублажает, чем постоянная сладость Бога. То, что Он посылает посредством Своих творений, не сокращает благ через это, хотя эти каналы и бесплодны; все обязано источнику. А когда источник прорывается внутри самого сердца, нам не нужны эти каналы. "Бог, в различные времена и по-разному говоривший отцам в пророках, в эти последние дни говорил нам через Своего Сына." (Евр.1:1,2) Будем ли мы тогда чувствовать сожаление о том, что слабый голос пророков прекратился? О как чист и силен прямой голос Божий в душе! Он ясен всякий раз, когда Провидение отрезает все каналы.

Письмо 40. Обрезание сердца.

Наше рвение служить другим часто исходит просто от естественного великодушия и очищенного самолюбия; это может скоро превратиться в ненависть и отчаяние. Но истинное милосердие просто и всегда одинаково к ближнему, потому что оно смиренно и никогда не думает о себе. То, что не входит в это чистое милосердие, должно быть отрезано.

Именно обрезанием сердца мы становимся детьми и наследниками веры Авраама, чтобы мы, подобно ему, могли оставить свою родную страну, не зная куда идем. Благословенный жребий! Оставить все и предаться ревности Божией, ножу обрезания! Наша собственная рука может производить только поверхностные реформы; мы не знаем себя и не скажем куда ударить; мы никогда не осветим место, которое рука Божия так просто находит. Самолюбие удерживает нашу руку и бережет себя; оно не имеет храбрости ранить себя. И кроме того, выбор места и подготовка к удару, ослабляет его силу. Но рука Божия ударяет в неожиданные места, она находит самую связку силы и не оставляет ничего неповрежденным. Самолюбие тогда становится пациентом; дайте ему кричать, но обратите внимание на то, что оно не возмущается под рукой Бога, если примешивается к успеху действия. Оно должно остаться неподвижным под ножом; все, что требуется - это верность в неотклонении единственного удара.

Я очень люблю образ Иоанна Крестителя, который полностью забыл себя, чтобы думать только о Христе; он указал на Него, но был всего лишь голосом вопиющего в пустыне, чтобы приготовить путь. Он послал к Нему всех своих учеников, и это было гораздо больше, чем его уединенная и строгая к себе жизнь, что дало ему право быть названным "самым великим среди рожденных от женщины".

Конец.

[4] человек, который смотрит на стекло

На нем может оставить свои глаза;

Или, если ему угодно, пройти сквозь него

И вдруг очутиться на небесах.

Герберт.

Чистая вера не может смотреть на ближнего, который преуспевает, и то, как он рассуждает слепо, чтобы навредить нам, ни болезнь, которая нападает на наши тела; это как бы то же самое, что оставить свои глаза на стекле, в котором он увидит тысячу недостатков и несовершенств, которые раздражили бы его и уничтожили его мир. А правильно смотреть сквозь него и узреть Бога и то, что Он допускает, и это не может не приниматься радостно. - Редактор.

[5] Это одна из наиболее общих, а также наиболее серьезных ошибок, к которым духовные люди склонны. Бог дает знание и желает, чтобы мы применили его практически; но в тот момент, когда мы видим его, мы так увлечены восхищением, что и забываем, что остается сделать что-то еще; принимая во внимание, что мы не имеем сравнительно стройной причины радоваться, пока это не применено в жизни. "Смотрите", говорит Спаситель, "но не разумеете; слышите, но не понимаете". Пища, оказавшаяся неусвоенной в желудке, не только никак не послужит телу, но если не удалена, станет серьезным ущербом; только, когда она усваивается и смешивается с кровью, и когда это проявляется по добрым делам в наших руках, ногах, голове и спине, тогда ее можно считать нашей. Иметь божественную истину в интеллекте действительно достойно благодарения; но это послужит только нашему осуждению, если она не станет также возлюбленной в сердце и примененной в жизни. Будем помнить, что Бог желает не знания пути, а его практики; не просвещения, а любви. Если я разумею все тайны и имею всякое знание, а любви не имею, то я ничто. (1Кор.13:2) - Редактор.

P.S. продолжение книги "Духовный прогресс" написано Жанной Гийон и составляет книгу "Познание глубин Иисуса Христа", которую вы также может прочитать на странице www.freedomsing.com в русской секции.