Свобода во Христе - христианский проект

Четверг, 28 марта 2024
Часть вторая. Семейная жизнь PDF Печать Email


 

Брак

30 августа 1846 года мировой судья соединил узами брака Джеймса Уайта и Елену Г. Гармон в Портлэнде, штат Мэн. Однако еще за несколько месяцев никто не мог предсказать возможность такого брака. Ведь в октябре 1845 года Джеймс писал, что брак является "дьявольской хитростью" и что адвентистская пара, объявившая о вступлении в брак, "отреклась от своей веры" в скорое пришествие Иисуса (Дневная звезда, 1845, 11 октября). Этой точки зрения, как он заявил впоследствии, придерживалось "большинство наших братьев", поскольку "такой шаг, казалось, предполагал еще годы жизни в этом мире" (Очерки жизни Джеймса и Елены Уайт, 1888, с. 126).

Почему произошла столь радикальная перемена, можете спросить вы. Ответ заключается в том, что в конце 1845 года и в начале 1846 года Джеймс и Елена решили, что времени перед возвращением Христа будет больше, чем они думали в начале, и что в это время она должна выполнять особое служение, предостерегая единоверцев. В результате она стала больше ездить, провозглашая свою весть, но поездки были делом нелегким. Она не могла ездить в одиночку, и никто из мужчин ее семьи не имел возможности сопровождать ее. Проблема временно разрешилась, когда молодой служитель, которого звали Джеймс Уайт, согласился ездить с Еленой. С ней ездили также одна или две женщины, чтобы защитить ее от сплетен. Однако эти меры все равно не уберегли от критики. В конце концов, по словам Елены Уайт, Джеймс сказал ей, что "либо он должен уехать и оставить ее, с кем она пожелает, либо они должны пожениться". "Он сказал, что необходимо что-то сделать, и мы поженились" (Рукопись 131, 1906).

Это практичное решение, по-видимому, устраивало их обоих и в то же время поддерживало их служение. Как написал Джеймс, "Бог дал нам обоим служение, и Он видел, что мы могли хорошо помогать друг другу в этом служении, так как Елена должна была выступать перед людьми и ей нужен был законный покровитель. Бог предназначил ей стать проводником света и истины для людей. Она могла стать моей незаменимой помощницей" (Очерки жизни Джеймса и Елены Уайт, 1888, с. 126).

Здоровые взаимоотношения

Джеймс Уайт и Елена Гармон сочетались браком по любви, в браке они ценили друг друга и, как правило, делали все, от них зависящее, помогая и неся утешение друг другу. Но как и любые взаимоотношения между двумя людьми, их брак был далек от совершенства и походил на браки других пар. Так что большинство из нас смогут распознать собственные радости и разочарования в их совместной жизни.

Джеймс и Елена относились друг к другу с нежностью, и это нашло естественное выражение в их переписке. В начале октября 1860 года, три недели спустя после рождения их четвертого ребенка Елена писала Джеймсу, уехавшему по делам за несколько дней до этого события: "Можешь быть уверен, мне не достает общения с тобой, но мысль о том, что ты исполняешь Божью волю помогает мне перенести твое отсутствие" (Письмо 10, 1860). Через месяц Елена сообщала мужу, что их новорожденный весит 4 кг 700 г, а ее здоровье улучшается. "Но, - добавила она, - твое место за обеденным столом пустует" (Письмо 12а, 1860).

Елена Уайт с единоверцами на лагерном собрании у озера Игл, шт. Миннесота, в 1875 или 1876 г.

19 ноября Елена порадовалась мысли о скором возвращении Джеймса. "Еще неделя, и ты приедешь домой. Мы все будем рады снова видеть тебя дома". Письмо сопровождалось сообщением, что "ребенок толстенький и здоровый", весит 6 кг и обещает быть "очень крепким мальчиком". Затем заботливая мама добавила: "Скажу тебе одну вещь: он такой крепкий, что тебе будет дорого стоить прокормить меня и его... У меня хороший аппетит. Пища хорошо усваивается" (Письмо 14, 1860).

Супруги Уайт не только с нежностью относились друг к другу, но и по достоинству ценили личные качества друг друга. "Я, - писала Елена в 1874 году, - очень высоко ценю твои способности" (Письмо 41, 1874). Несколько лет спустя после смерти мужа она поделилась своими чувствами, сказав, что он был "самым прекрасным человеком" (Рукопись 131, 1906). Джеймс же, ближе к концу своей жизни написал, что Елена была для него "венцом радости" (Очерки жизни Джеймса и Елены Уайт, 1888, с. 125).

Джеймс и Елена ценили друг друга не просто как люди, но и как соработники в Божьем деле. Они единодушно трудились всю свою семейную жизнь. Рассказывая об их совместном служении, Джеймс писал: "Наши собрания проводились обычно так, что мы оба принимали в них участие. Я вел доктринальную часть, затем г-жа Уайт обращалась к собравшимся с наставлением, стараясь затронуть их самые нежные чувства... Пока я представлял доказательства и сеял семена Слова Божьего, она должна была поливать их. И Бог давал рост" (там же, с. 127).

Рассказывая о своей писательской деятельности, Елена Уайт отмечала: "Пока был жив мой муж, он трудился как помощник и советник в передаче вестей, которые Бог давал мне. Мы много путешествовали. Иногда я получала свет во сне ночью, иногда днем перед большим собранием. Наставление, полученное в видении, я добросовестно записывала, когда имела время и силы для работы. Потом мы вместе просматривали материал, причем мой муж исправлял грамматические ошибки и удалял ненужные повторы. Затем все это тщательно переписывалось для личных посланий или для печати" (Избранные вести, т. 3, с. 89).

Так Джеймс и Елена Уайт не только жили вместе, но и вместе трудились. По большинству вопросов они сходились во мнениях, но не по всем. Когда они не соглашались друг с другом, каждый, как правило, давал другому свободу оставаться при своих убеждениях.

Однако Елена всегда видела необходимость в том, чтобы быть чуткими друг к другу. Например, 6 июня 1863 года она написала: "Мне были даны некоторые откровения относительно моего мужа и меня... Я видела, что мы не понимали ни глубины, ни остроты сердечных переживаний друг друга. Сердце каждого должно быть особенно чутким, нам нужно быть особенно внимательными, чтобы не навлечь на другого ни тени недовольства или печали. Испытаний не избежать, но благодаря крепкой любви, совместному участию в Божьем деле и взаимному сочувствию, мы вместе сможем сохранить верность Богу, и каждое испытание послужит только ко благу, если будет стойко перенесено" (Рукопись 1, 1863).

Даже в хороших семьях бывают трудности

Большинство людей, прошедших через подобные испытания, обнаруживают, что даже в хороших семьях не все так гладко. Это особенно справедливо, когда супруги - люди сильные, волевые, и каждый занимает ответственное положение. В этом смысле брак Джеймса и Елены был похож на другие браки. У них также наступали трудные времена, и они на своем личном опыте могли убедиться, что от "скорби" происходит "терпение" (см. Рим. 5:3).

Но помимо стрессов и конфликтов, присущих всем бракам, взаимоотношения супругов Уайт имели свои особые сложности. Одна из них заключалась в том, что их дом, особенно в первые годы супружества, часто служил своего рода большим центром для адвентистских работников, живших с ними постоянно или временно. Период их жизни в Батл-Крике также имеет свои особые проблемы. Для Джеймса, руководителя Церкви, и Елены, исполняющей роль пророчицы, оказалось чрезвычайно трудно найти место и время для отдыха, в котором они нуждались просто как люди и как супружеская пара. Вот почему их убежище в Колорадо стало для них таким важным. Когда они рассматривали возможность покупки фермы на северных холмах Калифорнии, Елена Уайт написала: "Мы должны иметь уединенное пристанище, где можем выйти из дома и не попасть на глаза соседям" (Письмо 40, 1877). Они разрывались на части между чувством долга, который велел им находиться в Батл-Крике, большом центре адвентистской Церкви, и потребностью в отдыхе.

Джеймс Уайт читает лекцию, используя схему

Взаимоотношения супругов Уайт страдали не только от недостатка покоя и уединения, но и вследствие плохого здоровья Джеймса в период между 1865 и 1881 годами. В течение этого времени он перенес пять параличей, причем первый был самым сильным.

Елена неоднократно советовала Джеймсу жить спокойнее, но он был личностью огромного таланта и энергии и не мог заставить себя снизить темп жизни, хотя сознавал, что обязан сделать это. Говоря современным языком, он был трудоголиком. Благодаря его энергии и посвящению, учреждались все направления деятельности адвентистской Церкви, включая издательскую, административную, медицинскую и образовательную системы. Как нам известно сегодня, без его энергии и руководства не состоялась бы Церковь адвентистов седьмого дня. Его склонность работать сверх меры привела к тому, что в возрасте сорока четырех лет истощил свои возможности и в первый раз был разбит параличом.

Этот удар, неспособность доверять дело другим, снижение темпа жизни, передача полномочий отложили отпечаток на всю оставшуюся жизнь Джеймса. Отрицательные черты, присущие ему в ранние годы, стали еще отчетливей проявляться после 1865 года. Так он стал страдать от повторяющейся депрессии, стал подозрительным к другим людям, иногда делал противоречащие здравому смыслу высказывания и произносил несправедливые обвинения. Эти проблемы влияли на его взаимоотношения как с единоверцами, так и с женой, и детьми. Однако несмотря на периодически возникающие сложности, Джеймс продолжал свое служение для Церкви и трудился больше, чем три или четыре человека, вместе взятых. Хотя в каком-то смысле он все делал хорошо, его неспособность снизить темп жизни повлияла в худшую сторону на некоторые его черты характера, время от времени разрушавшие его взаимоотношения с людьми.

Фактически, твердая вера Джеймса в то, что жена получала вести от Бога, не защищала ее от его негодования, проявлявшегося тогда, когда Елена довольно прямолинейно говорила мужу, что его нездоровые привычки в работе причиняют ему вред и что его подозрительность и депрессия сводят на нет пользу того, что было сделано им ранее (см. Письма 40, 40а, 34, 38, 1874). Большинство нормальных мужей иногда обижаются на замечания своих жен. Джеймс Уайт не был исключением.

Еще одним источником осложнения личных отношений между Джеймсом и Еленой являлся вопрос, как поступать с их старшим сыном Эдсоном, оставшимся в живых, который (как мы увидим в следующей главе) имел довольно серьезные проблемы. Джеймс предпочел "суровую любовь" к сыну, отказавшись помочь ему выпутаться из затруднений. Елена, со своей стороны, попыталась примирить отца и сына, чем расстроила мужа. Однажды он сделал колкое замечание: "Мать кажется выглядит доброй и хорошей. Я не сомневаюсь, что в отсутствии Эдсона мы сможем легко найти общий язык" (Письмо Джеймса Уайта Уильяму К. Уайту, 1876, 7 июня).

Сильное обострение их взаимоотношений произошло в 1874 и в 1876 годах. В это время Джеймс с подозрением относился к людям и был слишком требователен к ним. Елена считала, что он тянет ее вниз, лишая способности к работе и мешая ей выполнять долг перед Богом. Совершенно растерянная, поскольку муж всегда поддерживал ее в работе и стремлениях, Елена оказалась неспособной понять изменения, происшедшие в нем вследствие его болезни. "Я не потеряла любви к мужу, - писала она своей ближайшей подруге (Люсинде Холл), - но многого я не могу объяснить" (Дочери Божьи, с. 271). За неделю до этого Елена писала: "Меня пугает переменчивость настроения Джеймса, его сильные чувства, его осуждение и то, как он воспринимает меня" (там же, с. 267).

Во время написания этих строк, Джеймс находился на Востоке, посещая советы попечителей и лагерные собрания, а жена в Калифорнии писала о жизни Христа. Джеймс неоднократно настаивал, чтобы Елена приехала и работала вместе с ним, но она чувствовала, что по Божьей воле должна остаться. "Если бы я поехала на Восток, - писала она Люсинде, - счастье Джеймса превратилось бы в жалобы и раздражение. Я совершенно не переношу такого положения дел и не собираюсь быть там, где оно хоть в малейшей степени может быть спровоцировано... Я должна трудиться под Божьим руководством... Бог в Своем провидении предназначил дело каждому из нас, и мы будем совершать его отдельно, независимо. Он счастлив. Я тоже счастлива, но, если мы будем работать вместе, счастье изменит нам... В своей жизни я могла бы сделать гораздо больше... Я не могу поручиться за то, что Джеймс правильно понимает мои обязанности. Он, кажется, хочет диктовать мне свою волю, хотя я не ребенок" (там же, с. 266, 267).

Два дня спустя Елена снова написала Люсинде: "Я не решаюсь ехать на Восток, не будучи уверенной, что Бог желает этого. Я непременно отправлюсь туда, если на моем пути засияет свет. Но Господь знает, что является наилучшим для меня, для Джеймса и для дела Божьего. Мой муж теперь счастлив - радостная весть... Если мое присутствие нанесет ущерб его счастью, упаси меня, Боже, чтобы я повредила ему. Я буду делать свое дело так, как Бог ведет меня. Он может делать свое дело, как Бог ведет его. Мы не будем мешать друг другу... Я не думаю, что мой муж действительно хочет моего общества... Во многих своих несчастьях он обвиняет меня" (там же, с. 268).

"Я полагаю, - писала она Люсинде несколько дней спустя, - он был бы доволен, если бы полностью контролировал меня, мою душу, мое тело, но этого не произойдет. Иногда я думаю, что он не вполне в здравом уме, но я не знаю точно. Пусть Бог учит, ведет и руководит. Его последнее письмо полностью убедило меня остаться по эту сторону гор" (там же, с. 269).

Джеймс, радеющий об исполнении своего долга, во многом разделял мысли жены. "Занимаясь своим делом, - писал он ей, - я буду пользоваться своей доброй старой головой, пока Он не откроет мне, что я не прав. Твоя голова не подходит для моих плеч. Пусть твоя голова останется на своем месте, а я будут стараться чтить Бога, используя мою собственную. Я буду рад слушать тебя, но не теряй своего драгоценного времени и сил, говоря мне о своих взглядах" (там же, с. 270).

Между тем Джеймс делился своими переживаниями с сыном Уилли. "Я прочитал письмо твоей матери. Она может ехать в Калифорнию и повидать всех ее родственников, если пожелает. Но я поеду только тогда, когда увижу перемены в ее поведении. Если мать прекратит упрекать меня, когда Эдсон оскорбляет меня, и вместе со мной будет отстаивать правду, я соглашусь жить в одном штате вместе с Эдсоном. Но пока я не увижу коренных перемен в Эдсоне и матери, я не поеду в Калифорнию. Я ничуть не жалею о том, как поступил с Эдсоном прошлой зимой... И однако твоя мать упрекала меня неделями. Я полностью утвердился в своей точке зрения, а она, как я считаю, в своей. Поэтому мать, возможно, поедет в Калифорнию со своими друзьями осенью, а я еду в Техас" (Письмо Джеймса Уайта Уилли К. Уайту, 1876, 7 июня).

В отношениях Елены и Джеймса присутствовали разногласия, но они не мешали им оставаться христианами, посвященными друг другу. Святой Дух коснулся ее сердца, и она написала Люсинде четвертое письмо, отличающееся от предыдущих. "Я очень жалею, что написала тебе те письма. Каковы бы ни были мои чувства, я не должна тревожить тебя ими. Сожги все мои письма, и я больше не буду рассказывать тебе о том, что меня беспокоит. Мое прибежище - Христос, понесший мои грехи. Он призывает меня прийти к Нему, чтобы обрести покой, когда я утруждена и обременена. Я не буду более виновной за напрасные слова, каковы бы ни были обстоятельства" (Дочери Божьи, с. 271; курсив мой. - Дж. Н.).

Можно только благодарить Люсинду, что она не уничтожила письма Елены Уайт. Они дают нам наглядное представление о ее человеческом облике, которого мы в противном случае не имели бы.

Елена Уайт написала письмо-исповедание не только Люсинде, но и Джеймсу. "Я сожалею, - писала она, - что на словах и на бумаге огорчала тебя. Прости меня. Я буду осторожней, чтобы не раздражать и не беспокоить тебя... Возможно, я не вижу всего так, как видишь ты, но я не думаю, что должна пытаться заставлять тебя смотреть моими глазами и чувствовать так, как чувствую я. Я сожалею о всех тех случаях, когда я делала это.

Я нуждаюсь в смиренном сердце, кротком и спокойном душевном состоянии...

Я не претендую на безошибочность действий или даже на совершенство христианского характера. Я не свободна от ошибок и заблуждений в моей жизни. Если бы я более точно следовала за Спасителем, мне не пришлось бы оплакивать так горестно мое несоответствие Его дорогому образу" (Дочери Божьи, с. 272).

Джеймс Уайт также извинился, но супруги договорились в течение лета трудиться раздельно, пока Господь не распорядиться иначе. Так оно и получилось, потому что уже несколько недель спустя Елена была рядом с мужем на лагерном собрании в Канзасе. В то лето они вместе участвовали в четырнадцати лагерных собраниях. В Батл-Крике в декабре того же года Елена осуществила свои писательские задумки.

Вдовство и дальнейшая жизнь

Конфликты 1876 года не были первыми в их браке, не остались они и последними. Как и другие семейные пары, супруги Уайт встречали на своем пути раздражение, разочарование и изнуряющие болезни, но в их жизни было много светлого.

Джеймс умер 6 августа 1881 года, не дожив два дня до шестидесятилетия. За две недели перед этим у него появилось предчувствие смерти. В таком состоянии он признал свои ошибки перед Еленой, попросил прощения за каждое слово или дело, которые "заставили" ее "страдать". "Ничто не должно быть помехой в наших молитвах. Все необходимо исправить между нами, а также между нами и Богом" (В память: Очерк о последней болезни и смерти пастора Джеймса Уайта, с. 47).

Елена очень скучала по мужу. После смерти Джеймса она пять недель пыталась немного отдохнуть в небольшом домике в Колорадо. "Я скучаю по отцу все больше и больше, - писала она Уилли. - Особенно я чувствую его потерю здесь, в горах. Большая разница быть в горах с моим мужем и теперь - без него. Я совершенно уверена, что моя жизнь была настолько переплетена с жизнью моего мужа, что без него в какой-то мере она потеряла свое значение" (Письмо 17, 1881).

Шестнадцать лет спустя г-жа Уайт писала: "Как я скучаю по нему! Как я тоскую по его совету и мудрости! Как я жажду слышать его молитвы, чередующиеся с моими молитвами о свете, о руководстве, о мудрости планировать и осуществлять работу!" (Избранные вести, т. 2, с. 259). В 1906 году Е. Уайт писала, что муж оставался для нее "самым прекрасным человеком" (Рукопись 131, 1906).

Проповедь на похоронах Джеймса в Батл-Крике говорил С. Н. Хаскелл. Именно ему Елена Уайт написала больше всего писем, если не учитывать семейной переписки. Кроме того, нам известно, что Хаскелл был единственным мужчиной, предложившим вдовствующей Елене Уайт выйти за него замуж. Она отказала на том основании, что, учитывая ее литературную деятельность, ей лучше бы не брать другого имени, и, кроме того, у нее был Уилли, чтобы позаботиться о ней до пришествия Господа или до окончания ее служения" (Письмо X. С. Лэйси А. В. Сполдингу, 1947, 2 апреля).

"С тех пор как двадцать один год назад смерть отняла у меня мужа, - заявила г-жа Уайт в 1902 году, - у меня не возникало ни малейшего желания снова выйти замуж. Почему? Не потому, что Бог запретил это. Отнюдь нет. Но я посчитала за лучшее оставаться одной, чтобы никто не страдал со мной из-за осуществления служения, вверенного мне Богом. И никто не вправе каким-либо образом влиять на меня в том, что касается моей ответственности и моего служения, суть которого состоит в возвещении свидетельств ободрения и обличения" (Избранные вести, т. 3, с. 66, 67).