Свобода во Христе - христианский проект

Пятница, 29 марта 2024
Пророческое движение. PDF Печать Email

Глава четвертая.

Пророческое движение.

Доктор Артур Глассер из богословской семинарии Фуллера в Пасадена, Калифорния, недавно опубликовал дружественного тона статью об адвентистах в журнале Ministry. Он отметил то, как он пришел к "чувству борьбы внутри движения, почти стопятидесятилетний процесс "организации" которого в конце концов вылился в три альтернативы, с которыми сталкиваются и другие церкви евангелического толка в наши дни. Будет ли она отделенной, сепаратистской сектой, просто еще одной церковью, или станет настоящим пророческим движением?" ("A Friendly Outsider Looks at Seventh-day Adventists", Январь 1989, стр. 9).

Говоря о "пророческом движении", доктор Глассер предлагает ключ к снятию того самого внутреннего напряжения, которое терзает наше самоопределение. Существует еще третья сущность кроме Божьей видимой и невидимой церкви, которая превосходит обеих и в то же время принадлежит к ним. Точно так же, как отдельные члены "церкви видимой" на основании качеств их характера могут также принадлежать и к "церкви невидимой", члены этой "сущности" могут быть найдены среди любых "чистых сердцем", которые могут причислять себя к какой-либо организации. Они осознанно и открыто свидетельствуют и призывают людей. Они видимы, но в то же время чисты с точки зрения Бога, Который читает их внутренние помышления.

Отличие этой "сущности" от других заключается в слове "пророческий". (Я предпочитаю ранний термин Глассера "движение" его же термину "остаток", и в то же время предпочитаю и тот и другой термину "церковь", на основании причин, о которых еще будет сказано. Термин "движение" подразумевает спонтанную, незапланированную "жизненность" и внутренний огонь группы людей, переживающих "первую любовь". В противоположность этому, "церковь" тратит несоизмеримое количество времени и энергии на решение своих организационных вопросов и раздувание вчерашних углей. Термин "движение" был "разменной монетой" для нас на протяжении всей нашей истории и я использую его в надежде на то, что наша "первая любовь" со временем все же воскреснет). Я предполагаю, что частичное снятие напряжение, распирающего нашу церковь и определяющего настоящий ее кризис, может быть достигнуто, если мы поместим церковь Адвентистов в категорию "пророческого движения". (См. диаграмму).

Итак, термин "пророческий" является основным во всех последующих рассуждениях. Следовательно, нам необходимо определить, что мы подразумеваем, используя его в данном контексте. В основном, наше представление о слове пророк сводится к понятию о человеке, обладающим даром предсказания, то есть мы предполагаем, что пророк -- это человек, предсказывающий будущее. "Пророческий" -- это определение, которое очевидно имеет некое отношение к этому дару.

Что касается термина "пророческое движение", то он, таким образом, может указывать как на движение, в основном занятое предсказаниями, так и на движение, чье собственное появление было предсказано, то есть на тех, которые сами стали объектом пророчества. С таким же успехом он может означать и движение, особым образом заинтересованное в изучении предсказаний и пророчеств. Все три аспекта вполне могут быть исторически отнесены к церкви Адвентистов так или иначе. Однако, никто не подчеркивает значение этого термина, которое он имеет в наше время.

Пророк определяется здесь своей ролью и функциями. Прежде всего он или она -- вестник, Божьи уста, Божий глас к Его народу. Пророки Ветхого завета -- классические тому примеры. Когда Бог хотел сказать что-либо Своему народу, Он призывал Моисея, Исайю, Иеремию, Осию или Иону. Каждый из них, подобно многим другим, был призван говорить от Его имени в конкретном месте и в конкретное время, когда это было необходимо. Но пожалуйста заметьте, что они были призваны говорить для Божьего народа. Они не становились таким образом Его народом! Роль пророка -- роль служения, она есть лишь средство, а не цель сама по себе.

Большинство пророков древности говорили сами по себе, но среди них есть место и для "коллективных" пророков. Люди могут быть призваны Богом для того, чтобы пророчествовать. Примером такого призвания может служить Израиль. В этом-то и заключается скрытый смысл книги, названной именем Ионы. Иона, представляющий Израиль в этой истории, был призван Богом пророчествовать Его народу вовне этого народа. Это явилось более широким пониманием призвания Израиля и завета, заключенного между ним и Богом. Они были основаны как "народ святой" и "царство священников" и им была вверена особая миссия для этого мира. Они были призваны стать Божьим пророком для этого мира.

Книга Ионы рассказывает драматическую историю неудачи Израиля и пророческого обличения. Иона (Израиль) не делал идти к Божьим людям в Ниневии языческой. Вместо того, чтобы ценить данный им пророческий дар, они превратились в замкнутый на себя "особый народ".

Их грех хорошо виден и в древней еврейской молитве. "О, Боже, Ты создал нас для Себя, а все остальные народы не более, чем плевок". Каждый день такой вот благочестивый иудей благодарил Бога за то, что он не родился "прокаженным, женщиной или язычником". (Пусть члены "особого народа", когда бы они ни жили, спишут слова). "Особенность" прежде всего относится к роди и деятельности, а также к "истине для настоящего времени", а не к Божественному благорасположению. Бог не потакает людям, независимо от того, живут ли они сами по себе или объединятся в какие-либо движения.

Книга Ионы -- наиболее ясное и древнее библейское изложение концепции вселенского отцовства Бога и братства Его детей. Новый же завет идет гораздо дальше: "Ибо так возлюбил Бог мир" (Ин. 3:16). Иисус -- "Свет истинный, просвещающий всякого человека" (Ин. 1:9). Ученики должны были проповедовать "в Иерусалиме, в Иудее, в Самарии и даже до края земли" (Деян. 1:8). Бог желает, чтобы благая весть о спасении была проповедана "всякому колену, языку и народу" (Откр. 14:6). "Жаждущий (все, кто жаждет -- англ. пер.) пусть приходит..." (Откр. 22:17).

Поскольку особая весть пророческого движения является самой основой его существования, для нас весьма важно получить некое общее представление о пророческом жанре как таковом, прежде чем обратиться наконец к основной задаче этой книги. Как работает пророческий дар? Почему и как Бог использует отдельных людей и целые народы в качестве пророков для достижения Его целей в этом мире?

Прежде всего, несколько слов о самих пророках и о том, как они получают те истины, которые должны проповедовать. За начальную точку мы примем отрывок из Свидетельств, т. 2, стр. 347. (Это утверждение повторяется и в некоторых других отрывках трудов Е. Уайт, что дает основания предполагать, что оно представляет особую важность для нас, и если подумать, так оно и есть). "Нервные клетки мозга, тесно связанные со всем организмом, -- это единственная среда, посредством которой Небо может общаться с человеком и влиять на его внутреннюю жизнь."

Это одно из решений давнишней проблемы разума и тела. (На протяжении многих лет люди интересовались каким образом soma [тело] -- глаза, уши, органы осязания и т. п. -- сообщаются с psyche -- душой или разумом). Душа и тело казалось, существовали на настолько различных уровнях реальности, что их разделял практически непреодолимый барьер.

Существует по крайней мере три точки зрения, которые формируют предпосылки подхода к размышлениям об этой проблеме. Одна из них заключается в том, что собственно человек как душа -- бессмертная, непостижимая, неизменная, существующая превыше времени и пространства -- ошибочно и временно соединена с материальным телом (телом, как противоположностью тем качествам души, изложенным выше). В момент смерти душа покидает тело, которое в любом случае не имело никакого смысла и ценности.

Философ Платон, который придерживался этой точки зрения, описывает Сократа, который пытался утешить своих учеников, от которых он вскоре должен был отойти. Крит спрашивает Сократа: "Как же нам похоронить тебя?"

"Как угодно", -- отвечал Сократ, -- "если я только не рассыплюсь у вас в руках".

Современный проповедник этого взгляда, Элизабет Кюблер-Росс говорит:

"Смерть -- это просто освобождение от физического тела, подобно тому, как бабочка освобождается от кокона. Это переход в высшее состояние сознания, в котором вы продолжаете воспринимать, осознавать, смеяться, возрастать, и единственной потерей будет лишь то, в чем вы больше не нуждаетесь -- ваше физическое тело. Это подобно тому, как вы снимаете зимнюю одежду, когда приходит весна и вы, осознавая, что эта одежда слишком теплая, не желаете носить ее больше... ("Death Does Not Exist," The Journal of Holistic Health, 1977, p. 63).

Августин и другие, находясь под влиянием дуализма Платона, считали на основании этого, что Бог (Который, как известно, есть Дух) говорит человеческой душе непосредственно, не имея никакой нужды проходить через тело. Истина открывается как внутреннее озарение: "О духовном надобно судить духовно". Мы познаем истину не в результате процесса рационального мышления, но как бы интуитивно, "из глубины нашего мистического чрева", как есть. (Хорошая реакция?).

Прямой противоположностью этой теории "психических процессов" является довольно современная теория практически механических "соматических процессов" (к чести многих нейропсихологов, в настоящее время пересматриваемая), согласно которой познание может быть сведено к нейронам и химии центральной нервной системы, передаточным субстанциям и тому подобным вещам, которые хоть и сложны на самом деле, но по сути своей не представляют собой ничего мистического.

Некоторые нейропсихологи, как раз из тех, которые взялись пересматривать эту теорию, к счастью все более и более сходятся на третьей точке зрения, согласно которой душа и тело, psyche и soma представляются как разные измерения единого целого, целого, которое на самом деле гораздо больше, чем совокупность неких неврологических процессов и частей.

Высказывание Елены Уайт относительно передачи информации через нервы и мозг полностью гармонирует с ее целостным представлением о человеческой природе. Тело человека также принимается в расчет. Мы не можем вести разумного существования вне его, но мы также не можем быть сведены до существования чисто физиологического. Более того, существует также и разум, мышление и чувства, известные нам как "сердце". Разум и тело взаимодействуют. Посмотрите, как эта мысль проходит красной строкой через следующее высказывание:

"Whatever injures the health not only lessens physical vigor, but....... It increases the danger of failure and defeat" (Е. Уайт, Служение исцеления, стр. 128).

"The relation that exists between the mind and the body is very intimate......... and tend to break down the life forces and to invit decay and death" (Там же, стр. 241).

Более близко относятся к предмету наших размышлений и еще более многочисленны утверждения Елены Уайт относительно связи восприятия с характером и прошлым опытом. Вот некоторые примеры:

" Всякое нечистое помышление оскверняет душу, ослабляет нравственность и сводит на нет влияние Святого Духа. Оно притупляет духовное зрение, и человек становится не способен видеть Бога" (Е. Уайт, Желание веков, стр. 302).

"Себялюбие препятствует созерцанию Бога. Своекорыстный дух судит о Боге, как о себе подобном. Пока мы не преодолеем эти представления, мы не сможем понять Того, Кто есть любовь" (Там же).

"Пусть никто не считает, что может жить эгоистичной жизнью и затем, послужив своим собственным интересам, войти в радость своего Господа. Эгоисты не смогут участвовать в радости бескорыстной любви. Они были бы непригодными для небесных обителей. Они не смогли бы оценить чистую атмосферу любви, которая наполняет небеса... Наука небес была бы для них непонятной загадкой (Е. Уайт, Наглядные уроки Христа, стр. 364, 365).

Елена Уайт говорила о сатане: "...то, что Сын Божий должен прийти на эту землю как человек, наполняло его изумлением и страхом. Он не мог постичь тайну великой жертвы. Его эгоистичной натуре была непонятна такая любовь к обманутому человеческому роду" (Е. Уайт, Желание веков, стр. 115).

Эти утверждения напоминают нам, что мы видим все окружающее не таким, какое оно есть, но таким, какие мы есть. Каждый из нас воспринимает окружающее в парадигме мышления, сформированной тем, что мы сделали или пережили (независимо от того, помним мы это или нет), нашим характером, мировосприятием и самосознанием. Эта парадигма формирует тот фильтр, через который должно пройти все наше восприятие. Это означает, что наше восприятие реальности в той или иной степени искажено -- и искажено оно для одних из нас более, чем для других -- тем, какими людьми мы являемся.

Эти парадигмы изменчивы. Новый опыт преображает их. Например, восприятие Бога тем или иным человеком может быть искажено как в позитивную так и негативную сторону тем, какие у него были родители -- жестокие или любящие. К счастью, плохие родители часто могут быть компенсированы теми, кто их заменяет и к кому ребенок позже будет относиться как к родителям. Когда вы ощущаете на себе чью-то любовь, это помогает вам понять ее лучше, чем что-либо еще, и в этом-то и заключается смысл существования христианского братства. Любовь открывается в ситуациях, когда мы проявляем ее. Об этом определенно говорит и следующее утверждение:

"Взирая на Иисуса, мы обретаем более яркое и определенное видение Бога, и созерцание этого изменяет нас. Естественной нашей потребностью теперь становится доброта, любовь к нашим ближним. В нас развиваются черты личности, созвучные характеру Божества. Возрастая в Его подобие, мы развиваем свою способность познавать Бога" (Е. Уайт, Наглядные уроки Христа, стр. 355).

Могу добавить, что это изменяет и нашу способность познавать все вокруг.

Процесс изменения нашего мышления лишь отчасти находится под контролем нашего сознания. Большинство событий, влияющих на нас просто "происходят". Однако, пропорциональна способности управлять тем, что происходит с нами, включая и то, что Бог определил рамками нашей свободы, и мера нашего контроля над этим процессом и мера нашей ответственности за его результаты. От нас совсем не требуется испытывать абсолютно все, что происходит в окружающем мире (включая и наши жилища -- а для чего же тогда сделаны пульты переключения каналов?). Мы способны выбирать то, куда направить внимание. Мы не отданы на милость всех этих "происшествий" нашего мира.