Свобода во Христе - христианский проект

Четверг, 28 марта 2024
Фарисеи, которые уверовали - 3 Галатам PDF Печать E-mail

В предыдущей части исследования данной темы – четвертой - мы отметили, что, хотя это и верно, что «церемониальный закон является главным предметом рассмотрения в послании Галатам, если говорить о законе», но даже тогда это относится не к церемониальному закону, как он был дан от Господа. Ибо даже там, где речь в послании идет о данном Богом церемониальном законе, имеется в виду такое его извращение, каковое делает его совершенно не тем, чем он являлся на самом деле. Следовательно, главной темой, - там, где речь идет о законе и делах, - скорее, является обрядность и только обрядность, чем сам истинный обрядовый закон в любой его фазе.

Тот факт, что традиционализм был неотъемлемой частью учения тех, кто отбросил назад в вере христиан Галатии, ясно виден из того, что Павел указывает на него как на нечто, пережитое им на собственном опыте, и рассказывает, как был избавлен от него тем самым Евангелием, которое проповедовал. «Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе… что я… преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий. Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, — я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью…» (Гал 1:13-16).

Другими словами, того самого, что эти нарушители мира пытаются навязать вам, я сам когда-то держался еще более рьяно, чем они; ибо «я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее». Но был избавлен и искуплен откровением Евангелия Иисуса Христа - откровением Сына Божия во мне. Я проповедовал вам, и теперь проповедую вам только то, что знаю по опыту моего сердца и откровению Евангелия Христа. Я знаю, что Евангелие Христа, Евангелие, которое я проповедую, полностью избавляет душу от бремени и тягот традиций, которые эти люди несут вам. Оно делает душу свободной во свете и радости совершенной праведности. Я знаю, что все, чего они ищут с помощью многочисленных, изнурительных требований их традиций, даруется в совершенной и радующей душу полноте в Иисусе Христе, и что обретается все это просто по вере в Него.

Даже если бы не было никаких других доказательств, уже одного этого отрывка, с тем, о чем в нем идет речь, было бы достаточно, чтобы показать: что бы ни было еще упомянуто, разговор несомненно идет об обрядах иудейской «традиции».

Но это еще не все. То, что вызвало кризис в Антиохии в ситуации с Петром, и что подается как кризис в предисловии к действительной теме послания Галатам, - это проблема вкушения пищи с язычниками, людьми необрезанными. То же самое оказалось признаком кризиса в работе Петра с иудеями и язычниками, как показал его опыт, пережитый им при получении видения в Иоппии, и в доме Корнилия. Он сам подытожил его словами: «… вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым» (Деян. 10:28).

Но есть с язычниками вовсе не было беззаконием. Только собственный традиционализм иудеев утверждал обратное. Исключительность никогда не была ни заповедана, ни внушаема ничем, что Господь когда-либо вверил иудеям. Само Писание, которое они имели, было против нее. Эксклюзивность была целиком и полностью плодом их собственного истолкования, построенного на основании их же исключительной самоправедности. Тем не менее, она была первостепенным моментом и важнейшим элементом точки зрения «фарисеев, которые уверовали», что и привело к написанию послания Галатам. При этом - несомненно, что традиционный церемониальный закон иудеев являлся неотъемлемой частью церемониального закона, который является главным предметом рассмотрения, - когда речь идет о законе, - в послании Галатам.

Это правда, что церемониальный закон, данный Богом, также имеет отношение к полемике, которая вызвала написание послания к Галатам. Но хотя это и так, все же то, каким Бог дал его, не имеет к ней никакого отношения. Обрезание имеет отношение к данному вопросу; но оно до такой степени извращено по сравнению с его истинным богоданным назначением и смыслом, и настолько обременено традиционализмом, что является лишь еще одной фазой чисто фарисейской обрядности.

Из истории Иакова, приводимой в этой связи, особенно из Деяний 21, ясно, что остальная часть церемониального закона также была включена в рассматриваемую полемику; доходило даже до таких взаимоисключающих вещей как жертвоприношения за грех при одновременном исповедании веры во Христа. Одним из приношений при очищении назарея были «…однолетний агнец без порока во всесожжение, и одна однолетняя агница без порока в жертву за грех…» (Числа 6:14). И когда Павел из уважения к братьям в Иерусалиме, особенно к Иакову, брату Иисуса, уступил им ради приличия и присоединился к некоторым, которые на самом деле, будучи верующими в Иисуса, практиковали этот внутренне противоречивый обряд; именно в то время, когда «он разговаривал со священником относительно жертвы, которая будет принесена», толпа вышла из-под контроля и потащила Павла прочь. Однако, не совсем корректно утверждать, что толпа вышла из-под контроля именно тогда: правильнее будет сказать, что в этот момент Бог перестал контролировать толпу, чтобы спасти Павла от последствий его уважения к гибельному совету, данному идущими на компромисс братьями.

Когда мы принимаем во внимание огромное желание Павла быть в согласии с братьями, его нежность по отношению к слабым в вере, его почтительность к Апостолам, которые были со Христом, и к Иакову, брату Господа, и его желание стать всем для всех, насколько это было возможно, и не жертвовать принципами; - когда мы принимаем все это во внимание, становится менее удивительно, что его смогли вынудить отойти от твердого, решительного образа действий. Но вместо того, чтобы способствовать достижению желаемой цели, эти усилия к примирению позиций только ускорили кризис, приблизили предсказанные страдания Павла, в трудах разделили его с братьями, лишили церковь одного из самых крепких ее столпов и повсеместно принесли горе сердцам христиан.

Слова Спасителя, обличающие мужей из Назарета, применимы в случае с Павлом не только в отношении неверующих иудеев, но и к его собственным братьям по вере. Если бы лидеры церкви полностью отдали Богу то свое горькое чувство, которое испытывали к Апостолу, и приняли его как человека, особым образом призванного Богом нести Евангелие язычникам, Господь сохранил бы его для них, позволив и дальше трудиться для спасения душ. Он, видящий конец от начала и проникающий сердца всех, видел, каким будет результат зависти и подозрительности иудеев к Павлу. Бог в Своем провидении не планировал, чтобы труды Павла закончились так скоро; но Он не сотворил чуда, чтобы противодействовать цепи тех обстоятельств, которые породил их же собственный образ действий.

Этот дух по-прежнему приводит к тем же результатам. Пренебрежение к возможности оценить то, что предусмотрела божественная благодать, и воспользоваться этим, лишила церковь многих благословений. В сколь многих случаях Господь продлил бы жизнь многих Своих верных служителей, будь их труд оценен! Но если в церкви врагу душ человеческих позволяется извратить разум христиан, так что они искажают и превратно толкуют слова и поступки раба Христова; если они позволяют себе встать на его пути и мешают ему быть полезным, Господь отнимает у них благословение, которое дал.

«Сатана постоянно работает через своих агентов, стараясь ввергнуть в уныние и уничтожить тех, кого Бог избрал для выполнения великой и благой работы. Они даже могут быть готовы пожертвовать жизнью для продвижения дела Христова, но великий обманщик будет внушать людям сомнения, недоверие и ревность по отношению к ним. Если все это будет принято, это подорвет в них уверенность в целостности своего характера, и, таким образом, нанесет ущерб их полезности. Слишком часто ему [сатане] удается успешно действовать черезих же собратьев, причиняя им такое горе и такие сердечные муки, что Бог милостиво вмешивается, чтобы дать покой Своим преследуемым слугам.

Когда руки сложены на бездыханной груди, когда голос предостережения и ободрения смолкает, тогда смерть доделывает то, что жизнь сделать не смогла; тогда зачерствевшие, возможно, смогут разглядеть и по достоинству оценить благословение, которое отринули» («Очерки из жизни Павла», стр. 214,231, 232).

«Фарисеями, которые уверовали», этими закравшимися в церковь ложными братьями, сбивавшими с толку галатийских христиан и даже ослабившими Петра и Иакова, нравственный закон не принимался во внимание, разве что время от времени. Но все бесконечное разнообразие церемониальных обрядов, которые были изобретены «устной традицией» и созданы быть инструментами защиты закона, и которые значили для них больше, чем сам богоданный закон, - оно, это разнообразие, было включено в полемику и являлось немалой частью существовавшего несогласия – с их стороны. Просто не омыть рук и т.д., как это описано в Евангелии от Марка, главе 7, приравнивалось к убийству [человека], и являлось причиной лишения виновника вечной жизни» (Фаррар, «Жизнь Христа», глава 31, в разделе «Омовения»).

Однако в послании Галатам, там, где Павел излагает единственное истинное Евангелие, нравственный закон включен в обсуждение: Павел как показывает, что оправдание невозможно делами вообще никакого закона, даже нравственного; так и раскрывает, что сама цель веры в Христа, сама цель истинного Евангелия - достижение в человеках праведности, согласующейся с этим законом, совершенного послушания Десяти Заповедям.

Если вам нужно еще что-то, чтобы стало яснее или точнее видно, что обрядность – это целиком церемониальный закон, и это о нем идет речь в послании Галатам, прочтите следующее: «До Коринфа дошли вести из церквей в Галатии, свидетельствовавшие о состоянии крайнего замешательства и даже полного отступничества. Иудействующие учителя противодействовали работе Апостола и искали уничтожить плоды его трудов.

«Почти в каждой церкви было то или иное количество членов, которые были иудеями по рождению. К этим новообращенным иудействующие учителя нашли легкий доступ и через них утвердились в церквах. На основании библейских аргументов было невозможно опровергнуть доктрины, которым учил Павел. Поэтому, чтобы противодействовать его влиянию и ослабить его авторитет, они прибегали к самым бессовестным мерам. Они заявляли, что он не был учеником Иисуса и не получал от Него никакого поручения; тем не менее, счел себя вправе учить доктринам, прямо противоположным тем, которым учили Петр, Иаков и другие Апостолы. Тем самым этим эмиссарам иудаизма удалось оттолкнуть многих обращенных от их наставника в Евангелии. Одержав эту победу, они побуждали верующих вернуться к соблюдению церемониального закона как необходимого условия спасения. Вера во Христа и послушание закону Десяти Заповедей были расценены как вещи второстепенные. Разделение, ереси и эмоциональность быстро набирали силу среди верующих Галатии.

«Учение, которое приняли Галаты, не могло ни в каком смысле называться Евангелием; это были учения человеческие, прямо противоположные тому, чему учил Христос. ... В галатийских церквах веру в Евангелие вытесняло явное, неприкрытое заблуждение. Христос, истинное основание, был практически отвергнут ради ветхих церемоний иудаизма. ...

«Апостол убеждал Галатов, что их единственно безопасным решением будет - оставить ложных вождей, которыми они были введены в заблуждение, и вернуться к вере, которую они получили из Источника истины и мудрости. Эти ложные учителя были лицемерными, невозрождёнными людьми, нечистыми сердцем и безнравственными в жизни. Их религия заключалась в череде церемоний, следуя которым они рассчитывали обрести благоволение Божие. Им была неинтересна доктрина, которая гласила:«Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия». Такая религия требовала слишком большой жертвы. Поэтому они цеплялись за свои заблуждения, обманывая и самих себя, и окружающих.

«Замена внешних религиозных форм святостью сердца и жизни по-прежнему столь же «приятна» для невозрожденной природы, как и во времена Апостолов. ... Павел ... описывает свое путешествие в Иерусалим, предпринятое им, чтобы урегулировать те самые вопросы, которые теперь сотрясали церкви Галатии: следует ли язычникам покориться обрезанию и соблюдать церемониальный закон» («Очерки из жизни Павла», стр. 188-193).

О том же, что по этому вопросу думали в Иерусалиме, читаем:

Они [некоторые из Иудеи] утверждали с большой уверенностью, что никто не может быть спасен без обрезания и соблюдения всего церемониального закона. Иерусалим был еврейским мегаполисом, и там царили высочайшая эксклюзивность и нетерпимость. Еврейские христиане, у которых храм был всегда в поле зрения, естественным образом позволяли своим мыслям возвращаться к особым привилегиям евреев как нации. Видя то, как христианство удаляется от обрядов и традиций иудаизма, и понимая, что особая святость, которая приписывалась иудейским обычаям, в скором времени потеряется из виду во свете новой веры, многие из них возмутились против Павла как человека, кто, в значительной мере, был причиной этих изменений. Даже ученики не все были способны с готовностью принять решение собора. Некоторые из них были горячими сторонниками церемониального закона и относились к Павлу ревниво, потому что думали, что его принципы в отношении обязательности соблюдения еврейского закона были слабыми» (Там же, стр. 63, 71).

Таким образом, если говорить о законе, то церемониальный закон является главным предметом обсуждения в послании Галатам. Не случилось ли так, что церемониальный закон имел божественную и человеческую стороны, но божественная была настолько извращена, что в этом извращенном состоянии там осталось только человеческое? Одним словом, обрядность – это мертвый формализм против живой веры.

[“AdventReviewandSabbathHerald” за 26 сентября 1899 г.]