Главная Поэзия "Поэзия небес" Иван Александрович БУНИН

Иван Александрович БУНИН

1 870 - 1953 Троица Гудящий благовест к молитве призывает, На солнечных лучах над нивами звенит; Даль заливных лугов в лазури утопает, И речка на лугах сверкает и горит. А на селе с утра идёт обедня в храме: Зелёною травой усыпан весь амвон, Алтарь, сияющий и убранный цветами, Янтарным блеском свеч и солнца озарён. И звонко хор поёт, весёлый и нестройный, И в окна ветерок приносит аромат... Твой нынче день настал, усталый, кроткий брат, Весенний праздник твой, и светлый и спокойный! Ты нынче с трудовых засеянных полей Принёс сюда в дары простые приношенья: Гирлянды молодых берёзовых ветвей, Печали тихий вздох, молитву - и смиренье. 1893 На монастырском кладбище Ударил колокол - и дрогнул сон гробниц, И голубей испуганная стая Вдруг поднялась с карнизов и бойниц И закружилась, крыльями блистая, Над мшистою стеной монастыря... О, ранний благовест и майская заря! Как этот звон, могучий и тяжёлый, Сливается с открытой и весёлой Равниной зеленеющих полей! Ударил колокол - и стала ночь светлей, И позабыты старые гробницы, И кельи тесные, и страхи темноты, - Душа, затрепетав, как крылья вольной птицы, Коснулась солнечной поющей высоты! 1901 * * * За всё Тебя, Господь, благодарю! Ты, после дня тревоги и печали, Даруешь мне вечернюю зарю, Простор полей и кротость синей дали. Я одинок и ныне - как всегда. Но вот закат разлил свой пышный пламень, И тает в нём Вечерняя Звезда, Дрожа насквозь, как самоцветный камень. И счастлив я печальною судьбой, И есть отрада сладкая в сознанье, Что я один в безмолвном созерцанье, Что всем я чужд и говорю - с Тобой. 1901 Столп огненный В пустыне раскалённой мы блуждали, Томительно нам знойный день светил, Во мглистые сверкающие дали Туманный столп пред нами уходил. Но пала ночь - и скрылся столп туманный, Мираж исчез, свободней дышит грудь - И пламенем к земле обетованной Нам Ягве указует путь! 1903 - 1906 Новый храм По алтарям, пустым и белым, Весенний ветер дул на нас, И кто-то сверху капал мелом На золотой иконостас. И звучный гул бродил в колоннах, Среди лесов. И по лесам Мы шли в широких балахонах, С кистями, в купол, к небесам. И часто, вместе с малярами, Там пели песни. И Христа, Что слушал нас в весёлом храме, Мы написали неспроста. Нам всё казалось, что под эти Простые песни вспомнит Он Порог на солнце в Назарете, Верстак и кубовый хитон. 1907 Гробница Рахили "И умерла, и схоронил Иаков Её в пути..." И на гробнице нет Ни имени, ни надписей, ни знаков. Ночной порой в ней светит слабый свет, И купол гроба, выбеленный мелом, Таинственною бледностью одет. Я приближаюсь в сумраке несмело И с трепетом целую мел и пыль На этом камне, выпуклом и белом... Сладчайшее из слов земных! Рахиль! 1907 Саваоф Я помню сумрак каменных аркад, В средине свет - и красный блеск атласа В сквозном узоре старых царских врат, На золотой стене иконостаса. Я помню купол грубо-голубой: Там Саваоф, с простёртыми руками, Над скудною и тёмною толпой, Царил меж звёзд, повитых облаками. Был вечер, март, сияла синева Из узких окон, в куполе пробитых, Мёртво звучали древние слова. Весенний отблеск был на скользких плитах И грозная седая голова Текла меж звёзд, туманами повитых. 28 июля 1908 Долина Иосафата Отрада смерти страждущим дана. Вы побелели, странники, от пыли, Среди врагов, в чужих краях вы были. Но вот вам отдых, мир и тишина. Гора полдневным солнцем сожжена, Русло Кедрона ветры иссушили. Но в прах отцов вы посохи сложили, Вас обрела родимая страна. В ней спят цари, пророки и левиты. В блаженные обители ея Всех, что в чужбине не были убиты, Сбирает милосердый Судия. По жёстким склонам каменные плиты Стоят раскрытой Книгой Бытия. 20 августа 1908 * * * Мелькают дали, чёрные, слепые, Мелькает океана мёртвый лик: Бог разверзает бездны голубые, Но лишь на краткий миг. "Да будет свет!" Но гаснет свет, и сонный, Тяжёлый гул растёт вослед за ним: Бог, в довремённый хаос погружённый, Мрак сотрясает ропотом Своим. 26 февраля 1911 Тора Был с Богом Моисей на дикой горной круче, У врат небес стоял как жертвенном дыму: Сползали по горе грохочущие тучи - И в голосе громов Бог говорил ему. Мешалось солнце с тьмой, основы скал дрожали, И видел Моисей, как зиждилась Она: Из белого огня - раскрытые скрижали, Из чёрного огня - святые письмена. И стиль - незримый стиль, чертивший их узоры, Бог о главу вождя склоненного отёр, И в пламенном венце шёл восприемник Торы К народу своему, в свой стан и в свой шатёр. Воспойте песнь ему! Он радостней и краше Светильника Седьми пред Божьим алтарём: Не от него ль зажгли мы пламенники наши, Ни света, ни огня не уменьшая в нём? 24 марта 1914. Рим Слово Молчат гробницы, мумии и кости, - Лишь слову жизнь дана: Из древней тьмы, на мировом погосте, Звучат лишь Письмена. И нет у нас иного достоянья! Умейте же беречь Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья. Наш дар бессмертный - речь. 7 января 1915, Москва Стой, солнце! Летят, блестят мелькающие спицы, Тоскую и дрожу, А всё вперёд с летящей колесницы, А всё вперёд гляжу. Что впереди? Обрыв, провал, пучина, Кровавый свет зари... О, если б власть и властный крик Навина: "Стой, солнце! Стой, замри!" 13 февраля 1916 Благовестие о рождении Исаака Они пришли тропинкою лесною, Когда текла полдневная жара И в ярком небосклоне предо мною Кудрявилась зелёная гора. Я был как дуб у чёрного шатра, Я был богат стадами и казною, Я сладко жил утехою земною, Но вот пришли: "Встань, Авраам, пора!" Я отделил для вестников телицу. Ловя её, увидел я гробницу, Пещеру, где оливковая жердь, Пылая, озаряла двух почивших, Гроб праотцев, Эдема нас лишивших, И так сказал: "Рожденье чад есть смерть!" 10 августа 1916 * * * И цветы, и шмели, и трава, и колосья. И лазурь, и полуденный зной... Срок настанет - Господь сына блудного спросит: "Был ли счастлив ты в жизни земной?" И забуду я всё - вспомню только вот эти Полевые пути меж колосьев и трав - И от сладостных слёз не успею ответить, К милосердным Коленям припав. < Назад   Дальше >