В воскресенье утром Клариче позвонила отцу и сообщила, что у нее неприятность.

— Папа, мы с Полом с утра крепко поспорили, потому что он не

разрешил мне завтра вечером идти на встречу с Бобом. Ты можешь поговорить с ним? Пол тебя уважает больше других.

— И что я с этого буду иметь, Клариче? — пошутил Джон.

— Плитку шоколада.

— Меня больше всего интересует пачка сигарет.

— Нет, папа, кроме рака она ничего тебе не принесет. Если хочешь — шоколад,

— Твоя взяла,— согласился отец. — Сделка состоялась! Джон знал о чем и как говорить с Полом; дело в том, что стадо дойных коров, принадлежавшее Полу, резко снизило продуктивность, вот вдвоем тесть и зять и стали решать непростую задачу. Они обошли и тщательно осмотрели ферму, проверили доильные аппараты, колодцы, корма, внимательно, как опытные ветеринары, осмотрели каждую корову и наметили пути восстановления былой продуктивности.

— Завтра вечером мы думаем немного развлечься, Пол,— сказал Джон, когда они, закончив работу, шли к навесу, где доили коров.

— Этот парень, адвентист, покорил наших женщин, и все они только и знают, что говорят сейчас о религии. А завтра вечером у нас великое

финальное собрание.

— Мне жаль тебя, папа. Меня ничто так не огорчает, как кушать

религию на завтрак, на обед, да еще и с чаем.

— Свидетели Иеговы — хорошие люди, Пол,— продолжал Джон.

— Только надо уметь жить с ними и делать их счастливыми.

— Но они не делают счастливым меня. Я бросал бы бомбу всякий раз, когда думаю о них.

— В чем дело? Почему?— удивился Джон.

— Прежде всего, есть проблема с переливанием крови. Я не верю, что Бог, Который исцелял больных и воскрешал мертвых, желает смерти невинным детям только потому, что религия родителей не разрешает делать переливание крови.

— И меня это никогда не радовало, — согласился тесть. — Я всегда со страхом думаю, что будет, если одному из моих детей понадобится донорская кровь. И если бы Лорна не разрешила это сделать, тогда я бы прогнал ее. Но у тебя ведь нет нужды делать из этого проблему, сын твой здоров, и пусть он никогда не болеет!

— А как быть с Клариче? Если вдруг понадобится влить ей чью-то кровь, а она не разрешит это делать, значит, я останусь вдовцом с малыми детьми на руках? Я считаю, что неверно во всех случаях, когда кто-то умирает, говорить, будто такова воля Божья. Что общего между питьем крови и ее переливанием ради спасения жизни?

— И мне это кажется неверным, — еще раз согласился Джон, — но спорами и ссорами вы ничего не решите. Понимаешь, вера иеговистов такова, что толкование библейских текстов их «Башней» они принимают без всяких дискуссий. В этом не виноваты все члены «Общества свидетелей». Среди них есть очень порядочные думающие люди. Беда в том, что руководство «Общества» заставляет их без всяких возражений делать то, что им говорят.

— Мне кажется, что это и есть причина, по которой их преследуют, не так ли, папа? А они полагают, что если их преследуют за убеждения, значит они во всем правы. Однако известно, что во все времена многие люди умирали за свои убеждения. И если преследование по религиозным мотивам является доказательством истины, тогда все должны стать иудеями только потому, что семь миллионов евреев погибли от рук Гитлера!

— Меня не очень интересует, кто эти люди и во что они верят. Я восхищаюсь всяким, кто имеет смелость умереть за свою веру. Я знаю, что некоторые из свидетелей Иеговы такую смелость имеют, но все же думаю, что они прежде всего должны точно знать, за что умирают.

Так, продолжая беседу, Джон разобрал доильную установку, а Пол старательно помогал ему. Некоторое время они молчали, но Пол долго не мог терпеть.

— Как ты думаешь, папа, насколько нужна человеку религия и существуют ли религиозные проблемы?

— Да, нужна, — ответил Джон. — Мне кажется, что у любой религии есть часть истины, только я не знаю, у кого больше. Из всех, кого я знаю, свидетели Иеговы наиболее близки к истине, но все-таки мне кажется, что «Сторожевая башня» управляла своими людьми, как бы вальсируя, то есть часто меняя направление движения на протяжении ряда лет.

— Ну и сложности! — воскликнул Пол. — Что ты хочешь этим сказать?

— Я приведу тебе один пример, — Джон высказывал свою точку зрения и одновременно завинчивал гайки. — Что происходит с человеком, когда он умирает? Почти все церкви учат, что умершего ждет рай или ад. Но я думаю, что многие не убеждены в этом, если вспомнить, как они печалятся, если кто-нибудь из дорогих им людей присоединяется к участникам небесных благословений. Свидетели Иеговы понимали, что, в соответствии с Библией, смерть является сном и что каждый умерший находится в этом состоянии до дня воскресения. А потом они все разрушили, поскольку эта их «Башня» стала давать проблеме смерти и воскресения собственное толкование.

— Что это значит, папа? Извини, но я ничего не могу взять в толк!

— Иеговисты на протяжении ряда лет учили, что в 1878 году многие из них воскресли и вознеслись на небо. Потом они поняли, что совершили ошибку в определении времени, и перенесли дату на 1918 год. С тех пор они утверждают, что определенная часть свидетелей возносится на небо сразу после смерти, что, по моему мнению, постыдно хотя бы потому, что соответствует воззрениям остальных христиан. Действительно, это постоянное препарирование собственных доктрин, изменение дат и тому подобное принесло иеговистам много переживаний. Вчера вечером я впервые увидел, как растерялась Лорна, когда в одной из старых книг «Башни» она с моей помощью открыла кое-какие неизвестные ей вещи. «Башня» заявляла, что, когда в 1916 году умер Рассел, он вознесся на небо и оттуда продолжает руководить «Обществом». Сначала Лорна не хотела в это поверить, но я прочитал ей тексты на 144-й и 420-й страницах и спросил, что случилось бы, если бы Рутерфорд после своей смерти в 1942 году также вознесся на небо и продолжал свою руководящую деятельность. имея в виду, что эти иеговистские вожди не очень мирились между собой. Хуже того — после смерти Рассела Рутерфорд принялся изменять иеговистское учение! Понимаешь, Пол, я не мог удержаться, чтобы не спросить, как мистер Рассел мог попасть на небо в 1916 году, если «Башня» только в 1927 году определила, что до 1918 года никакого воскресения не было и быть не могло. А мистер Рассел, обрати внимание, Пол, согласно публикациям «Башни», уже два года отдыхал на небе! Бедная Лорна, лучше бы я не задавал ей этого вопроса, потому что он привел ее в крайнее смятение.

— И что же мама ответила тебе на такие убийственные факты?— спросил Пол,

— Она сказала: «Джон, что поделаешь, разногласия ужасны, но прошу — молчи на этот счет и ни слова этому молодому адвентистскому проповеднику».

— Мне кажется, папа, ты не скажешь о «Башне» ничего, что было бы неизвестно Бобу. Он признает, что мог бы стать свидетелем Иеговы, если бы «Башня» учила истине, но он уверен, что «Башня» не учит всей истине.

— Ты, безусловно, прав, Пол, а этот молодой проповедник блестяще знает свое дело,— согласился Джон и добавил: — А почему бы тебе не прийти к нам завтра вместе с Клариче? Завтра вечером? Прикатит Боб, а Лорна и Нанна уже готовят ему пару-тройку каверзных вопросов. А поскольку еще не было случая, чтобы они не получили ответа, беседа обещает быть интересной.

— Но я сказал Клариче не далее как сегодня утром, что она никуда не пойдет! Что же, мне теперь придется менять решение?

— Брось это, Пол,— засмеялся Джон. — Ты насладишься такими чудесами, и вам обоим будет хорошо, идет?

— Ох, папа, ты любого уговоришь! Давай-ка поскорее закончим сборку этою проклятого агрегата и пойдем обедать. На пороге уставших мужчин встретила Клариче.

— Наверное, вы основательно проголодались?

— Проголодались? Я теперь ничего не хочу так сильно, как плитку шоколада,— рассмеялся отец.

— Ты выиграл, папа?

— А ты сомневалась?— сказал Джон, и его глаза заискрились. Вернувшись домой, Джон как ни в чем не бывало сообщил Лорне, что Клариче на вечернюю беседу придет вместе с Полом.

— Чудесно,— воскликнула жена,— я рада, что Пол придет! Уже ради одного этого мы с Нанной поставим Боба на место, и все убедятся, что «Сторожевая башня» есть подлинный источник истины!