Прочитаем отрывок из 7-й главы Евангелия от Матфея: "Что смотришь ты на соринку в глазу брата своего, а в собственном - бревна не замечаешь? Как можешь говорить брату своему: "Дай, выну соринку из глаза твоего", когда у самого в глазу бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из своего глаза, тогда увидишь, как вынуть соринку из глаза брата твоего" (Мф. 7:3-5). Какого же человека изображает Господь? Наблюдая за происходящим вокруг меня, я все больше замечаю, как много вокруг неправильного. Богатые не делятся с бедными, одна раса или национальность возвышается над другой, те, у кого в руках оказались власть и влияние, неправильно ими пользуются, авторитеты и приоритеты перепутаны, никто не замечает пути к правильной жизни.

Мой ум крепнет, а наблюдательность растет, и вскоре становится совершенно очевидно: в этой жизни все не так, все должно быть по-другому, все следует изменить. Окружающие меня люди не понимают элементарнейших вещей и по этой причине, конечно, не видят ни необходимости перемен в себе, ни, тем более, путей достижения этих перемен. Так больше продолжаться не должно. Все пора изменить. Новая сила должна все исправить. Я приведу окружающих меня людей, общество, а может, и весь мир к правильному поведению, а значит, и светлому будущему. Я изменю

Так или примерно так рассуждали все те, чей ум однажды ввергал миллионы людей в мясорубку великих перемен. Когда-то юные лидеры фашизма, заметив неладное, потянули свои руки к глазам окружающих. Начав с соринки, они ослепили полмира. Примерно так думалось и лидерам большевизма, посягнувшим на царскую семью и безжалостно растерзавшим ее; похожие мысли вились в голове "вождя всех времен и народов", который всматривался в глаза очередных жертв, приходивших в его кремлевскую приемную, или когда рассматривал их с трибуны Мавзолея. Римские императоры, Наполеон, Мао Цзэдун... Да разве можно перечислить всех "реформаторов", судивших страны и народы, не говоря уже о тех, чей масштаб был несравненно меньшим?

Не о чудесных ли переменах в пользу правильного поведения окружающих думает и террорист? Один бережно укладывает взрывное устройство под дом со спящими людьми, другой, начинив взрывчаткой самого себя, со светлым лицом входит в гущу ничего не подозревающих людей и изменяет их... до неузнаваемости. А третий не спит ночами, разрабатывая изощренные схемы массовых судилищ-убийств. Террористы тоже замечают что-то неправильное в окружающем устройстве жизни и даже в мирно спящих людях. Они тоже надеются вытряхнуть соринки из глаз своих жертв... Христос обещал возмездие всем судьям.

Мы все хотим перемен: в своих супругах, детях, коллегах, знакомых. Пусть хотя бы маленьких, величиной в соринку, но мы все искренно хотим этих изменений. Мы честно стараемся изменить в окружающих что-нибудь или даже все к лучшему. Нас, правда, не всегда при этом понимают. Однако отказаться от желания хоть что-либо изменить к лучшему тоже неправильно. А впрочем, может быть, гениальное решение состоит как раз в том, чтобы вообще отказаться от желаний о переменах в людях? Не надо жертв, не надо взрывов, не надо ссор и конфликтов, не надо суеты и разочаровывающих усилий. Нужно просто прийти домой, опуститься на пол, сложить ноги, сев в позе лотоса, затем внутренне успокоиться, закрыть глаза и объединиться с Вечным Космосом, в котором всегда и все неизменно, спокойно и мирно...

И все же в приведенном выше отрывке из Евангелия Христос говорит о действии, о сложном и активном действии, совершая которое, мы вдруг сможем увидеть, как достичь желанных перемен в окружающих нас людях, в семье, в обществе, в церкви, в мире.

"Тогда увидишь, как...", - говорит Спаситель мира каждому его жителю.

Что же это за тайна, познать которую столь важно, чтобы понять, как могут совершаться перемены в людях, рядом с которыми вольно или невольно протекает и наша жизнь? Великие умы прошлого не раз пытались изменить все и вся. А спустя время их дела с гневом бичевали реформаторы последующих поколений, клеймя позором за соделанное, изобличая в преступлениях перед народами. А ведь все начиналось с желания извлечь соринку из глаза человека, брата своего. А оканчивалось нагромождением пугающих своим масштабом кладбищ истории, где оказались погребены множество непрожитых жизней.

Как же можно добиться перемен в людях, рядом с которыми мы живем? С чего начать?

Следует заметить, что многие из нас быстро утомляются, слушая рассказы о гениях зла, а чувство возмущения быстро притупляется из-за колоссальных размеров их деяний. Большинство из нас живет совсем в другом масштабе. Поссоримся в семье, нагрубим коллегам или обидим соседей, потаскаем за уши да отшлепаем детей. Вот, собственно, и все "подвиги" за неделю. Наши семейные революции, реформы и суды довольно часто протекают без серьезных ушибов и без пролития крови. И невольно возникает мысль: а может быть, все и должно быть так, как есть? Может быть, это и есть наше тихое, земное счастье?

Но Иисус Христос поведал нам не утопические правила счастливой жизни, Он говорил о реальной практике наших повседневных отношений. И эта практика может и должна воплощаться в жизнь. Господь дает нам ответ на сложнейший вопрос: как добиться перемен в людях, рядом с которыми мы живем?

Трудность состоит, разумеется, не в том, чтобы незамедлительно произнести ответ. Необычайность этого таинственного знания кроется в том, что, будучи произнесенным и даже будучи услышанным, оно не становится автоматически достоянием человека; оно требует какого-то особого встречного усилия, усвоения, без которого не возникает соответствующих плодов. Трудность знания о переменах предполагает его восприятие, причем "всем умом, всем своим помышленьем". Истинно духовное знание дает человеку способность к переменам, в которых нет жестокости, к сближающим отношениям, которые приводят к великим переменам в окружающих нас людях.

Кто-то, конечно, может подумать: "А разве бывают великие перемены без пролития крови?" Христос, пришедший пролить Свою кровь, парадоксальным образом утверждал, что перемены должны быть бескровными. Послушайте, как ведет Себя Иисус, когда толпа безумцев окружает Спасителя и Его учеников.

"Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: Господи! не ударить ли нам мечом? И один из них ударил раба первосвященника, и отсек ему правое ухо. Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И, коснувшись уха его, исцелил его" (Лк. 22:49-51).

В этих двух словах Иисуса: "оставьте, довольно", слышится столько усталости от порочного стремления людей достигать перемен жестокими мерами, безжалостно отсекая у окружающих все, что попадает под руку нашего раздражения. Господь всегда был готов пролить и Свой пот, и Свою кровь ради перемен в окружающих, но не приносил в жертву кого-то из окружающих ради и перемен в них же. Каждый христианин однажды приходит к осознанию этой правды: жертвовать надо собой, а не кем-то. Перемены возможны и должны произойти, но не за чужой счет. Нередко это знание приходит с запозданием и потому оказывается смешанным с горечью.

Так как же можно добиться перемен в людях, рядом с которыми мы живем? С чего начать?

Прежде всего, нужно увидеть, как это знание воплощает кто-то другой. И учителями нашими здесь станут образы из священной истории.

В Первой и Второй книгах Царств описана красивая и печальная история любви мужчины и женщины: Давида и Мелхолы.

Однажды на молодом, красивом и уже прославившемся Давиде остановила свой взор Мелхола, юная девушка из царского дома, младшая дочь царя Саула. "Какой прекрасный юноша, - наверное, думала она, глядя на него, - нет, я больше никого не смогу полюбить". Она еще не умеет скрывать своих чувств, бдительные няньки все замечают и спешат доложить об этом царю: "Давида полюбила... дочь Саула, Мелхола; и когда возвестили об этом Саулу, то это было приятно ему" (1 Цар. 18:20). Но не близкое счастье дочери радует отца, а коварная надежда принести Давиду страшное несчастье этим браком: "Саул думал: отдам ее за него, и она будет ему сетью, и рука Филистимлян будет на нем. И сказал Саул Давиду: ...ты породнишься ныне со мною"(1 Цар. 18:21).

Итак, Мелхолу отдают в жены Давиду. Но Саул плохо знал свою дочь. Вероятно, слишком увлеченный своими царскими делами и заботами, он проводил мало времени с ней и сам того не заметил, как с годами потерял ее привязанность. Отец наивно полагал, что дочь только и думает о том, как угодить своему родителю, и ошибся. Он не учел того, что первая любовь бывает настоящей и с браком не всегда проходит.

"И послал Саул слуг в дом к Давиду, чтобы стеречь его и убить его до утра. И сказала Давиду Мелхола, жена его: если ты не спасешь души твоей в эту ночь, то завтра будешь убит. И спустила Мелхола Давида из окна, и он пошел, и убежал и спасся" (1 Цар. 19:11,12).

Саул недооценил любовь молодой женщины, чувства которой оказались сильнее козней завистника. Мелхола продолжает искренно любить белокурого Давида и предана только ему. И все же вскоре коварный отец нашел, чем отомстить. "Саул же отдал дочь свою Мелхолу, жену Давидову, Фалтию, сыну Лаиша, что из Галлима" (1 Цар. 25:44). Вот так решено было исправить поведение дочери и зятя: отдать дочь другому мужчине, чтобы отравить их первую любовь. Такая низкая и, к сожалению, небесплодная попытка повлиять на это светлое чувство.

Проходит время, и Саул погибает, а Давид возвращает себе отнятую жену. "И отправил Давид послов к Иевосфею, сыну Саулову, сказать: отдай жену мою Мелхолу..."(2 Цар. 3:14). И вот они снова вместе, и, кажется, теперь счастливое и романтическое прошлое должно помочь им восстановить разрушенное, преодолеть горечь последних событий. Но что-то не складывается в их отношениях.

На празднике, посвященном Господу Богу, "когда входил ковчег Господень в город Давидов, Мелхола, дочь Саула, смотрела в окно и, увидев царя Давида, скачущего и пляшущего пред Господом, уничижила его в сердце своем" (2 Цар. 6:16).

Резко и жестко осудила она своего мужа за такое поведение. Ей не понравилось, что Давид в простой, совсем не царской одежде вел себя без надлежащего, как ей казалось, достоинства, во всяком случае, без того величия, которое она привыкла видеть в своем отце. "Мой муж не должен так вести себя на людях", - с горечью подумала женщина. К сожалению, она не ограничивается лишь мыслью. Что-то мешает ей сдержаться, и она спешит к дверям, чтобы сейчас же удалить соринку из глаза своего супруга: "Когда Давид возвратился, чтобы благословить дом свой, то Мелхола, дочь Саула, вышла к нему навстречу и сказала: как отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня пред глазами рабынь рабов своих, как обнажается какой-нибудь пустой человек!" (2 Цар. 6:20).

Какая обидная ошибка. Ведь она его любила, ведь она его спасала, ведь она всегда гордилась им! Ну зачем же так невовремя и больно упрекать? Как трудно созидать отношения и как легко их погубить. Эта глава, как и вся история, оканчивается столь короткой и печальной фразой: "И у Мелхолы, дочери Сауловой, не было детей до дня смерти ее" (2 Цар. 6:23).

Отношения с любимым мужем были сильно испорчены. С чувствами нельзя так обходиться. Они могут рваться или угасать. И чем их тогда восстанавливать? Какими средствами? Тянемся за соринкой в глазу брата своего, протягиваем руки, чтобы исправить поведение любимого человека, а затем так страдаем от собственных ошибок. Быстро множится и наслаивается непонимание, самая горькая полынь человеческих взаимоотношений. Давид не изменился после того разговора, а прежнего счастья между ними уже никогда не было.

А вот перед нами еще один библейский образ. Но прежде чем назвать имя этого героя, позвольте задать вам вопрос. Если бы вас попросили назвать самого мужественного человека, упомянутого на страницах Библии, чье имя вы бы назвали?

Моисея? Самсона? Илии?

Наверное, нет никого более мужественнее Осии, пророка Божьего. То, как он ведет себя по отношению к своей жене, становится величайшим, несравненным, поистине евангельским образом отношения Бога к людям.

Жена Осии постоянно ему изменяла. За это ее можно было убить, например, побить камнями, продать в рабство и извлечь хоть какую-то пользу, обругать последними словами, выгнать вон, запретив возвращаться. По законам того времени подобные действия считались вполне справедливыми, и, вероятно, никто не осудил бы пророка. Но в сердце Осии живет нечто большее, чем законы справедливости. Некоторым кажется, что Осия был просто безвольным старичком, неспособным справиться со своей распутной супругой. Но это неправда, унижающая Божественный образ. Осия не был слабым человеком, напротив, он был слишком сильным, и настолько, что духовно близорукие наблюдатели не могли этого заметить. На примере его характера Бог открыл нам Свой характер. Осии известно нечто большее, чем обычная справедливость. Он знает, что он и сам спасаемый Богом грешник. Осия познал благость Божью к себе. И теперь он видит в глазах своей жены не то, чтобы соринку и даже не бревно, а непроходимые дебри. Но в его сердце родилась любовь Божья, милость. А она не боится дебрей и не отворачивается от них. Он смело входит в бездну душевной пустоты любимого человека и созидает там из ничего твердь, и внедряет там семя, и терпеливо ожидает плодов. Так любить и так творить может только Бог. И именно подобие Божие отразилось в душе Осии. Это был удивительный и очень мужественный человек.

"И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его. Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь (у кого?!), что значит: "милости хочу, а не жертвы"? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию" (Мф. 9:10-13).

Вы обратили внимание? К кому пойти и у кого советует научиться лицемерам Господь? Христос цитирует пророка Осию. Он всех Своих слушателей отправляет к Осии. Иисус поступает подобно Осии и здесь же цитирует слова Божьи из книги пророка, наученного Богом: "Ибо Я [говорит Господь] милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжении" (Ос. 6:6).

Боговедение - это милость, и с проявления милости начинаются перемены в людских сердцах. Они - прямой ответ на милость. И если мы желаем обрести Боговедение, то в каждом из нас должна родиться милость к ближнему.

В Евангелии от Иоанна описано событие, которое окончательно раскрывает тайну знания о достижении перемен в окружающих нас людях. Это, конечно же, 13-я глава.

Иисус с учениками расположился в горнице. Спаситель думает о последних и главных Своих словах. Ученики тихо, но настойчиво спорят, кто из них больше, значительней, важнее. Они полны личных амбиций, эгоизма, желания похвалиться своими достоинствами, напомнить о своих маленьких и больших заслугах, поправить слова и поведение друг друга. Они хотят, чтобы все было по справедливости, чтобы никто не посягал на достоинство, чтобы не показаться слабым, чтобы... чтобы... чтобы...

Господь видит все. И перед Ним встают дебри. Но в лице Иисуса нет отчаяния, в движениях нет суеты. Он не стучит кулаком по столу, Он не тянет руки к их лицам и глазам, Он не передразнивает неприятные интонации учеников, Он не припоминает им опрометчивые слова и поступки, сказанные и совершенные ими вчера или прошлой весной. Но, подобно воину, ведущему невидимую брань с дьявольским духом лицемерия, Христос поднимается, освобождается от мешающей одежды и склоняется у ног Своих учеников. Время замирает, и Бог открывает нам тайну. Смотрите: "Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после. Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною" (Ин. 13:6-8).

Почему апостола Петра смутило намерение Христа омыть ему ноги? Потому что омыть ноги значило послужить. Петр считал, что в этом есть нечто умаляющее достоинство. А жертвуя достоинством, Учитель, безусловно, рискует потерять учеников, ведь не все из них захотят пойти тем же путем. Жертвуя своим, как кажется, достоинством, каждый из нас, в свою очередь, рискует потерять друзей. Ведь мало кто пожелает разделять унижение или слабость.

Необычность действий Христа сильно смутила апостолов, споривших о первенстве. Совершая нечто угодное Богу, мы также можем порой вызвать смущение окружающих. Это смущение, естественно, может стать заразительным и передаться нам самим, заметно ослабляя желание действовать дальше. Но таким чувствам следует противостоять. Иисус не изменил Своего поведения, несмотря на всеобщее замешательство. Он шел к Своей цели и был совершенно уверен в правильности избранных средств. Ведь Он жертвовал не кем-то, а Собой.

Очевидно, что достоинство Иисуса было совершенно иного рода. Оно явно отличалось от привычных представлений. Господь не пожертвовал Своим достоинством, но проявил его необычным образом. Если бы Он стал всячески подчеркивать Свой авторитет, то, конечно, добился бы уважения. Но Ему было мало лишь уважения учеников. Он вел их к поклонению Себе, поклонению в свободе. И потому Сам прежде поклонился им и добился долгожданных перемен.

Почувствовав, что, отказываясь от омовения своих ног, Петр может утерять и единство с Учителем, он не сдержался и воскликнул: "Господи! не только ноги мои, но и руки и голову" (Ин. 13:9). И мы представляем себе, как Петр, прося об этом Христа, склонил свою всегда гордую голову.

Только вдумайтесь, сколь символичны эти слова! "Не только ноги мои, но и руки и голову". Нам нередко хочется "завладеть руками и головой" своих друзей, коллег, членов семьи. Нам хочется поправить, улучшить их действия и мысли, удалить очевидные соринки. Но они почему-то сопротивляются, не поддаются. Они с опаской уклоняют и удаляют головы от наших "заботливых" рук. И между нами вскоре возникает разобщенность. Так благие, но тщетные намерения о переменах в ближних приводят к огорчению от еще большего непонимания друг друга.

А теперь посмотрим, как действует Христос. Да, Он устал видеть перед собой частоколы непонимания. Да, Ему нужны головы и руки друзей. Да, Ему нужны послушные головы и трудолюбивые руки учеников. Но Он все же начинает с ног. Люди всегда охотнее подпускают других к своим ногам, нежели к голове. Хотите завладеть головой ближнего? Начинайте с ног. Господь не поспешил "приводить в порядок" головы учеников, Он омыл им ноги. И тогда почти все они решили добровольно отдать Ему и головы, и руки, и сердца, и поступили именно так. Когда Петр увидел образ действий Учителя, тогда он решился доверить Иисусу всего себя, и свою голову, и свои руки, хотя Господь об этом его вовсе не просил.

"Тогда увидишь, как...", - говорит Спаситель мира каждому его жителю, как достичь перемен в своих ближних.

Путь к сознанию наших ближних, путь к глубоким переменам открывается лишь благодаря терпеливому служению им. Несомненно, что, испытав этот путь, и мы достигнем большего в наших отношениях с ближними, кто бы они ни были, хотя и не без личных жертв. Перемены должны сверяться с тем образом и подобием, который был оставлен нам Господом и Спасителем Иисусом Христом. К этому подобию мы призваны. Нам следует быть не губителями отношений, а их спасителями.

Тот, в Чьих светлых очах не было и тени от соринки, видит в нас многое, что нуждается в удалении. Господь видит гораздо большее, чем видим мы в окружающих нас людях. И Он терпеливо и бережно освобождает наши глаза от затмения. Он служит нам, и тем самым вновь и вновь вызывает в людях желание поклониться. Не последуем ли и мы примеру Распятой и Воскресшей милости?

"Что смотришь ты на соринку в глазу брата своего, а в собственном - бревна не замечаешь? Как можешь говорить брату своему: "Дай, выну соринку из глаза твоего", когда у самого в глазу бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из своего глаза, тогда увидишь, как вынуть соринку из глаза брата твоего" (Мф. 7:3-5).

23 июня 2001

ХРИСТОС

Любовью к ближним пламенея,

Народ смиренно Он учил.

Он все законы Моисея

Любви закону подчинил.

Не терпит гнева Он, ни мщенья,

Он проповедует прощенье,

Велит за зло платить добром.

Есть неземная сила в Нем:

Слепым Он возвращает зренье,

Дарит и крепость, и движенье

Тому, кто был и слаб, и хром.

Целя недуг, врачуя муку,

Везде Спасителем Он был,

И всем простер благую руку,

И никого не осудил.

А.К. Толстой (1817-1875)