Мы с вами знаем, что нужно заботиться о душе. Режиссеры телепрограмм, которые составляют программу, наполненную боевиками и фильмами ужасов, тоже не заботятся о детской душе. Как помочь детям, которые деградируют в своем нравственном развитии в этом кошмарном мире? Дети останавливаются на самом низком, примитивном уровне развития.

Мы говорили, что уличные дети теряют любовь, чувство безопасности, доверия и свободу. Дети теряют любовь людей, которые их любили. В этом окружении их никто не любит. Они общаются с такими же детьми, со старшими или преступниками - подростками 17-18 лет, которые уже являются криминальной средой, и используют детей в своих целях.

Очень часто случаются столкновения с милицией. Работники милиции не всегда являются образцом поведения, поэтому уличные дети к ним тоже очень плохо относятся. Хорошо, если инспектор женщина - она сможет позаботиться о них. Но она их тоже не любит – это всего лишь ее работа. Если она находит организацию, куда их можно пристроить, то просит о помощи. У инспектора таких детей очень много. Что она может сделать? Она может послать наряд милиции по своей территории, забрать всех уличных детей в машину, отвезти их в отделение, продержать их там всю ночь. Это называется профилактикой…

Дети теряют доверие. Почему у ребенка нет доверия к взрослому человеку? Может ли он доверять родителям? Родители его обманывали, не кормили, не поили - он не доверяет им. Он не может доверять и взрослым, которые его окружают, и своим сверстникам - все друг друга обманывают. Он живет в мире лжи и обмана, где доверия нет никому. Если ребенок никому не доверяет, то он не может довериться и Богу. Поэтому потеря доверия – очень опасная утрата. В этом может быть камень преткновения. Почему, например, взрослым и пожилым людям трудно объяснить, что Бог их любит? Потому что за всю свою жизнь они столько раз были обмануты властями, что они уже никому не верят. Когда по телевизору показывают пожилых людей, они все недовольны. Их ужасно жалко. Моя мама вообще никому не верит: «Как я буду верить в Бога, когда Он всех нас в такую яму загнал!» Мама считает, что она несчастная, потому что правительство и все остальные ее обманули и обманывают - она вообще никому не верит. Бог не открыл ей, что она сама грешница; мама считает, что она хороший человек. Именно поэтому ей очень тяжело поверить в то, что Бог существует, и принять Его в сердце свое.

Ребенку, который не доверяет взрослому, очень трудно объяснить, что Бог его любит. Самое страшное, что у таких детей нет будущего. У нас в приюте есть девочка Катя, ей 19 лет. Она даже не задумывается о своем будущем. Мы ей объясняем, как может сложиться ее жизнь, если ничего не предпринять. Сейчас у Кати нет жилья, нет образования. Мы ее устроили учиться и жить в одном из приютов, где подростки находятся только до 18-ти лет. Ей уже 19. У нее, я думаю, какая-то болезнь, потому что мы не можем заставить ее пойти к врачу на обследование. Возможно, она принимает наркотики - иногда она приходит с красным, раздутым как шар лицом, а глаза превращаются в узкие щелки. Трудно сказать, что это за симптомы. Может быть, она себе разрушила печень, а может, это аллергия. Девчонки говорили, что Катя долгое время вынуждена была спать на холодном полу - может быть, последствия простуды. К врачу она категорически отказывается идти, а насильно привести ее на осмотр нельзя - Катя уже взрослый человек. Уже лет восемь она провела на улице и другой жизни не знает. И для нее это нормально. Я уже говорила, что если ребенок перестает развиваться, то он остается на низшей ступени развития. Обычно дети бутылки собирают, попрошайничают у ларьков, а потом идут в игровые автоматы. Вот и Катя, которой 19 лет резвится с 10-13-летними мальчиками: играют в пятнашки, хохочут. Катя говорит, что в будущем пойдет работать. Мы ей объясняем, что у нее навыка для работы и желания работать нет. У таких подростков будущего нет.

Многие из них думают, что они никто, и из них ничего не получится.

üОни пессимисты, живут только сегодняшним днем - приедет «Михалыч» и накормит, а не понимают, что скоро «Михалыч» уже не будет их кормить – они уже не дети.

üОни утратили надежду, потому что с каждым днем в их жизни ничего не меняется к лучшему.

üОни уже привыкли к улице, и не всегда хотят изменений в своей жизни.

üОни не хотят трудиться, у них нет такой потребности. В этом заключается сложность работы с детьми, которые долго жили на улице. Некоторое время назад у нас в приюте был мальчик Вася. В конце концов, мы запретили ему ходить к нам. В течение 2 лет мы пытались что-то для него сделать. Василий был судим. Прописан он в Ленинградской области, но там ничего нет - разваленный дом и мать-пьяница. Все младшие дети тоже перекочевали в Санкт-Петербург. Вася служить в Армию не пошел, потому что был судим. К тому же, у него туберкулез. Мы уговаривали его пойти учиться или работать – ему было уже 19 лет. Работал он так: придет, поторгует овощами, получит какую-то сумму денег, на этом его труды заканчиваются. Потом, у него была привычка обмануть или использовать кого-то. Я говорила, что ему нужно получить нормальную профессию. Василий думает об этом несколько дней, мечтает, но на этом все. Я ему говорила: «Василий, тебе уже 19 лет. Ты можешь жениться, у тебя может быть семья, дом, работа». Он опять помечтает, а потом задается вопросом: «Кому я нужен?» Он реально понимает, что никому не нужен. У него уже сложилось представление о себе. Василий давал нам слово измениться, но не исполнил его. Мы его уговаривали начать лечение, договорились даже с больницей, потому что прописка у Васи новгородская. В больницу ложиться он не хотел. Говорил, что у него нет туберкулеза, хотя все анализы показывают, что он болен. Тогда мы поставили ему ультиматум: не идешь в больницу - не приходишь к нам. Он не приходит теперь к нам. До того как мы поставили условие, история с Васей тянулась два года. Мы пришли к выводу, что не можем позволить ему приходить в центр, потому что у него вообще нет желания измениться.

üУ маленьких детей есть желание измениться. Те дети, которых мы только что забрали с улицы, еще имеют желание изменить свою жизнь и продолжить учебу в школе. Но это длится недолго, а потом они обычно говорят: «А куда я пойду?» Проблема в том, что раньше им никто не помогал. Есть дети, которые побывали в разных приютах. И вот они приходят к нам и остаются. Тогда нас обвиняют в том, что мы устроили «богадельню» - мучаемся с самыми непослушными. А как же не мучиться? Иначе ребенок опять окажется на улице.

üМы должны для себя поставить рамки. Если ребенок желает что-то делать, что-то изменить, то мы будем за него биться. По достижении определенного возраста, мы его перепоручаем тем, кто занимается старшими. Неправильно «тянуть за уши» ребенка, когда он не хочет. Лучше потратить время на того, кто хочет, кому мы еще можем помочь.

üМы должны понимать, что всем мы помочь не можем. Вы, наверное, слышали историю о мальчике, который стоит на берегу моря, собирает выброшенных на берег после отлива рыбок и морских звезд, и кидает их обратно в море. Прохожий говорит: «Ты что делаешь? Бесполезно - будет опять прилив, потом отлив, и опять много мелкой рыбы погибнет на берегу». Мальчик кидает очередную рыбку в море и говорит: «Может быть, но для этой рыбки это небесполезно».

Пусть мы бьемся только за одного ребенка, но для него это будет небесполезно. Для себя надо помнить, что мы всех не сможем исцелить.

üБывает, что в человеке, сколько бы мы не проповедовали ему, ничего не происходит. Мы знаем, пока Бог Сам не откроется, наше благовестие будет только словами. Мы должны помнить, что наши наставления ребенку, который еще не обратился к Богу, останутся просто словами. Если ребенок принял Иисуса Христа, он понимает, о чем мы говорим. Тогда наше наставление ложится на благодатную почву.

üЗатраты денег и времени на детей – это необходимость. Но приходит момент, когда мы уже не можем этому человеку помочь. И как бы ни было больно, мы его еще держим под контролем, но уже не тратим на него столько времени, как раньше.