Свобода во Христе - христианский проект

Пятница, 29 марта 2024
Вступление. PDF Печать Email

 

Некоторое время назад мне посчастливилось подвезти Х. М. С. Ричардса к его дому в Глендейле, Калифорния. В то время адвентистская церковь находилась в самом пекле того, что многие называли "кризис ФДР" (не Франклин Делано Рузвельт, а Форд, Дейвенпорт и Ри). Это было бурное и тревожное время в нашей истории, когда одновременно на повестку дня встали сразу три серьезнейших вопроса. А повернулся к пастору Ричардсу, который всегда был для меня Адвентистом с большой буквы, и спросил: "Пастор, как все это отражается на вас?" Я считал, что это должно быть весьма болезненным -- подойти к завершению долгой и верной службы в церкви, которую вы так любили, и увидеть, что она попала в такие перипетии.

Он некоторое время помолчал, а потом ответил: "Ничего".

"Как это может быть?" -- подумал я. -- "Он, наверное, не понял, о чем я или просто пытается избежать этого вопроса".

Но через минуту он объяснил причину: "Я видел все это раньше".

Он был абсолютно прав в своем отношении к вопросам ФДР. Все они были достаточное прописными -- разные места, разные времена, разные люди, но вопросы оставались теми же. (Говорят же, что если кто-нибудь ухитрится прожить достаточно долго, он увидит, как все повторится во второй раз). Однако, что-то было не так, и это различие было ужасающим. Может быть работа пастора Ричардса или его возраст в некотором роде изолировали его, но то, в чем заключалась эта разница между "тогда" и "сейчас" называется кризисом самоопределения, через который в настоящее время проходит первая в мире Церковь Христиан-адвентистов седьмого дня.

Моя тревога по поводу этого кризиса и побудила меня написать эту книгу. Конечно, я не имею ни малейшего представления, заинтересует ли она кого-нибудь (какой нормальный человек станет читать книги в век аудио- и видеокассет?). Поможет это кому-нибудь или нет, но я почувствовал необходимость написать ее.

Пожалуйста, примите эту книгу за то, чем она на самом деле и является -- книгой, написанной прежде всего для адвентистов седьмого для верным сыном Церкви, адвентистом в четвертом поколении, который очень взволнован переменами, происшедшими в церкви за последние полвека. Конечно, члены других конфессий тоже могут прочитать то, что написано здесь. Это, возможно, даст им некоторое представление о корнях, развитии, борьбе и сложном характере Церкви АСД в настоящее время.

Понять адвентизм сегодня отнюдь не так легко, как хотя бы пятьдесят лет назад, когда другие церкви, как правило, насчитывающие долгие года истории, воинственно размахивали руками, сводя адвентистскую церковь на уровень незначительной, еретической секты или культа. В пятидесятые годы Уолтер Мартин, признанный авторитет в вопросах религиозных культов распростер объятия, чтобы принять адвентистов в сообщество церквей евангелического толка, основываясь на изменениях в вероучении церкви, которые произошли, как он считал, на уровне ее высшего руководства. Тем не менее, когда он прислушался к голосам, раздавшимся позже, в частности к голосу нашумевшей книги Seventh-day Adventists Answer Questions on Doctrine (1957), которая, собственно, и написана-то была на основании его бесед с руководителями церкви, в голове его начали появляться и другие мысли. Так продолжалось вплоть до его безвременной кончины в 1989 году.

Тем, что явно не смог разглядеть доктор Мартин, явился тот факт, что к 1980-м годам начали раздаваться голоса, говорящие в пользу адвентизма. В нем все более и более явными становились признаки развития внутренних различий, которые наблюдались и в других американских церквах: традиционалисты с одной стороны, либералы -- с другой и толпа плохо ориентирующихся центристов посредине. В настоящее время другая волна накатывается на берега церкви с харизматическим энтузиазмом -- так называемое движение праздника. Эта волна, конечно, не может быть названа харизматической в традиционном смысле слова, потому что ее приверженцы не проявляют классической глоссолалии, но вместе с тем, они обладают многими другими чертами, характерными для движений пятидесятнического толка, включающими в себя специфические формы богослужения и еще более специфический менталитет.

То напряжение, которое возникло в адвентизме в связи с этими внутренними различиями, конечно, не являются чем-то присущим только нам. Но вместе с этим оно усиливается в нашей церкви по сравнению с другими деноминациями благодаря той исключительной настойчивости, с которой адвентисты, по крайней мере в прошлом делали ударение на своей "особенности" как "избранных" детей Божьих.

Более, чем все другие деноминации адвентисты с самого рождения считали себя "особенными". Конечно, через призму времени некоторые из этих заявлений выглядят немного параноидальными, но факт остается фактом, что именно это давало адвентистам возможность точно понять, по крайней мере на некоторое время, кем они на самом деле являются, а именно: "остатком", "народом Божьим" и "истинной церковью", наделенной особой вестью для настоящего времени. Они обладали "истиной" (несомненно, подобные заявления далеко не всегда помогали их христианским соседям относиться к ним с теплотой и пониманием).

В огромной мере чувство исключительности, выражаемое этими словами, было основано на присутствии пророческой фигуры Елены Уайт. Бог не просто вызвал к жизни адвентистское движение, но и наделил его вдохновенным водительством, чтобы завершить работу, к которой они были призваны, а именно, просветить мир "трехангельской вестью" из Откр. 14.

Для тех, кто был внутри церкви, это со всем основанием можно было назвать самым важным. Они были "Божьим народом" (буквальными 144 тысячами сначала), которому Бог и доверил последнюю весть для этого мира -- для всего мира! -- в одни руки. Несмотря на всю абсурдность этой идеи, с какой она может быть воспринимаема некоторыми из нам сегодня, она явилась именно тем поворотным фактором, который и обусловил проявление той поистине необыкновенной энергии, которая разбрасывала адвентистов по миру на протяжении прошедших полутора столетий, фактически изменяя мир во многих отношениях, но в свою очередь также претерпевая изменения.

Конечно, сказать, что это чувство исключительности было единственным -- или даже просто основным -- источником этой энергии, было бы слишком просто. Быть адвентистом непросто, да и сам адвентизм не уникален в своем ощущении Божественного призвания, вызвавшего его к существованию. Джозеф Смит, пророк Церкви Иисуса Христа святых последнего времени, утверждал, что получил откровение от ангела Морони, который наставил его в том, что он не должен присоединяться ни к одной из существующих религиозных сект. Все они заблуждались. Ему предстояло получить нечто "настоящее", содержащееся на известных золотых листах. Мормоны, сохраняя то сознание жизненной важности своего пребывания в этом мире, которое дают подобные чувства, остаются одним из наиболее быстрорастущих миссионерских движений на сегодняшний день во многих частях мира.

Следует признать, что большинство движений, оказавших сколь-нибудь существенное влияние на мир, независимо от того, были они религиозными или нет, проявляли такие качества так или иначе. Именно такое понимание в некоторой степени являлось тем стимулом для "истинно верующих", которых и побуждал их посвящать себя общему делу. Эрик Хоффер в своей книге The True Believer описывает таких людей, называя их "жаждущими новой жизни, нового рождения, или, не в силах достичь этого, стремящихся приобрести новые элементы гордости, уверенности, надежды, ощущение определенности и цели в жизни ее ценности путем причисления себя к какому-либо священному движению. Активное массовое движение предоставляет им возможности как для того, так и для другого" (стр. 12).

Естественно, такие причинив включают в себя элемент эгоизма, и я менее всего собираюсь утверждать, что основатели и хранители адвентистского движения были всегда абсолютно свободны от этого. Они были кандидатами в небеса, но они также были и гражданами этого мира -- иногда это проявлялось в них. Кроме этого, они жили во время падкое на новшества. Они жили в мире нестабильности, которая более всего проявлялась в событиях и процессах, ставших причиной появления таких периодов истории, которые до сох пор служат залогом социальной стабильности и порядка.

Эти сильные факторы и способствовали соединению тех молодых людей вместе: протестантская Реформация; Просвещение; открытие Нового мира; колонизация его восточного побережья; ослабление политических, экономических и даже церковных связей со Старым светом (последнее привело к возникновению целой разноголосицы религиозных деноминаций, ранее неизвестных в Европе); покорение пустыни; муки рождения новой нации и, наконец, сепаратизм и разочарование Миллеритского ожидания возвращения нашего Господа. Из всего этого в конце концов выделились те немногие верные, которые несмотря на временное разочарование и смущение, в котором они пребывали, все же не могли отказаться от мысли, что Бог был с ними в их ожиданиях.

Вот эта-то последняя "мелочь", провал Миллеритского движения отбросило их назад, как они говорили, на нулевой уровень (не такое уж, собственно, и неудачное место для начала, особенно если вы не знаете, где вы есть, куда вы направляетесь и каким образом попасть отсюда туда). Конечно, это было справедливо и в отношении теологии. Они были молоды, они обладали способностью выдерживать удары, энергией и приспособляемостью, свойственное молодости, но среди них не было ни одного профессионального теолога или исследователя Священного Писания. Примерно все, что у них было -- это их Библии, симфонии, вера и, как выяснилось позже, Елена Уайт. Этого оказалось достаточно.

В своих попытках самовосстановиться, обладая этими источниками, после разочарования, они практически не могли избежать последующих позже обвинений со стороны критиков в том, что, прокопавши ни много ни мало два тысячелетия, они пытались выйти на свет Божий аж в первом столетии. А на самом-то деле, так оно и было. Достичь этого и в самом деле не представлялось возможным, конечно, но они положили приложить больше усилий, чем все остальное большинство. Они, возможно только выигрывали от своего невежества в отношении церковных соборов, таких, как Халкидон и Никея, в отношении тех конфликтов, с которыми сталкивались отцы церкви, такие как Ориген, Августин, Фома Аквинский и другие, их вклада -- по крайней мере, по первости. Еще будет время пройти через эти сражения заново -- но чуть позже.

Они верили, что Библия -- это слово Божье, понимая это буквально. Принимая во внимание все те обстоятельства, их может быть и не стоит судить столь строго за то, что они толковали Писания с некоторой долей наивности, которая часто является "визитной карточкой" самоучек. У них были Библии. Но в еще большей степени они обладали той другой составляющей, столь необходимой для стабильности любого религиозного движения, а именно ощущением того, что они были призваны Богом и теперь Сам Он присутствует в их движении! Не подтвердил ли Он Сам это, наделив церковь даром пророчества? В этом и было самое главное. Без этого чувства они никогда не превратились бы в церковь Христиан-адвентистов, по крайней мере одну из тех многих, которые так или иначе изменили мир. Очевидным выводом из всего этого является тот факт, что если только это ощущение теряется, церковь, даже продолжая существовать в качестве организации, не может более считаться тем и быть там, где они должна быть и чем должна считаться. Вот о чем эта книга и в чем на самом деле и заключается кризис, переживаемый адвентистами сегодня.

Будучи посвященным адвентистом на протяжении всей жизни, я был весьма озадачен и в некотором роде опечален сантиментами, выраженными в безымянной статье, которая появилась недавно в одном из внутренних изданий университетской церкви Лома-Линды. Я позволю себе процитировать эту статью, поскольку уверен, что она представляет ту точку зрения, которой придерживается немалое число молодых людей, прошедших адвентистскую систему образования и потому, что она подчеркивает мою главную мысль.

"Почему ты не ходишь больше в церковь?" Такой вопрос был задан мне некоторое время назад пастором моей церкви. Прямота вопроса удивила меня и я не мог ответить разумно, издав лишь немного междометий типа "о... ну... э-э..." Сегодня я также не посещаю церковь так часто, как этого хотелось бы моему пастору, но у меня было время поразмыслить над его вопросом и теперь я готов изложить некоторые вполне определенные соображения как по этому поводу, так и по поводу моего христианства вообще.

Чтобы быть откровенным до конца, скажу, что целью моей духовной жизни сегодня является стать настолько хорошим христианином, насколько возможно... Теперь, конечно в моих целях произошел некий сдвиг. Какое-то время я стремился к тому, чтобы стать "адвентистом с отличием". Рожденный в христианской семье и получивший образование в христианских институтах, я исполнял все правила и постановления церкви, как только мог... Я тяжко трудился для того, чтобы стать самым наилучшим адвентистом, потому, что хотел быть спасенным!

Однако, с течением лет желание быть спасенным и репутация хорошего адвентиста, которую я приобрел в своей семье и церкви как-то перестали быть такими важными для меня. Такое ощущение, что, проснувшись однажды утром, я спросил себя: "А зачем, собственно, мне все это надо?"

Короче говоря, я начал думать о таких вещах, как посещение церкви каждую субботу и соблюдение доктрин церкви и задал себе вопрос: "А зачем?" Произошло ли это потому, что моя семья, преподаватели и пасторы говорили, что это так на протяжении стольких лет, что я просто плыл по течению, чтобы оставаться хорошим? Частично так. А чего стоило мое адвентистское образование? Поступил ли я в церковный колледж чтобы стать еще более утвержденным в адвентистских доктринах и вырасти и окружении, свободном от наркотиков? Частично и так тоже. Но превыше всего я был христианином, и хочу им оставаться и сегодня. Я люблю Господа и не могу представить себе жизни без Него. Но теперь я отношусь к своей религии как к христианству, а не как к адвентизму, потому, что после некоторых размышлений я пришел к заключению, что личные отношения с Господом абсолютно индивидуальны и что в глубине своего сердца я чувствую себя христианином более, чем адвентистом (Dialogue, Октябрь 1991, стр. 31).

Вот такое исповедание веры яснее всего показывает сущность того кризиса, с которым, как я полагаю, столкнулась адвентистская церковь сегодня. Это исповедание и честно и открыто и я думаю, кратко излагает то, что великое множество членов нашей церкви (особенно молодые, образованные и в высшей степени подвижные люди) думают об их церкви. Очень легко согласиться с высказанной точкой зрения, но факт остается фактом -- она представляет неспособность предыдущих поколений передать факел тем, кто идет следом. Студент, написавший эти строки определенно не понимает "избранности" своего народа и в этом в той или иной степени виноваты все мы.

Возможно, тем, что слова этого студента иллюстрируют лучше всего, является истина о том, что вера не передается подобно хорошо сшитому пиджаку из доброй ткани. То, что было безусловным благом для моего отца абсолютно необязательно будет достаточно хорошим для меня. Каждое поколение стоит на плечах своих отцов, но в то же время каждое поколение должно становиться первым снова и снова, в противном случае оно потеряет самое величайшее наследие из всех -- ощущение цели, которое подразумевается адвентистской миссией и призванием. Правильно сориентированное и направленное, это чувство может стать одним из наиболее замечательных переживаний в христианский жизни. Быть адвентистом в духе и истине -- в этом и заключается вся суть христианства. Это не вопрос типа и/или. Как же мы могли не передать этого автору вышеприведенных строк? Давайте подумаем об этом, читая последующие страницы.

***

Несколько слов благодарности. Я конечно, никогда не смогу отплатить всем замечательным людям внутри и вне адвентистской церкви, которые повлияли на написание этой книги тем или иным образом. Они соприкасались со мной практически в каждой сфере моей жизни: попутчики, знакомые, друзья, преподаватели, коллеги, прихожане, пациенты, студенты, члены класса Субботней школы, даже несколько весьма полезных критиков, встретившихся мне по пути.

Я особенно благодарен моей возлюбленной жене, соратнику, искреннему критику, верному помощнику, корректору и камертону моей души -- Маргарет. Она перечитала каждую страницу по нескольку раз, ища оборванные фразы, синтаксические нагромождения, болтающиеся причастия, опечатки и неправильно написанные слова -- и плюс ко всему этому кошмару безропотно перенося вдовье одиночество жены писателя.

Также я очень обязан своим двум дочерям, которые преподали мне больше уроков теологии, чем сами когда-либо догадаются.

Что касается источников, могу сказать лишь одно: я весьма свободно цитировал Елену Уайт и даже не думаю извиняться за это, потому, что она является моей духовной матерью. Она всегда была прямо в центре адвентистской мысли и жизни а, эта книга -- для адвентистов об их церкви. Никто не оказал на формирование этой церкви большего влияния, чем Елена Уайт. По этим причинам я цитирую в основном ее стандартные труды -- Путь ко Христу, серию Конфликт веков, Наглядные уроки Христа, Свидетельства и им подобные книги, которые, будучи наиболее доступными для членов церкви, оказали на них наибольшее влияние.

Я верю в эту церковь и хочу, чтобы она достигла успеха в своей миссии.

Также я очень переживаю за нее.

Давайте же останемся с ней.