Свобода во Христе - христианский проект

Пятница, 29 марта 2024
Истинно верующие. PDF Печать Email

Глава третья.

Истинно верующие.

Одним из путей решения вопросов, поставленных в конце предыдущей главы может служить взгляд с точки зрения "истинной церкви" Христа. Это выражение имеет долгую историю, по крайней мере, в адвентизме. Большинство из нас на протяжении лет думали об истинной церкви как о последовательности различных сущностей: древний Израиль, церковь Нового завета, "церковь в пустыне" на протяжении отступничества Средних веков (Вальденсы и им подобные), и наконец, церковь Протестантской Реформации, которая переросла в сегодняшний стандарт для истинной церкви, в истинную церковь Адвентистов седьмого дня.

Традиционные адвентистские евангелисты обычно проводят лекцию об истинной Божьей церкви где-то под конец своих программ. Привлекая внимание к замешательству, царящему в религиозном мире, где каждая церковь заявляет, что она истинная (подразумевая, тем самым, что все остальные по крайней мере ложные), лекция об "истинной церкви" делает ударение на отличительных признаках, по которым ее голос может быть выделен из всеобщего деноминационного хаоса. Эти признаки включали в себя небольшое членство (по крайней мере до тех пор, пока нас не стало так много), слово "остаток" (как то, что осталось после просеивания), соблюдение заповедей (тема о субботе уже была убедительно представлена), стремление проповедовать всему миру (верность евангельскому поручению), проповедь трехангельской вести, и наконец, дар пророчества.

После того, как все эти "отличительные признаки" были изложены, не так уж сложно было доказать какая церковь является "истинной". Проповедник к этому и вел. Оставался только единственный вопрос: "Желаете ли вы присоединиться к ней?", который по большому счету являлся вопросом несколько иного плана и на него не тек-то просто было ответить утвердительно.

Несколько высказываний Елены Уайт в добавление к знакомству с христианской церковной историей представляют ситуацию, описанную выше в весьма противоречивом свете. Какая церковная организация, к примеру, соответствует приведенному ниже описанию?

В эпоху духовной тьмы Церковь Божья была подобна городу на холме. Из века в век на протяжении многих поколений в ее недрах раскрывалось чистое небесное учение. Порой Церковь может казаться слабой или не совершенной, но Бог всегда особым образом заботится о ней. Это место, где действует Его благодать и проявляется Его чудесная сила, преобразующая сердца (Е. Уайт, Деяния Апостолов, стр. 12; выделено нами).

Церковь -- это Божья крепость, Его город-убежище в мятежном мире... От самого начала верные души были основой церкви. В каждом поколении Господь имел Своих стражей, предостерегавших живущих на Земле и возвещавших им верное свидетельство, когда они складывали оружие, другие продолжали их дело; и заключил Бог с ними завет, объединив церковь на земле с церковью небесной... (Там же, стр. 11; выделено нами).

Согласно утверждениям Елены Уайт, церковь находится в довольно необычном окружении:

Даже среди язычников есть люди, которым присуща душевная доброта; прежде, чем они услышали о Боге, они помогали миссионерам и даже служили им, рискуя своей жизнью. Некоторые из язычников, не ведая того, поклоняются Богу. Хотя свет жизни не коснулся их, хотя они и не знали писанного Закона Божьего, тем не менее слышали его голос, взывающий к ним через природу, и делали то, чего требует закон. Добрые дела доказывают, что Святой Дух коснулся их сердец, и они признаются детьми Божьими (Е. Уайт, Желание веков, стр. 638; выделено нами).

Не только среди евреев, но и среди других народов были люди, которые предсказывали пришествие Божественного Учителя. Эти люди искали истину, и им посылалось откровение свыше. Один за другим, как звезды на темном небе, появлялись такие учители. Их пророчества вселяли надежду в сердца тысяч язычников... Среди язычников были люди, которые лучше понимали ветхозаветные пророчества о пришествии Мессии, чем израильские учители. Некоторые из них надеялись, что Его пришествие принесет избавление от греха (Там же, стр. 33).

И еще одна цитата, относящаяся уже к нашему времени:

Хотя церкви, представляющие собой Вавилон, погружена в духовный мрак и далеки от Бога, в их среде еще много истинных последователей Христа. Многие и не слыхали об истинах, предназначенных для настоящего времени. Многие не удовлетворены своим нынешним положением, жаждут большего света (Е. Уайт, Великая борьба, стр. 380).

Эти утверждения полностью согласуются и с Иоанном: "Был свет истинный, просвещающий всякого человека, приходящего в мир" (Ин. 1:9), и с Павлом:

Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им; ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творения видимы, так что они безответны...

Потому что не слушатели закона праведны перед Богом, но исполнители закона оправданы будут; ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельстве советь их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую... (Рим. 1:18--20; 2:13--15).

Как же нам узнать эти "верные души"? Где найти их? Под каким ярлыком, именем или титулом они поклоняются? На что похоже их богослужение и где они проводят его -- в капище, церкви, соборе, мечети, храме, скинии, синагоге, святилище или в пустынном тихом месте? Что написано на вывеске, прикрепленной к тому месту? Какая организация связывает их воедино и кто координирует их деятельность? Кто их руководители и по каким писаниям они учат своих детей?

На эти вопросы очень сложно ответить полностью. "Верные души" могут носить различные ярлыки и жить в абсолютно разных культурах, временах и местах. Только Бог точно знает их, потому что их невозможно определить по обычным признакам организационной принадлежности. Это овцы "не сего" Божьего стада. Их знает Пастырь и они знают Его голос. Бог признает их на основании качеств их характера. Они "праведны в сердце своем", они живут в согласии с тем светом, который им дан. Они спасены, потому что показали, что последуют за Богом в небесные чертоги так же, как они пытаются следовать за Ним на этой земле.

Теологи и церковные историки иногда называли этих людей "церковью невидимой" -- то есть невидимой для людей, но не для Бога. Они невидимы лишь в том смысле, что не вписываются в установленные рамки, определяющие ту или иную церковь. Более того, некоторые могут временами весьма близко подходить к тому, что Вольтер (который был окрещен "неверным" не столько за то, что был атеистом, сколько за свой антиклерикализм) выразил как свое исповедание веры в одной из статей своего Словаря под заголовком "Теист":

Теист -- это человек, твердо убежденный в существовании некого высшего существа, типа бога, который во всей своей силе сотворил все...; который наказывает, впрочем, без жестокости, все преступления, в то же время вознаграждая все благие деяния... Религия такого человека наиболее древняя и наиболее распространенная; потому что простое поклонение Богу предшествовало всем мировым системам. Он говорит на языке, понятном всем людям, даже тогда как они не понимают один другого. У него есть братья от Пекина до Кайенны и он все отдает для ближних. Он верит, что религия заключается не в множестве разных мнений и не в бессмысленной метафизике, но в богослужении и справедливости. Творить добро -- это его богослужение; подчиняться Боге -- его кредо. Мусульманин кричит ему: "Горе тебе, если ты не совершишь паломничество в Мекку!", священник говорит ему: "Проклят ты, если не доедешь до Нотр Дам де Лоретт!" А он смеется и над Лоретт и над Меккой, но вступается за обиженного и защищает притесняемого (Цитируется по книге Уила Дарэнта The Story of Philosophy, стр. 184).

Только "невидимая церковь" состоит из этих "верных каждого столетия" и соединена с церковью небесной, что и гарантирует ей титул "истинной церкви". Ее "церковные книги" или "списки членов" ведется непосредственно на небесах. Царство ее -- это то Царство, о котором Христос сказал, что оно не от мира сего. Членство в этой церкви определяется качествами характера и состраданием к нуждам ближних, а не материальными, организационными или социальными структурами. Когда однажды "церковь невидимая" станет "церковью видимой", то мы увидим, что ее члены носили огромное количество различных поверхностных ярлыков.

Разве не удовольствием это будет в будущей жизни, вспоминать те земные ярлыки, которые мы носили, когда Бог нашел нас -- индуистов, буддистов, мусульман, самарян, евреев, христиан -- в этом мире?

Разве нельзя ожидать, что мы сможем встретить вреди этих "верных" и того, кто когда-то считал себя скептиком, но в то же время служил Богу "неосознанно"? Вы же знаете, что существуют определенные представления о Боге, которые по-настоящему посвященный человек просто обязан отвергнуть. Фрэнсис Бэкон считает, что лучше не иметь никакого представления о Боге, чем иметь такое понятие, которое недостойно Его. Он цитирует высказывание Плутарха, который сказал как-то: "Я бы предпочел чтобы люди говорили, что вообще нет такого человека как Плутарх, чем чтобы они говорили, что есть такой Плутарх, который пожирает детей как только они рождаются".

Епископ Джеймс Пайк рассказывал об одном человеке, который пришел к нему с новостью, что стал атеистом. Епископ Пайк предложил ему рассказать о том боге, которого он отверг. После того, как этот молодой человек поделился тем представлением о Боге, которое он отверг, епископ сказал ему: "Хочу признаться тебе, что я тоже не верю в такого Бога".

Представьте нашего "скептика" который отвечает на приглашение ангела пойти и встретиться с Богом: "Но я же только что сказал, что не совсем уверен в том, что я верю в Бога".

"Пойдем, встретимся с Ним все равно".

Услышьте, как он говорит потом, после встречи: "Вот Тот, Которого я любил к Которому так стремился все эти долгие годы!" (Язычник, поклоняющийся Богу неосознанно?)

Характер а не организация являются отличительными чертами "невидимой" Божьей церкви, что, впрочем, абсолютно не значит, что организация непременно плоха или не имеет никакого значения. Организация плоха лишь с точки зрения "организационности", когда материальные ценности какой-либо структуры предпочитаются тем "конечным" ценностям, которым призвана служить эта организация. Это идолопоклонство -- ставить кого-то ограниченного на место Безграничного. Церковь как организация никогда не должна пытаться встать на место Бога или подменить Его собой, точно так же, как ее цели, стремления и ценности не должны преобладать над целями, стремлениями и ценностями Бога.

Как люди, принадлежащие к организации адвентистов, мы не никогда должны позволять материальным свидетельствам успеха -- таким как членство, здания и общественное признание -- становиться для нас более важными, чем качество того свидетельства, которое мы несем миру.

Я неоднократно интересовался, можно ли считать "завершением работы среди мусульман", культурные и социальные связи которых настолько прочны, что проникновение христианской вести в эти страны практически невозможно (ведь в странах Ближнего Востока всего лишь один адвентист на пятьдесят тысяч человек), то, что происходит в некоторых внутренних течениях Ислама? Могли ли бы члены такого движения сохранить свои социокультурные связи с Исламом, принимая в то же время сущность Евангелия? Более того, эти люди могли бы считать себя "истинными мусульманами", подобно тому, как последователи Павла считали себя "истинным Израилем". Стали бы мы благодарить Бога за это? Посмели ли бы мы даже допустить такое?Наделили ли бы мы их организационной независимостью или стали бы настаивать, чтобы эти "истинные мусульмане" подписались под организацией адвентистов и стали посылать свои десятины в правильное место?

Говорят, были времена, когда вся центральная Азия колебалась перед выбором -- принять Христа или принять Мухаммеда. Во времена Марко Поло Кублай-хан послал запрос в западный мир "о сотне учителей и образованных людей, обученных семи искусствам и способных вступить в спор и доказать идолопоклонникам и всем другим народам, что закон Христа -- наилучший". Но христианский мир был разделен и раздираем междоусобицами. После двухлетней задержки были посланы два священника вместо сотни, но и они вскоре отказались от своей миссии.

Монголы испытывали по отношению к христианству и папскому Риму все что угодно, кроме симпатии. "Христианство, изложенное таким образом, недостаточно хорошо для монгольского разума", -- говорит Уэллс. Они приняли ислам и прошлись по всей Азии мусульманским мечем, сметающим все на своем пути, сеющим разрушение и насаждающим ислам везде, где бы он ни прошел. В результате весь Ближний восток и большая часть центральной Азии превратились в исключительно мусульманские территории. Церковь, носящая имя Христа потерпела поражение. Она была более заинтересована в политической силе, чем в людях, в борьбе более, нежели во Христе.

Противоположностью "невидимой церкви" является "заорганизованная" "церковь видимая" (видимая людьми, конечно). Эта церковь состоит из тех, кто официально и публично причисляют себя к "телу Христа", путем принятия организационных символов (таких как кресты), названий и ярлыков, даже если таким ярлыком станет само слово "христиане". Среди этой организации могут существовать множество различных отделов (деноминаций) и наблюдаться относительное соответствие того, что она заявляет ее отношению к Самому Иисусу Христу.

Их заявления о количестве членов могут быть даже лицемерными и делаться исключительно в собственных интересах. Цитируя Ис. 29:13, Иисус говорил о таких людях как о тех, кто прославляют Его своими устами, но сердце которых далеко от Него (Мф. 15:8). Он относил это к людям, показное благочестие которых служило целью завоевать влияние и произвести впечатление на окружающих, и сказал о них, что "не всякий, говорящий Мне "Господи, Господи" войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: "Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?" И тогда объявлю им: "Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие" (Мф. 7:21--23).

Внешнее свидетельство -- отнюдь не окончательный признак настоящего единства со Христом. Некоторые люди, считающие себя членами видимой церкви могут на самом деле быть вдалеке от Него. Другие же могут быть Его истинными последователями, людьми благочестия и сострадательности, живущими согласно тому свету, который они получили, и таким образом, являющимися членами "невидимой церкви". Таким образом, есть возможность существования двух классов членов видимой церкви: с одной стороны люди, имеющие "двойное гражданство", о которых мы только что говорили, люди, проявляющие внутреннее благочестие и в то же время исповедующие Христа публично, а с другой те, которые служат Ему лишь устами, "чье сердце далеко от Него". И те и другие могут внешне поклоняться одному и тому же кресту и носить один и тот же ярлык -- по крайней мере, до жатвы.

Все, что я хочу этим сказать -- так это то, что считать "видимую церковь" некой относительно объединенной, жизнеспособной, организованной структурой, даже несмотря на ее размеры и многогранность -- вовсе не абстракция, не относящаяся к действительности. Какой бы несовершенной и слабой она ни было, тем не менее она в какой-то мере может служить "телом Христа" на Земле, колесницей для Слова, ставшего плотью -- по крайней мере до конца времени. И никому не дано судить то или другое ее проявление. Внутренне благочестие ее членов, равно как и его отсутствие обнаружится в тот судный день, когда Бог откроет Своих.

Термин "видимая церковь", используемый в таком общем значении, служит противоположностью для чувства сектантской исключительности. Он подразумевает, что Бог не привязан к какой-то конкретной ветви христианства. Бог не является ничьей личной собственностью, даже нашей. Как это ни шокирует нас, но Божьего имени мы не найдем ни в одном списке членов Адвентистской церкви!

Авраам Линкольн произнес замечательную фразу в ответ на вопрос делегации с Юга во время Гражданской войны, когда его спросили, на чьей стороне, по его мнению, Бог в этой войне. Он сказал: "Я забочусь не о том, чтобы Бог оказался на моей стороне, а о том, чтобы мне оказаться на стороне Бога".

Не должна ли церковь быть более всего обеспокоена тем, чтобы оказаться частью той великой церкви, церкви, которая включает и превосходит все человеческие структуры и организации, которая соединена с церковью небесной?

Чувство объединенности со Вселенной, которое предлагает такое положение церкви дает расширение мировоззрения и прогресс в отношениях с Богом. Если Бог -- Отец всех нас, то мы сами -- братья и сестре, независимо от того, осознаем ли мы это и хотим ли мы этого. Живая церковь будет хранить эту истину. Но к сожалению, именно это и может нанести удар по тому самому качеству, которое и так находится под угрозой в теперешнем кризисе, который развивается в адвентистской церкви.

Как можем мы говорить о церкви "видимой" и "невидимой", о том, что все люди -- наши братья и сестры и в то же самое время думать о себе, как о "народе Божьем", "остатке", "особенной Божьей церковью", имеющей "истину для настоящего времени"? В лучшем случае это анахронизм, а в худшем -- высокомерие. Это особенно ярко проявляется в свете очевидной невозможности выполнить нашу невыполнимую задачу своими только силами.

Но с другой стороны, если мы потеряем это чувство исключительности, не потеряем ли мы вместе с этим и сам смысл нашего существования в этом мире? Определенно, мы потеряем тот источник, из которого черпалась та энергия, которая и привела нас туда, где мы теперь. Так же как и для немногих других, это чувство жизненно важно для самого нашего существования. Потеряв его мы перестанем быть сколько-нибудь реальной силой в этом мире.

О, да, но ведь останется даже тогда церковь Адвентистов как организация! Она настолько хорошо организованна, что еще тысячу лет, если время позволит, она еще как-нибудь продержится на плаву. (Президент Генеральной Конференции Ройбен Фигур любил говорить: "Машина работает хорошо", о он был прав). Но без нашего исторического чувства "особенности" не будет иметь никакого значения, существует церковь или нет.

Вот, на самом деле ключевой вопрос настоящего кризиса. Какая разница, являетесь ли вы адвентистом, баптистом, методистом, пресвитерианином, католиком или кем угодно еще? Это очень хороший вопрос. Более того, это поворотный вопрос и мы на можем избежать необходимости отвечать на него.