Авторы Нового Завета рассматривали зарождавшуюся христианскую общину как продолжение Израиля. Они считали, что по вере во Христа Его последователи стали наследниками Божьих обетовании, данных Израилю в Ветхом Завете: «Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники» (Гал. 3:29).

Автор Послания к Евреям цитировал Иеремию: «Вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет» (Евр. 8:8) - в контексте новозаветной Церкви иудеев и язычников. Петр, используя образы Ветхого Завета, изображавшие природный Израиль, писал христианам, «рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии»(1 Петр. 1:1), называя их: «Род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел» (1 Петр. 2:9).

Таким образом, Церковь во всех отношениях стала новым Израилем, новым Остатком. Она приняла на себя те же функции, претендовала на те же обетования и ставила перед собой те же цели, что и древний Израиль, который обязан был научить весь мир, что Яхве есть Творец неба и земли. Теперь же Церковь добавила к этому весть о Сыне Божьем, умершем за грехи мира. Главной темой Нового Завета является учение об Остатке иудеев и язычников, вызванном из тьмы в чудный свет Христов. Подобно своим предшественникам, этот Остаток должен был верой принять знание об истинном Боге, восходившее ко временам Едема, где впервые люди получили обетование о Мессии (см. Быт. 3:15). Он должен был хранить и распространять древние истины. Единственное отличие состояло в том, что Церковь Нового Завета ходила в ярком свете, который принес Иисус из Назарета, распятый и воскресший Спаситель.

«Первые христиане считали себя не исключительным Остатком, а открытым, вселенским Остатком, который уже не ограничивается пределами Израиля, но рассеян по всему миру»¹.

К сожалению, этот Остаток немногим отличался от своих предшественников, несмотря на новый свет о том, что Сам Господь пришел, страдал и умер, как жертва за грех. Павел писал Коринфской церкви: «Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего» (1 Кор. 5:1). Националистический фанатизм (см. Деян. 6:1), имевший место даже среди руководителей (см. Гал. 2:11-14), стал причиной многих проблем в новом Остатке. Отступники (см. 2 Петр. 2:19-22), лжеучители (см. 2 Петр. 2:1), тунеядцы и болтуны (1 Тим. 5:13) также оскверняли Церковь Остатка.

Ее разъедали и богословские разногласия, особенно по вопросу о законе и благодати. В Деян. 15:1, 2 говорится: «Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись... произошло разногласие и немалое состязание у Павла и Варнавы с ними». В данном случае Павел и Варнава были в одном лагере, однако в той же самой главе мы читаем о непримиримом противоборстве этих двух руководителей по вопросу выбора сотрудников.

«По некотором времени Павел сказал Варнаве: пойдем опять, посетим братьев наших по всем городам, в которых мы проповедали слово Господне, как они живут. Варнава хотел взять с собою Иоанна, называемого Марком. Но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы. Отсюда произошло огорчение, так что они разлучились друг с другом» (Деян. 15:36-39).

В Церковь проникла ложная теология: «О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?» (Гал. 3:1).

Во 2 Тим. 2:17, 18 Павел предостерегал: «И слово их, как рак, будет распространяться. Таковы Именей и Филит, которые отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру».

Петр, говоря о письмах Павла, разъяснял: «Как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания» (2 Петр. 3:16).

Конечно, все эти проблемы были второстепенными в сравнении с тем, что произошло впоследствии. Павел предупреждал о великом «отступлении» (2 Фес. 2:3), и, в конце концов, христианская Церковь настолько развратилась, что стала Церковью «антихриста». Истинный Божий народ ушел в подполье. «А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней» (Откр. 12:6)². Но и в этом случае верный Остаток верующих, подобно патриархам, древнему Израилю и первым христианам, пытался держаться древних истин среди массового отступления.

Хотя гонения, как правило, очищали святых, у этих людей были также свои недостатки. Письма к Церкви во время ее подпольного существования, а также после перехода на легальное положение ярко высвечивают проблемы последователей христианской веры. Господь велел Пергамской церкви покаяться (см. Откр. 2:16). Он предупреждал Фиатиру, что имеет немного против нее (см. Откр. 2:20). Он сказал, обращаясь к Сардисской церкви реформаторов, что в ней есть только «несколько человек, которые не осквернили одежд своих» (Откр. 3:4).

Во время Реформации протестантские церкви раскололись на многочисленные группы, затеявшие войну одна с другой, едва перестав враждовать с Римом. Протестанты убивали друг друга тысячами. Кальвин сжигал еретиков, Цвингли топил их, а Лютер однажды призвал государственную власть «поражать, убивать и истреблять восставших крестьян тайно или открыто... как бешеных собак».

Во всех протестантских церквах были также свои доктринальные заблуждения. Со временем протестантская теология начала развиваться в разных направлениях. Учений насчитывалось столько же, сколько было протестантских теологов. Предопределение, теория «однажды спасен - спасен навсегда», антиномианство (Закон не нужен), крещение младенцев, бессмертная душа и тысячелетнее царство на земле - вот лишь некоторые ложные учения протестантов.

Церкви кидались из крайней схоластики, сводившей религию к сухим символам веры, в крайний пиетизм, который считал сущностью истинной веры эмоции и живой опыт. В течение нескольких столетий во многие вероисповедания проник рационализм и даже отрицание всего сверхъестественного. Многие христиане приняли эволюционное учение о происхождении видов. Другие отрицали Божественность Христа и истину о том, что Он существовал до Своего воплощения. Третьи учили, что Христос вернулся во второй раз в виде женщины, или что Он отправился на Американский континент после того, как покинул Палестину. Четвертые учили, что после обращения человек не может грешить. Господь вынужден был использовать Томаса Джефферсона и Джеймса Мэдисона, людей, весьма далеких от исконно евангелической традиции, которые восстановили бы библейские принципы религиозной свободы, почти незнакомые среди протестантов. Многие церкви узаконивали рабство, считая его Божьим установлением. Другие начали постепенно сближаться с Римом.

Конечно, у Бога оставался верный народ, и элементы чистого библейского вероучения все еще можно было отыскать, даже несмотря на то, что множество разных церквей учило множеству разных доктрин, большей частью ошибочных. Основополагающие истины, восходившие к истокам человеческой истории, которые сохранял и распространял Божий народ в древности, были либо потеряны, либо рассеяны до такой степени, что стали недоступны массам. С точки зрения вероучения христианство глубоко погрузилось в воды духовного Вавилона.

Вот почему Господь повторил то же, что Он совершил несколько тысяч лет тому назад, когда Его Церковь пребывала в буквальном Вавилоне. Он решил вызвать из духовного Вавилона народ, способный восстановить, возродить и распространить отличительные Божьи истины, восходящие к самым древним дням.

Он решил снова вызвать Остаток.

1 Santo Calarco. «God's Universal Remnant», Ministry, August 1993, 6