Сама формулировка закона, провозглашенного на Синае, показывает, что он предназначался только для иудеев. Декалог начинается такими словами: "Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства" (Исх. 20:2). К кому это относится? Конечно же, только к израильтянам (см. также Втор. 4:8; Рим. 9:4 и другие тексты, в которых ясно говорится, что закон был дан только израильтянам).

Закономерен вопрос: а мог ли Господь дать Декалог кому-либо еще? Египтянам, филистимлянам, амаликитянам, хеттам, иевусеям или какому-либо другому из многочисленных языческих народов, нечестивое присутствие которых на земле привело к тому, что она была проклята? Нет, скажете вы. Бог мог открыть Себя только перед тем народом, который был готов внимать Ему умом и сердцем. Такой народ Он нашел в Аврааме и его потомках, и именно им дал откровение Своей воли и путей. Да, в тот великий день Он на Синае обращался к народу, который назывался израильским и который буквально был освобожден из египетского рабства. Но спросим опять: мог ли Он говорить с кем-либо еще?

Перечень вопросов можно продолжить: к кому обращался Бог, когда устами Исайи, Иеремии, Даниила и всех остальных могущественных ветхозаветных пророков провозглашал Свои великие вести? Ответ один: к израильтянам. Богодухновенные вести, составляющие Ветхий Завет, почти целиком предназначались иудеям, и пророки, которые их возвещали, тоже были иудеями. Но разве найдется какой-нибудь читатель, который решит, что в силу этого, например, прекрасная весть о спасении, содержащаяся в Книге пророка Исайи и столь часто возвещаемая непосредственно Иерусалиму, не имеет никакого отношения к нам? Мы уверены, что, готовясь к проповеди, многие христианские служители брали за основу следующие характерные слова из Книги пророка Исайи: "Взывай громко, не удерживайся; возвысь голос твой, подобно трубе, и укажи народу Моему на беззакония его, и дому Иаковлеву - на грехи его" (Ис. 58:1). Но разве нашелся кто-нибудь, кто, слушая проповедь, смутился бы, встревожился и сообщил проповеднику, что данный текст относится к иудеям, а не к язычникам?

А кто же они, новозаветные авторы? Почти все они были евреями. Кому Христос сказал все, что Он сказал, находясь на земле? Иудеям. К кому обращено Послание к Евреям? Название говорит само за себя. Кому предназначено Послание Иакова? "Двенадцати коленам, находящимся в рассеянии" (Иак.1:1). Но разве найдется какой-нибудь христианин, которого все это приведет в замешательство и который почувствует, что те или иные новозаветные отрывки к нему не относятся? Нет.

Возражая, критики приводят отрывок из Послания к Римлянам - "то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования" (Рим. 9:4). Этот отрывок воспринимается как доказательство, поскольку в нем сказано, что израильтянам "принадлежит законоположение". Однако на самом деле в этом отрывке сказано нечто большее. "Заветы" тоже им принадлежат. Обратите внимание на множественное число: речь идет о Ветхом и Новом Заветах! Новый Завет был заключен "с домом Израиля и с домом Иуды" (Иер. 31:31; Евр. 8:8). Однако найдется ли христианин, который скажет, что Новый Завет относится только к верующему иудею? Нет. Мы все считаем, что он относится и к нам, и верим, что новозаветное обетование распространяется и на нас, несмотря на то, что оно было возвещено непосредственно и, по-видимому, исключительно иудеям.

В качестве возражения приводятся и слова Моисея из Книги Второзаконие: "И есть ли какой великий народ, у которого были бы такие справедливые постановления и законы, как весь закон сей, который я предлагаю вам сегодня?" (Втор. 4:8) Мы могли бы просто сказать, что это изречение является хорошим комментарием к упомянутому отрывку из Послания к Римлянам (см. Рим. 9:4). Мы увидели, что данный отрывок доказывает даже больше, чем того хотят наши критики. Другим богодухновенным комментарием на приведенный отрывок из Книги Второзаконие (см. Втор. 4:8) является высказывание Иисуса о том, что "спасение - от Иудеев" (Ин. 4:22). Но разве найдется христианин, который из-за этого станет презирать спасение?

Никогда не следует забывать, что библейские откровения и увещевания не возвещались в вакууме. Почти всегда они имели определенный исторический контекст и предназначались конкретным людям из плоти и крови. Нагорная проповедь была произнесена с такого же скалистого возвышения, с которого говорил Господь на Синае, и толпы, к которым она была обращена, представляли собой таких же иудеев, которые в свое время собрались у Синая. Давая откровение или призывая к определенному образу жизни, Бог часто использует примеры из житейского опыта слушателей. Такова одна из особенностей библейского откровения, однако сам этот факт никогда никого из нас не тревожит и не мешает верить, что Слово Божье относится также и к нам.

Своим могуществом Бог решил извлечь из бурного моря язычества народ, который Сам избрал, и вполне естественно, что Свое вечное откровение, обращенное к этому народу, Он излагает в контексте непосредственного опыта - всего того, что довелось пережить и испытать израильтянам.

Благодаря этому полученное откровение приобретает колоссальное значение, а сам народ получает особый стимул слушаться Бога. Более того, этот исторический контекст помогает и нам, тоже людям из плоти и крови, глубже понять происходившее тогда, а такое понимание способствует и более основательному послушанию Богу. Упомянутый отрывок из Книги Исход (см. Исх. 20:2) хорошо комментирует Мэрфи (Murphy): "Согласно Писанию и провидению, это [освобождение из египетского рабства] является залогом и гарантией освобождения от всякого прочего, более тяжелого рабства. Настоящее предстает как прообраз более великого будущего. Прежде чем исследовать глубины величайшего новозаветного освобождения, мы должны погрузиться в поток откровения, устремляющийся к Новому Завету" (James G. Murphy, Commentary on the Book of Exodus).

Любое проявление Божьего милосердия и помощь Божьим детям, оказанная в тот или иной момент земной истории, должны побуждать людей (когда бы они ни жили) служить Богу от всего сердца и подчиняться Его святой воле.