КАК ОТВЕРГЛИ ЕЛЕНУ УАЙТ В 1888 ГОДУ

Противодействие посланию 1888 года, о котором говорит Елена Уайт, кажется почти невероятным. Неужели мы были ослеплены природным неверием? Нам, людям, по-видимому, трудно поверить в "свидетельство Иисуса". То, что в действительности было поражением, мы желаем назвать "славной победой". Заблудившись, мы считаем, что нашли правильную дорогу.

Нашим неясным и туманным впечатлениям мы должны придать по возможности большую четкость. Негативная реакция на послание 1888 года создала препятствие на путях, по которым должно было прийти благословение. Небесные жители знают, что в течение тех лет мы совершили следующее:

(1) Святой Дух был оскорблен

Это утверждение может показаться неправдоподобным по нескольким причинам. Нам тяжело представить себе Святой Дух как личность, которую можно оскорбить, либо которая чувствует себя оскорбленной. И, возможно, еще более трудно представить, как могли поступить подобным образом Адвентисты Седьмого Дня, и в особенности служители и руководители Генеральной Конференции. Но мы должны считаться с тем, что сказала вестница Божья. Свидетельство Иисуса не истолковывает реальность благоприятно, замалчивая недостатки.

"Наше собрание приближается уже к концу и... до сих пор еще не была открыта дверь, через которую мог бы войти Дух Божий. Какая польза от того, что мы собрались вместе, что здесь присутствуют наши братья-проповедники, если они пришли только для того, чтобы помешать Духу Божьему прийти к людям?" (Ms. 9, 1888; Olson. pp.290, 291).

Я знаю, что у многих разум был ослеплен (в Миннеаполисе), и поэтому они не смогли различить присутствие Духа Божьего и не поняли, что является истинным духовным опытом христианина. Мучительно было сознавать, что это говорится о тех, кто руководил церковью Божьей...

Наши братья, которые занимают руководящие посты в церкви, должны иметь настолько сильную связь с Источником света, чтобы не называть свет тьмой, а тьму светом" (Ms. 24, 1888)

Все детали этой истории ясны и четко выражены. Принятие Святого Духа подразумевалось через принятие самого послания. Невозможно было принять дар позднего дождя, ниспосланного Святым Духом, не принимая в то же время послания, содержащего в себе этот дар. Нам надо понять вывод, исходящий из вышесказанной истины, и принять его как добрую весть: в равной степени невозможно принять сегодня послание и не получить заключенный в нем дар Святого Духа. Если же мы до сих пор не получили Святой Дух в силе позднего дождя и громкого клича, то это есть ясное доказательство того, что мы отвергли Божью весть.

Для осознания событий 1888 года важно понять не негативное отношение нескольких консервативно настроенных личностей, а тот дух, который "управлял" или "господствовал" на Конференции 1888 года и позже. Именно он оказал определяющее влияние на то поколение и на все последующие. Елена Уайт высказывается относительно этого совершенно определенно:

"Я встречалась с братьями в храме и почувствовала себя обязанной рассказать вкратце о собрании в Миннеаполисе, о том, что я там пережила, о позиции, которую я заняла и о причине этого, а также ясно заявить о духе, который господствовал на этом собрании... Я рассказала им о трудном положении, в котором я оказалась, оставшись без поддержки, и о том, что была вынуждена порицать злой дух, который был управляющей силой на этой Конференции. Подозрение и ревность, злостные предостережения, сопротивление Духу Божьему, - все это очень походило на то, как в свое время относились к реформаторам. Подобным образом (Методистская) церковь обошлась с моим отцом и нашей семьей из восьми человек...

Я пришла к выводу, что направление, принятое на сессии в Миннеаполисе, было жестокостью по отношению к Духу Божьему" (Ms.30, 1889).

"Братья из оппозиции были управляемы на собрании в Миннеаполисе другим духом, они не знали, что Бог послал этих двух молодых людей с вестью для них, к которой они отнеслись с насмешкой и презрением, не сознавая, что в это время небесные существа наблюдали за ними... Я знаю, что тогда Дух Божий был оскорблен" (Letter 824,1892).

"Грехи... лежат у порога многих... Святой Дух был оскорблен, и свет был отвергнут (ТМ 393: 1896).

Некоторые¹ отнеслись к Святому Духу, как к непрошеному гостю, отказываясь принять и признать его драгоценный дар, отворачиваясь от него и осуждая его, как проявление фанатизма" (ТМ 64; 1896).

Оскорбление Святого Духа не прошло бесследно. Эта трагедия и сегодня отражается на нашей жизни так же, как и ошибка, допущенная евреями много лет назад, до сих пор отражается на их жизни.

Грех оскорбления одним человеком другого, совершенный в далеком прошлом, остается бременем на совести первого и определяет дальнейшее развитие его характера и личности. Так может продолжаться десятилетиями, пока они живы и пока не наступит покаяние и возмещение убытков.

Подобным же образом этот жизненно важный эпизод нашей истории негативно влияет на сознание нашей церкви, на то, что составляет характер и личность нашего вероисповедания, на положение, в котором мы находимся перед Небом, на дух, пропитывающий наши церкви. От прошлого нельзя убежать. Иеремия говорит, что "грех Иуды... алмазным острием начертан на скрижали сердца их" (17:1). И он распространяет свое влияние от одного поколения к другому (Иер.2:5,9; 3:24,25; 14:20). Пока не наступит покаяние, мы обречены повторять грехи наших отцов. Отчуждение от Святого Духа имеет огромные последствия.

Святой Дух является Личностью, а не просто некой силой или эфирной субстанцией. Четко выраженная концепция о Святом Духе как о личности Божества проходит через все Писание евреев. Пророки постоянно представляли Бога как разочарованного и опечаленного возлюбленного Израиля². Эта идея в иудейской религии уникальна, так как ни в одной языческой религии не встретишь понятие о "ревнующей" божественной личности.

Та же истина встречается и в Новом Завете, она же выразительно подчеркивается в проповедях Елены Уайт. Однако в современных учениях католической и протестантской церквей эта идея, как правило, отсутствует. Понимание этой истины будет уникальным у тех, кто приготовится к встрече с Господом при Его втором пришествии; они будут представлять собой Невесту, которая приготовила себя для брака (Откровение 19:7-9). Ересь пантеизма 1900-х годов (так называемая ересь "альфа") критиковала истину о личности Святого Духа, а ересь "омега" несомненно повторит эту же ошибку.

За огорчения и оскорбления Он имеет право на воздаяние. Как же осуществить Ему это право, учитывая Его любящий характер? Его воздаяние более мучительное и горькое, чем все другие, потому что это все тот же голос любви:

"Появятся новые послания; и те, кто отверг весть, посланную Богом, услышат самые поразительные заявления... Оскорбленное Божество объявит о грехах, которые были скрыты. Священнослужители и правители, исполненные негодования и страха, искали спасения в бегстве при очищении храма, это же повторится и в последние дни истории мира" (Special Testimonies, Series A, No. 7, pp.54, 55).

Контекстом этой цитаты является одна из дискуссий в церкви Адвентистов Седьмого Дня.

(2) Иисус Христос был с презрением отвергнут и оскорблен

Это также трудно нам осознать. Снова центром нашего внимания является личность Божества - Сын Божий. Испытывает ли Он чувства, подобно нам, людям? Можно ли Его огорчить? События 1888 года кажутся нам настолько поразительными, что вся эта история считалась бы неправдоподобной, если бы не ее ясное изложение в трудах Елены Уайт, а она, как известно, обладала даром проницательности.

Кроткий, смиренный Иисус избрал посланников, которых подобно "корню, выходящему из сухой земли", были "всего лишь людьми". Он снизошел до того, что отождествил себя с теми, кто нес послание 1888 года, и был опечален и оскорблен, когда данные Им "небесные верительные грамоты" были с презрением отвергнуты.

"Данное свидетельство позволяло увидеть всем, кого Господь признал как Своих слуг... Эти люди, против которых вы высказываетесь, являются как бы знаками в этом мире, свидетелями Бога... Если вы отвергаете посланников Христа, то вы отвергаете Христа" (ТМ 97; 1896).

"Обвинять и критиковать тех, кто служит Богу, означает обвинять и критиковать Господа, пославшего их...

Сердечным желанием многих было следующее: "Мы не хотим, чтобы этот человек (Христос) правил нами"... Истинной религией, единственной религией Библии, которая учит, что прощение возможно только благодаря заслугам распятого и воскресшего Спасителя, которая проповедует праведность через веру Сына Божьего, пренебрегали, высказывались против нее, высмеивали ее и отвергали" (ТМ 466-468).

"Нынешнее послание... это послание от Бога; оно имеет печать Божью, потому что плод ее - святость" (RH September 3, 1889).

"Послание, представленное Джоунсом и Ваггонером, должно прийти в каждую церковь, которая заявляет, что верит в правду, и должно поднять наших людей на новый уровень понимания... Мы хотим видеть тех, кто представил миру небесные "верительные грамоты" (ibid., March 18, 1890).

Но даже сегодня уважаемые историки нашей церкви относятся с пренебрежением к посланнику и, вероятно, к самому посланию.

"Оглядываясь в прошлое на эту дискуссию, мы понимаем, что она была вызвана в большей степени враждой между личностями, чем разногласиями в верованиях; именно в этом причина возникших трудностей. Батлер, Смит и Моррисон верили в теорию оправдания через веру... Ваггонер и Джоунс верили в совершение добрых дел; но... почти полностью полагались на веру как фактор спасения. Умы, способные рассуждать хладнокровно, могли примирить эти две точки зрения, но ни одна из сторон не была расположена относиться спокойно к противоположной стороне" (Spalding, Cap tains of the Host, p.559).

Более точная оценка состоит в том, что посланники 1888 года "почти полностью полагались" на "веру, действующую любовью", как это проповедовал апостол Павел (Галатам 5:6). Послание, имевшее "божественную печать", не было компромиссным сочетанием законничества и Евангелия. Посланники действительно настойчиво проповедовали праведность через одну только веру, но имели в виду новозаветную веру, которая проявляет свою силу в истинном послушании всем заповедям Божьим (ТМ 92).

Могли ли эти посланники, объявленные представителями нашего Господа, "вызвать вражду", заставившую Небеса со стыдом отвернуться от происходящего? Разве мог Господь даровать Свои "небесные верительные грамоты" людям, которые "не были расположены рассуждать хладнокровно". Без сомнений, Елена Уайт никогда не смогла бы признать "драгоценный свет" в неосвященных "возгласах" и в безрассудной "экстремистской манере проповеди", которую приписывает им современный автор (Spalding, op.cit., pp. 593, 601).

За этой скандальной сценой в Миннеаполисе, за нашими заблуждениями сегодня, которые вызваны неверием, стоит Тот, кто стал камнем преткновения на том роковом собрании. Мы сталкиваемся лицом к лицу с реальностью.

"Люди, проповедующие милосердие, презрели Христа в лице Его посланников. Подобно евреям, они отвергли послание Божие... Он был не тем Христом, которого они ожидали. Так и сегодня то, что совершает Бог, отличается от того, чего ожидают люди (FCE 472; 1897).

Христос отметил грубые, высокомерные и насмешливые слова, сказанные в адрес Его слуг и в Его адрес" (RH May 27, 1890).

Истинного Христа всегда понимали превратно. Его ожидали долгое время, затем неоднократно отвергали. Современный Израиль Должен, наконец, преодолеть все ошибки древнего Израиля. Это произойдет, потому что мы живем во времена очищения небесного святилища. В это последнее время мы совершим работу, которую не удалось совершить в прошлом.

Плоть и кровь не могут открыть нам, каково было истинное предназначение тех, кто были подобными "корню, выходящему из сухой земли". События 1888 года учат, что древним евреям придется дать место и нам в истории, чтобы мы преклонили колени рядом с ними.

"Многие говорят: "Если бы я жил во времена Христа, я бы не искажал Его слов, не истолковывал неправильно Его наставления. Я бы не отверг и не распял Его, как это сделали евреи". Но истинность этих слов сегодня проверяется вашим отношением к Его посланию и к посланникам" (RH April 11, 1893).

Предметом спора в 1888 году было не то, насколько сильный акцент надо сделать на проповеди доктрины об оправдании верой, по сравнению с другими "специфическими" доктринами. Главным был вопрос: "Что вы думаете о Христе?" Сегодня бесполезно говорить об установлении верных "взаимоотношений с Христом", если мы не смотрим в лицо реальности событий 1888 года.

Для упрочения нашей уверенности в том, что покаяние нам не нужно, мы придумали тезис об изучении вопроса о том, какое место отводится учению об оправдании верой и праведности через веру наряду с другими отличительными доктринами церкви. Подсчитывается и записывается в отдельные графы частота употребления слов "праведность", "оправдание", "вера", "спасение", "Спаситель" в наших ежеквартальных уроках субботней школы для доказательства того, что "Адвентисты Седьмого Дня не пренебрегли акцентом на том, что спасение через Христа". Можно ли измерить компьютерами нашу преданность и доказать, что Верный Свидетель не прав? Если за критерий правильности принять обилие слов, то наиболее христоцентричным учением следует признать учение римско-католической церкви. В то время, когда Сын Божий продолжает страдать, должны ли мы бросать жребий в различных исследованиях, определяя, как поделить Его одежды, "доктрину или догмат праведности через веру, наряду с другими отличительными доктринами церкви"? Праведность Христа означает гораздо больше, чем многократное произнесение этого слова.

Величайшая эсхатологическая возможность всех времен была отвергнута в 1888 году. Мы презрели глубокое, исходящее из сердца примирение с Христом, чувство, которое испытывает невеста к жениху. Место этого чувства заняла многословная и холодная доктрина.

Скучные проповеди об отличии между вменяемой и наделяемой праведностью, оправданием и освящением, искуплением и примирением стали причиной того, что у многих термин "праведность через веру" стал вызывать отвращение. Елена Уайт так отзывалась об усилиях тех, которые противились посланию:

"Многие совершают ошибку, пытаясь дать точное определение тонкого различия между оправданием и освящением. В значение этих терминов они вкладывают свои идеи и предположения. Нужно ли стараться быть более точным, чем само Вдохновение по этому жизненно важному вопросу о праведности через веру? Зачем пытаться дать определение каждой незначительной подробности, как будто бы спасение души зависит от того, что все будут понимать этот вопрос в точном соответствии с вашим пониманием?" (Diary, February 27, 1891).

Когда же мы поймем, что в Миннеаполисе мы оскорбили живого, любящего Бога, что случившееся есть не только неверное толкование доктрины! Мы не стали доверять порывам нашего сердца, которые были Его призывом, и ответили презрением на Его призыв, назвав Его любовь "фанатизмом". Слезы, вызванные крестом распятия, сменились рьяными выступлениями "против восторженности и фанатизма" (ТМ 80,81).

Иисус знает, что есть человеческая природа, потому что до сих пор причастен ей. Он Личность. Ему известно чувство самоуважения. В 1888 году он приблизился к нам. "Ни одна душа среди нас не могла и подумать о том, что могло бы быть", какие прекрасные времена могли бы наступить, если бы мы вместе с Ним шли во свете небесной славы. Мы часто говорим о 1844 годе, как о "Великом Разочаровании". Но 1888 год стал Его разочарованием, потому что мы можем прочитать о том, как Он любит нас. Следует только изумляться, почему Он не прибегнул здесь к силе?

Из заявлений в Миннеаполисе известно:

"Никому не должно быть позволено закрывать дорогу, по которой свет правды должен прийти к людям. Как только это попытаются сделать, голос Божьего Духа будет заглушен... Пусть любовь Христа правит в наших сердцах ... Когда приходит Божий Дух, разногласия уступают место любви, потому что Иисус есть любовь; если бы мы с благоговением отнеслись к Святому Духу, то собрание наше уподобилось бы источнику в пустыне" (Ms.15, 1888; Olson, pp.300, 301).

"He будет более нежных призывов, благоприятных возможностей, чтобы они сделали то, что должны были сделать в Миннеаполисе... Никто не может сказать, как много ставится на карту, когда отвергается призыв Божьего Духа. Придет время, когда они пожелают сделать хоть что-нибудь и все, что в их силах, чтобы иметь хоть один шанс услышать призыв, который был отвергнут в Миннеаполисе... Но никогда не появится у них лучшей возможности, никогда не испытать им более глубоких чувств" (Letter 019, 1892).

И вновь свидетельство Елены Уайт укрепляет нашу веру. Мы должны считаться с реальностью. Человеческие сердца небрежно отнеслись к нежной любви Того, кто отдал за нас Свою жизнь. В конечном итоге, у "многих" из руководителей пренебрежительное отношение перешло в то, что Елена Уайт с печалью вынуждена была назвать "ненавистью". Через семь лет после Миннеаполиса она говорит "многим":

"Вы повернулись к Господу не лицом, но спиной... Дух Божий покидает многих из Его народа. Многие уже идут темными тайными тропами, а некоторые никогда не вернутся... Они не только отказались принять послание, они возненавидели свет... Они с презрением относятся к Святому Духу" (ТМ 89-91; 1895).

Небеса были "возмущены" (ТМ 76). Мы встречаемся с сокровенным чувством божественной печали, что уникально в современной истории религии и, вероятно, уникально для всех времен. Это напоминает мольбу и плач древних пророков Иеремии и Осии. Елена Уайт сказала в Миннеаполисе:

"Если бы вы только знали, как расценил Христос ваше отношение на этом собрании" (Ms. 8а, 1888; Olson. р.281). Через четыре года она заявила: "Небеса опечалены духовной слепотой многих из наших братьев" (RH July 26, 1892). Говоря о тех, кто противился Божьему Духу в Миннеаполисе, она сказала:

"Небо стало свидетелем недостойного отношения к Иисусу Христу, представленного Святым Духом. Если бы Иисус был тогда с ними, они отнеслись бы к Нему так же, как евреи отнеслись к Христу" (Special Testimonies, Series A. No 6, p. 20).

"Происходившие на этом собрании сцены заставили Бога небес устыдиться называть участников собрания Своими братьями. Все это заметил Небесный Наблюдатель и все было записано в памятную книгу" (Special Testimony to the Review and Herald Office, 1896, pp. 16, 17).

Горько писать эти слова, но нельзя, стремясь быть честным, отказываться видеть последствия отвержения послания. То, что "заметил Небесный Наблюдатель", должно быть "записано в памятной книге". Мы можем увидеть самих себя в наших братьях прошлого века, так как, "если бы не милость Божия, кем были бы мы?".

(3) К служению Елены Уайт отнеслись с пренебрежением

Отношение руководства к тому, что Елена Уайт поддерживала послание 1888 года, было подобно отношению древнего Израиля и Иуды к таким пророкам, как Илия и Иеремия. Обратите внимание на ее краткое замечание после сессии в Миннеаполисе:

"С тех пор как я покинула Тихоокеанское побережье, для меня настали нелегкие времена. Наше первое собрание было непохоже ни на одну из сессий Генеральной Конференции, которые я посещала до тех пор... Мое свидетельство было проигнорировано, и никогда еще в жизни ко мне не относились так, как на этой сессии (1888 года) (Letter 7, December 9, 1888).

Братья, вы настаиваете на том, чтобы я приехала на лагерные собрания. Я должна прямо вам сказать, что ваши действия по отношению ко Мне и моей работе после сессии Генеральной Конференции в Миннеаполисе (ваше сопротивление свету и советам, которые Господь посылает через меня) сделали мою работу в пятьдесят раз труднее по сравнению с тем, какой она могла бы быть... Мне кажется, что вы отвергли слово Господа, как недостойное вашего внимания... Все, что я испытала после сессии в Миннеаполисе, не вселяет надежду. Ежедневно я прошу Господа дать мне мудрость, чтобы не прийти в полное уныние и не сойти в могилу с разбитым сердцем, как это случилось с моим мужем" (Letter 1, 1890).

Это не были слова эмоционально перевозбужденной женщины. Для таких чувств была основательная причина.

"Кое-что на собрании в четверг утром (в Оттаве, Канзас) показалось мне имеющим связь с конференцией в Миннеаполисе...

Бог даровал мне "свежую пищу" для народа, но они отказались от нее, потому что-то, как эта духовная пища была открыта, не совпало с их ожиданиями. Пасторы Джоунс и Ваггонер принесли драгоценный свет людям, но предубеждения и неверие, ревность и злые подозрения закрыли дверь их сердец, чтобы ничто, исходящее из этого источника, не смогло в них войти...

Так же были предательство, суд и распятие Иисуса, все это пронеслось перед моими глазами одно за другим, и то, как дух сатаны взял власть и с силой вошел в человеческие сердца, ожесточенные и открытые для сомнений, ярости и ненависти. Все это преобладало на том собрании (в Миннеаполисе)...

Меня проводили в здание, где находились наши братья. Они много и возбужденно говорили, были слышны резкие и, как они сами полагали, остроумные замечания. Они пародировали, высмеивали и представляли в смешном свете слуг Господних, которых Он послал. Обо мне и работе, которую доверил мне Бог, они говорили неуважительно. Они высмеивали и осуждали Вилли Уайт и также высказывались относительно пасторов Джоунса и Ваггонера" (Letter 14, 1889).

"С удивлением я услышала голоса бунтовщиков... Грубые, смелые и осуждающие (сестру Уайт). И ни один из тех, кто так свободно и открыто произносил бессердечные слова, не подошел ко мне и не спросил, были ли правдивыми эти слухи и предположения... После всего, что я услышала, у меня сердце будто разорвалось. Ранее я никогда не задумывалась о том, насколько можно полагаться на тех, кто называет себя друзьями после того, как дух сатаны найдет путь к их сердцам. Я подумала о кризисе, который ожидает нас в будущем, и на какое-то время меня охватили чувства, которые невозможно выразить словами. ... "Предаст же брат брата на смерть" (idem)".

Было бы несправедливо характеризовать искреннюю реакцию Елены Уайт на происходящее, как "слишком эмоциональную", то же самое касается реакции Джоунса и Ваггонера. Но все трое были людьми, имеющими ранимые сердца. Подобно древним пророкам, они страдали и огорчались. Елена Уайт особенно остро предчувствовала гонения, которым в конце истории мира подвергнутся святые. Описывая отношение руководящих братьев к посланникам 1888 года, Елена Уайт употребила именно это слово "гонения" (GCB 1893, р.184).

С другой стороны, для искренних братьев того времени осталось загадкой, почему она поддержала двух явно ошибающихся, по их мнению, молодых людей, противопоставивших свое мнение спокойному и бесстрастному мнению большинства хорошо известных руководителей и служителей церкви. Если это нужно было сделать для достижения "баланса", то почему она оказала поддержку тем, кто был явно несбалансирован? Почему она уподобила реакцию братьев на весть Джоунса и Ваггонера реакции евреев против Христа?

Оппозиция 1888 года состояла из добрых, честных служителей жертвующих собой и отдающих много сил и времени работе. Их озабоченность будущим церкви была неподдельной. Они действительно опасались, что это прекрасное откровение праведности Христа может привести к фанатизму. Но страх этот превращал человеческие сердца в камень. Кажется, есть только один способ понять ту загадочную реакцию. Внимательное изучение многочисленных высказываний Елены Уайт показывает, что наши дорогие братья бессознательно противились откровению о "широте и долготе, глубине и высоте" любви Христовой. Любовь, явленная на кресте, "объемлет нас, чтобы впредь верующие "уже не для себя жили" (2-е Коринфянам 5:14, 15). Похоже, что полная правда состоит в том, что такая преданность Христу, такая близость к Нему была нежеланной.

"Были представлены доказательства, по которым все могли бы понять, кого Бог называет Своим слугой. Но существуют те, кто с презрением отнеслись к этим людям и к посланию, которое они принесли. Они высмеивали посланников, называя их фанатиками, экстремистами и восторженными людьми (ТМ 97; 1896).

Эти люди (оппозиция), занимающие ответственные должности, работали соответственно своим возможностям так, как могли... Они ревностно выступали против энтузиазма и фанатизма. Веру.., которую Господь хотел бы, чтобы мы проявили, они назвали фанатизмом. Но если и есть на земле нечто, способное вдохнуть в людей освященное усердие, так это истина, какова она в Иисусе... Христос, "который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением".

...Если и есть в нашем мире нечто, способное вдохновить, то это Голгофский крест" (ibid., pp.80, 81; 1895).

Итак, мы оказались у подножия креста Христа. Здесь мы встречаем загадочное деление в Адвентизме, где вера и неверие идут уже каждый своим путем. Из всех людей только служитель Евангелия или администратор церкви испытывает наиболее тонкое искушение потворствовать замаскированной любви к самому себе. Вели он не взирает на крест Христов, ни во что не ставя профессиональную и житейскую гордость, то он подсознательно будет противиться любви, явленной на кресте. Джон Буньян в своей книге "Путешествие Пилигрима" пишет, что совсем рядом с вратами небесными есть тропинка, ведущая в ад.

Елена Уайт не считала манеру проповеди Джоунса или Ваггонера экстремистской или радикальной и оспаривала взгляд братьев, которые считали именно так. Известные цитаты, одну из которых мы приводим ниже, увековечивают миф.

"Миссис Уайт не одобряла идеи, проповедуемые пастором Ваггонером относительно послания к Галатам... Казалось даже, что она предчувствовала, что эти два человека, получившие в то время большую известность, позже собьются с пути из-за экстремистских взглядов по некоторым вопросам" (Christian, op.сit., р.232).